Молодой украинский военный рассказал, как ему вместе с боевыми товарищами приходилось в в течение 80 дней в тяжелых условиях отражать российские атаки в Донецкой области.
Разрушенный подвал на передовой. Несколько дней без воды. Военнослужащий Владислав отворачивается от своих сослуживцев и мочится в бутылку.
«Когда моча остыла, и я выпил ее», — рассказывает он.
23-летнему Владиславу и еще одному военному летом 2024 года приказали удерживать позицию в Клещеевке, селе в Донецкой области. Задание дали на две недели, но бойцам пришлось находиться там больше двух месяцев. Голод и жажда были порой более страшными врагами, чем российские штурмовые группы, пытающиеся выбить их с позиции.
Интенсивные бои за Клещеевку, стратегически ценную точку, которая позволяет с возвышенности видеть окружающую село местность, велись с ноября 2022 года. До войны в этом населенном пункте жили сотни людей. В настоящее время разрушенное село находится под контролем России.
Владислав рассказывает Азаттыку, что ему и его сослуживцу отдали приказ занять подвал в селе.
«Они сказали: "Идите и займите позицию, там никого нет"», — сказал он. Но военные увидели в подвале истощенного украинского солдата, состояние которого говорило о том, что им предстоит пережить: «Он был настолько худым и изможденным, что у него проступали кости». Этот солдат оставался с вновь прибывшими всё последующее время, которое им пришлось провести в подвале.
На активных передовых позициях разведывательные беспилотники врага постоянно сканируют местность на предмет перемещений. При обнаружении людей информация передается артиллерийским расчетам и операторам беспилотников (FPV).
Еду, воду и снаряды удерживающим позиции украинским солдатам, как правило, скидывают с дронов, но в сырую или ветреную погоду квадрокоптеры не могут летать, и солдаты остаются без пищи.
«Мы ухаживали за измученным бойцом, но у нас с первого дня не хватало воды, — говорит Владислав. — Мы взяли с собой много воды в бутылках, но по пути на позицию мы раздали ее другим нашим ребятам, поэтому прибыли только с одной бутылкой».
Ко второй неделе воды не осталось вообще, и солдатам пришлось пить собственную мочу. Владислав начал наносить на стену отметки, чтобы отмечать каждый прошедший день.
Когда расположенный рядом полевой штаб подвергся российскому удару, связь с внешним миром полностью оборвалась. Владислава просили не выходить из подвала, но он вышел: «Мне сильно хотелось пить. Когда я встал, меня шатало». Выбравшись из разрушенной артиллерийскими обстрелами позиции, Владислав нашел колодец неподалеку: «Я зачерпнул воду каской. Когда я принес ее в подвал, эта простая вода из колодца показалась мне сладкой».
Но отчаянную вылазку заметили российские военные. Беспилотники, минометы и артиллерия начали обстреливать украинские позиции, затем россияне пустили в ход слезоточивый газ. Использование Россией такого газа на поле боя в Украине подтверждается документально и многочисленными свидетельствами.
«Газа было так много, что мой противогаз его пропускал. Всё жгло, было трудно дышать, — говорит Владислав. — Я понял, что мне нужно дышать спокойно, не паниковать. Это меня спасло. Когда я задышал медленно, фильтр [моего противогаза] заработал».
Военные остались без еды. При этом они отражали атаки. По словам Владислава, он весил около 75 килограммов, в Клещеевке потерял около трети массы.
«В какой-то момент мы соскребали с земли сломанные кусочки лапши быстрого приготовления», — рассказывает он. Когда беспилотники наконец добрались до их позиции и сбросили припасы, солдаты были «на седьмом небе от счастья».
В конце концов группа Владислава сумела осуществить вылазки и пополнить запасы еды и воды.
Российские войска тем временем продолжали штурм разрушенного села.
Группа российских военных, пробиравшихся через село, была замечена украинскими операторами беспилотников. Россиян атаковали, они бежали, побросав большую часть того, что несли с собой. Владислав говорит, что он выбрался из своего подвала и нашел брошенный рюкзак. «Внутри был телефон, печенье, тушенка и немного крупы, — вспоминает он. — Ребята были так рады, что там была еда».
Вскоре россияне попытались взять штурмом подвал, где укрывались Владислав и его сослуживцы:
«Мы передали по рации команду, что на нас напали, приготовились дать отпор. Один из наших беспилотников стал сбрасывать на них снаряды малого калибра. Когда один из россиян забежал в подвал, мы расстреляли его из винтовок и нашего ручного пулемета. Его кровь на бетоне видна до сих пор».
Владислав утверждает, что не испытывал страха во время штурма: «Вы просто бежите на адреналине. Вы занимаете свою позицию, снимаете предохранитель и ждете. Как только враг входит, вы стреляете, и всё. Вы больше ни о чем не думаете».
Спустя месяц военным сообщили, что их наконец-то заменят, но из-за напряженной обстановки на поле боя ротацию отложили.
Владислав говорит, что из-за нехватки еды и воды и частых обстрелов было трудно переносить напряжение.
«Были моменты, когда я был в таком стрессе, что мне хотелось застрелиться. Мои товарищи обсуждали все темы, которые только могли прийти в голову. Это было тяжело; мы все плакали. Мы просто хотели вернуться домой», — говорит Владислав.
Ему стало легче после звонка жены, которая живет за границей. «Она позвонила моему командиру, затем штаб связал нас по рации, и мы поговорили. Я был так счастлив, что чувствовал себя парящим в космосе. Потом я поговорил с дочерью. В тот момент я просто забыл обо всем на свете», — вспоминает военный.
Когда через два с небольшим месяца военным приказали покинуть позицию, они молча шли сквозь темноту, изредка пронизываемую далекими огнями фонарей и костров. Под атакой российского беспилотника команде пришлось разделиться. На рассвете следующего дня Владислав добрался до относительно безопасного командного пункта. Его товарищи были ранены, но тоже добрались до безопасной точки.
«Я позвонил жене, чтобы просто сообщить ей, что я покинул позицию», — говорит он. Затем он наконец поел: «Я съел всё: сосиски, картофельное пюре, лапшу быстрого приготовления. Я с жадностью ел всё, что было».
Сейчас призывной возраст в Украине — 25 лет. Владислав мог бы не идти на фронт. Но он ушел добровольцем. И даже после тягот в Клещеевке он хочет вернуться на фронт: «Я хочу быть на фронте и услышать по радио: "Всё, ребята, ура, война закончилась", а потом увидеть, как все просто встают и уходят».
«Я хочу, чтобы все вернулись домой», — говорит солдат.
P.S. После разговора журналиста с Владиславом в Донецкой области в декабре 2024 года он получил ранение на фронте. Сейчас он проходит лечение.