Боранбаев, Бокаев и малыш Эмир. Персоны в лучших материалах недели Азаттыка

На этой неделе вакцинация казахстанцев — тема номер один. Стоимость вакцины, качество вакцины, «побочка» от вакцины — вопросы, которыми задаются многие, но не меньшее количество людей интересуется тем, кто за всем этим стоит, кто заработал или заработает на массовой прививке от COVID-19 — инфекции, которая навсегда изменила жизнь людей на планете и поставила на колени экономики стран. Выяснилось, что поставкой и производством не занялся «чужой», бизнес остался в руках приближенных Назарбаева, а именно Кайрата Боранбаева.

В это же самое время казахстанцы пытаются решить свои насущные проблемы: родители малыша Эмира собирают деньги, чтобы он начался ходить, а люди, страдающие онкозаболеваниями, ждут бесплатных лекарств и мечтают о том, чтобы «прожить еще месяц».

О том, чем жил Казахстан на этой неделе, в материалах Азаттыка.

Жизнь ценой в миллиард. В Казахстане просят внести в реестр лекарства от спинальной мышечной атрофии

Эмир Шахмаров, страдающий спинальной мышечной атрофией. Его родители Сабия и Талех надеются собрать 2,3 миллиона долларов на лекарство, которое поможет спасти жизнь их сына. Уральск, Западный Казахстан. 16 января 2021 года.

Малыш Эмира вместе с папой Талехом и мамой Сабиной живет в маленьком городке Аксай в Западно-Казахстанской области. Ему год и восемь. В возрасте, когда малыши вовсю делают первые шаги, Эмир даже не ползает. Он не может уверенно держать игрушку или высоко поднять руку, с трудом открывает дверцы шкафов, полагаясь на помощь родителей. У Эмира спинальная мышечная атрофия (СМА) — генетическое нарушение, которое, в отсутствие лечения, приводит к постепенному отказу всех мышц организма, в том числе легких и сердца. В мире существует три препарата, способных лечить детей со СМА. Ни один из них в Казахстане не зарегистрирован. Точное число детей, страдающих от этого недуга, в стране неизвестно. По данным общественников, официально зарегистрировано более сотни. Один укол, способный спасти им жизнь, стоит почти миллиард тенге.

«Спутник» от родственника Назарбаева и его компаньонов. Вакцинация в Казахстане и бизнес приближенных

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во время посещения Карагандинского фармацевтического комплекса. Крайний слева — бизнесмен Кайрат Боранбаев, сват дочери Назарбаева Дариги. 6 сентября 2018 года.

Почему российскую вакцину от коронавируса решено производить именно в Караганде, на базе местного фармацевтического комплекса? По официальным данным, этот комплекс начали рассматривать как площадку для выпуска вакцины в ноябре-декабре 2020 года. В Минздраве сообщили, что 4 декабря «для ускорения наладки производства и выпуска вакцины был подписан меморандум между министерством здравоохранения и РФПИ для предварительной отработки и оказания консультативной помощи по производству и регистрации вакцин».

Карагандинский фармацевтический комплекс (КФК) был основан в 2005 году. Как говорится на сайте компании, функционирующей в формате ТОО — товарищества с ограниченной ответственностью, объект открыли «по личному поручению президента Нурсултана Назарбаева» для производства оригинальных конкурентоспособных препаратов. Предприятие было включено в Программу по развитию фармацевтической промышленности Казахстана на 2010–2014 годы. Позже сюда пришли частные инвестиции. В 2017 году владельцем комплекса стала компания «НеоТекФарм», которая частично принадлежит казахстанскому бизнесмену Кайрату Боранбаеву, который за три года до этого породнился с семьей президента Нурсултана Назарбаева. Дела у карагандинского предприятия, судя по имеющимся в открытом доступе цифрам, пошли в гору.

Вакцинация от COVID: госконтракт в руках свата Дариги Назарбаевой?

Кайрат Боранбаев лично отреагировал на эту статью, позвонив автору Багдату Асылбеку: «Слушай, это социальный проект, не коммерческий. Понимаешь?» О том, как это было, тут.

«Прожить еще месяц». В день борьбы против рака казахстанцы заявляют о проблемах

Число онкологических пациентов растет по всей стране каждый год. Медики ежегодно выявляют более 30 тысяч новых случаев злокачественных новообразований. От рака в год умирает около 14 тысяч казахстанцев.

Лишь одна история, показывающая плачевность ситуации с поставкой лекарств для онкобольных.

— Всех медиков бросили на борьбу с COVID, а онкологическими больными некогда было заниматься, хотя онкология по смертности выше, чем COVID. В прошлом году [во время пандемии] проволочки составили три месяца, я пропустил курс химиотерапии два месяца, а на третий уже бросил клич в соцсетях, люди собрали мне деньги на препараты, без которых я бы просто умер. Один препарат стоит 600 тысяч тенге, а мне их надо было две упаковки, а цена другого препарата — 900 тысяч тенге. В этом году почти два месяца ждал лекарств, и только неделю назад препарат появился. Для онкобольного это промедление подобно смерти. У меня начался рост метастаз из-за пропуска курсов химиотерапии. В прошлом году моя знакомая от химии умерла, у нее упали все показатели: тромбоциты, лейкоциты и так далее, а препарата, который реанимирует и поднимает показатели, не было в наличии, — рассказывает Николай Гаврилов, у которого диагностирован опухоль мозга.

Трагедия, потрясшая страну. Два года со дня гибели сестёр Ситер

В ночь на 4 февраля 2019 года во времянке в столичном жилом массиве «Коктал-1» произошел пожар, унесший жизни пяти дочерей Евгения и Жанымгуль Ситер — Бахыт, Алины, Сабины, Элины и Альбины. Старшей из сестер было 12 лет, а самой младшей — девять месяцев.

В ночь на 4 февраля 2019 года во времянке в столичном жилом массиве «Коктал-1» произошел пожар, унесший жизни пяти дочерей Евгения и Жанымгуль Ситер — Бахыт, Алины, Сабины, Элины и Альбины. Старшей из сестер было 12 лет, а самой младшей — девять месяцев. Времянка загорелась ночью, когда дети были одни. Родители девочек ушли на работу в ночную смену.

Пожарные вытащили из-под завалов дома тела пяти девочек.

Девочек, погибших в пожаре, похоронили 5 февраля. На похороны пришли сотни людей. Желающие оказали помощь родителям погибших детей. Местная мечеть купила квартиру семье Ситер.

Соседи сообщили, что у семьи Ситер не было квартиры и они работали по ночам, чтобы прокормить пятерых детей. 5 февраля в акимате города сообщили, что семья Ситер «не обращалась за помощью в акимат и на учете по жилью не состояла». Семья получала пособие как многодетная.

Трагедия Ситер: что изменилось два года спустя после гибели девочек

Макс Бокаев: «Никто не может победить народ»

4 февраля Макс Бокаев покинул колонию в Атырау. Приговоренного к пяти годам лишения свободы после земельного митинга 2016 года активиста встречали десятки людей. Свое первое после освобождения интервью он дал Азаттыку.

Макс Бокаев и Талгат Аян.

Азаттык: Вы были заключены в тюрьму при президенте Нурсултане Назарбаеве и освобождены при Касым-Жомарте Токаеве. Изменилась ли система за это время и как она изменилась?

Макс Бокаев: Ситуация изменилась в худшую сторону, ситуация ухудшилась. К примеру, в 2016 году, когда меня арестовали, граждане Казахстана могли выдвигать себя кандидатами в депутаты маслихата. Сейчас самовыдвижения нет. На одном этом примере мы видим, что ситуация ухудшилась. Прежде я думал, что Токаев, как образованный человек, который работал в Европе и моложе Назарбаева, будет работать по-новому. Но этого не произошло, ситуация ухудшилась. Это усугубилось экономическим кризисом и последствиями пандемии. В первую очередь это ощущают заключенные. Говорят, что будет амнистия, но это делается потому, что в бюджете нет денег. Никто не пожалеет тех, кто сидит в тюрьме.

Кто такой Макс Бокаев? Факты, о которых вы могли не знать

Сайгаки: дорога или степь?

Казахстанские биологи опасаются, что строительство дороги, связывающей Центральный и Западный Казахстан, может нарушить миграцию сайгаков и тем самым сократить их популяцию. Специалисты компании «КазАвтоЖол» обещают оснастить новую трассу специальными переходами для животных. Азаттык побывал в Акмолинской области, чтобы узнать, может ли дорога «Центр — Запад» действительно повредить сайге.

Сайгаки: дорога или степь? Документальный фильм Азаттыка