Серия блогов «Записки из казахской тюрьмы» вызвала большой отклик читателей веб-сайта нашего радио Азаттык. Мы попросили нашего блогера рассказать теперь о тех, кто его окружает. В новой серии блогов разговор пойдет о надзирателях.
ПЫТКА ЖЕНСКОЙ КРАСОТОЙ
Находясь в карантине, я прошел «курс корректировки» отношения к сотрудникам юстиции и затем столкнулся с теми из администрации, кто использовал методы еще советской школы.
Было удивительно, но в то же время приятно осознавать, что в этом лагере остались специалисты, способные работать как физически, так и интеллектуально. Не хотелось бы задеть титульную нацию, но подавляющее большинство казахских сотрудников тюремной системы работает топорно, делая акцент на физическом подавлении личности зэка, без необходимого обоснования применяемых репрессий. Может, они просто разучились работать? Преступный мир измельчал и деградировал – вот они и ломают без головняка (неприятностей, проблем)?
Мое знакомство с тюрьмой, как я и говорил, началось с того, что, воздействуя физически, попытались поставить меня на путь исправления. Но потом я столкнулся с весьма опытным психологом-женщиной, которая пришла в карантин, чтобы мы письменно ответили на вопросы теста. Только взглянув на вопросы, я понял, что пытаются определить наше внутреннее настроение.
Ответил я на вопросы, отталкиваясь от желания выразить противоположное своим реальным ощущениям, и в конце нарисовал пасть льва в клетке с окровавленным оскалом и шары c глазами на манер китайских. Сработало, и в характеристике написали: агрессивен, подозрителен, скрытен, склонен к суициду. В общем, крайне неадекватная личность, хотя на деле я таким не являлся.
Мнение психолога было авторитетно, так как она разрабатывала комплексный подход к перевоспитанию индивидуально для каждого зэка. Вступать в конфликт со мной, по ее рекомендации, опасались.
Через некоторое время она меня вызвала на собеседование, так как мое поведение было «иррационально». Первое, о чем она меня попросила, – написать ей письмо, кратко высказаться о моих мироощущениях. Ей не нужна была правда – ей нужен был почерк.
Она была привлекательна, а методы ее работы носили провокационный характер. Как-то, при первом моем попадании в изолятор, она и начальница специального отдела пришли ко мне в ШИЗО якобы просто поговорить.
Когда меня привели к ним в кабинет (постарайтесь представить мое состояние), первое, что бросилось мне в глаза, – это грудь и оголенные коленки, так как у них были чересчур расстегнутые, с короткими рукавами форменные рубашки и короткие форменные юбки. Так как была весна, начало мая, белая кожа не успела загореть – и эта белизна притягивала взгляд.
Как я ни пытался смотреть им в глаза и сосредоточиться на взвешенном диалоге, взор невольно опускался то на ноги, то на грудь. Их это очень веселило, и они продолжали издеваться, закидывая ногу на ногу, тем самым как бы невзначай оголяя бедра. В итоге я так и не понял, зачем они приходили. Психолог сделала вывод о нормальных, человеческих рефлексах и умении контролировать свои эмоции и чувства.
Из одного разговора с психологом я запомнил слова: «Я могу сказать тебе, в чем заключается моя работа. Ты же знаешь, что криминогенная среда обладает критической массой умственно отсталых людей. Вот мне их и необходимо выявить для успешного функционирования лагеря. Такие в легкой степени дебильности люди: асоциальные психопаты, невротики – способны нарушить баланс в лагере. Тем более они деградированы алкоголем, наркотиками, многолетней тюремной жизнью. Я таких нахожу, так как им требуется не только психологическая помощь, но и психиатрическое лечение. Ты понимаешь, о чем я?»
Я кивнул, хотя на тот момент ничего не понимал, все было запутано.
«Психопатология, – продолжала психолог, – под влиянием психотравмирующих обстоятельств, связанных с лишением свободы и режимом, лимитирующих насущные потребности человека, приводит к декомпенсации и вызывает психопатологические расстройства и реактивные состояния. Вот их я и должна упреждать!»
Я ей говорю: «Так вы же сами создаете эти ситуации!» Она отвечает, что это необходимо: путем провокации в последующем упредить вспышки агрессии.
Кое-как я удержал в голове этот разговор, а в бараке записал в тетрадь, иначе бы подробно не смог воспроизвести этот диалог. Вот и представьте уровень интеллекта тех, кто работал раньше с зэками. Поэтому преступный мир почти всегда будет в проигрыше: мало образованных людей. Всё-таки знание – сила!