Председатель общественной организации «Заман» Асель Нургазиева не сомневается в постоянном прослушивании своего телефона. Гражданская активистка Нургазиева, ставшая известной после Жанаозенских событий, утверждает, что ее аккаунты в социальных сетях были несколько раз взломаны. Она обеспокоена внезапным исчезновением писем из электронной почты, частыми непонятными ситуациями.
ПУБЛИКАЦИЯ ЛИЧНЫХ РАЗГОВОРОВ
- Говорят, если телефон прослушивается, то телефонная трубка нагревается. Такое случается часто. Затем уже около трех-четырех лет мне постоянно звонят с неизвестных номеров. В Интернете публикуют мои личные телефонные разговоры, - говорит Асель Нургазиева.
Ранее неизвестные лица опубликовали в сети YouTube несколько аудиозаписей, характеризующиеся как «высказывания Асель Нургазиевой». Активистка говорит, что привыкла к такому и не испытывает неловкости, потому что не совершала ничего противозаконного, сколько бы ее ни проверяли, и предпочитает не поднимать шумиху.
Говорят, если телефон прослушивается, то телефонная трубка нагревается. Такое случается часто.
Председатель правозащитной организации «Демус» Тогжан Кизатова удивляется тому, что в Интернете иногда появляется информация о ее планах, которыми она не собиралась делиться или информация личного характера. Она считает, что ее телефон прослушивается, хотя конкретных доказательств привести не может.
- Мне скрывать нечего. Однако это все равно что наблюдать за человеком, принимающим ванну. Иногда появляются порочащие меня статьи, могут написать о том, что происходит в моей семье, чем занимается моя дочь. Иногда пишут о том, чего я не говорила на публике. Читаю и удивляюсь, - говорит она.
ВЕРИТЬ В СВОИ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ
Большинство таких активистов, как Асель и Тогжан, уверены в прослушивании своих телефонов и отслеживании интернет-записей. Результаты исследования университета в США, в ходе которого были проинтервьюированы 47 казахстанских активистов, журналистов и правозащитников, указывают на это. На прошлой неделе в Алматы организаторы проекта AGAINST (Advanced Global Analysis of ICT Network Surveillance Technology Transfer) представили результаты этого исследования.
Согласно результатам исследования, около 83 процентов респондентов считают, что наблюдение ведется представителями спецслужб Казахстана, около девяти процентов считают, что прослушивают из-за рубежа. Около шести процентов опрошенных участников считают, что скрытая слежка ведется службами безопасности бизнес-структур, другие шесть процентов респондентов подозревают в слежке интернет-провайдеров.
На вопрос, как вы узнали о существовании наблюдения, 75 процентов ответили, что определили самостоятельно, около 42 процентов - от друзей и коллег, четыре процента респондентов об этом узнали из СМИ.
...Казахстан – единственный в этом проекте, где тотальная слежка связана с политикой, политической системой и происходящими в стране политическими событиями.
Участники проекта также рассказали о том, как защищают себя от слежки. Около восьми процентов опрошенных используют различные приемы для защиты аккаунтов электронной почты, около 27 процентов – пытаются защитить свои коммуникации методом частой смены пароля, 47 процентов – стараются соблюдать осторожность во время обсуждения очень важных вопросов.
Это исследование проводилось в этом году в Казахстане, Мексике, Бирме, Иордании и Нигерии. Координатор проекта журналист Назира Даримбет говорит, что тотальная слежка в Казахстане больше связана с политическими событиями.
- Следует отметить, что Казахстан – единственный в этом проекте, где тотальная слежка связана с политикой, политической системой и происходящими в стране политическими событиями. К примеру, в Нигерии слежка связана с профилактикой терроризма, в Мексике – с наркотрафиком. В Иордании это связано с королевской семьей, – говорит Назира Даримбет.
«КОНТРОЛЬ УСИЛИВАЕТСЯ ВО ВРЕМЯ КАМПАНИЙ»
Большинство экспертов, принявших участие в исследовании, отмечает, что контроль усиливается накануне какой-либо политической кампании, по прошествии которой контроль ослабевает. Если 60 процентов респондентов усиление контроля связывают с конкретным политическим событием, то 15 процентов опрошенных не смогли назвать конкретную причину. 38 процентов респондентов сказали, что изменили свое поведение, предполагая, что они находятся под наблюдением. Эксперты полагают, что показатель на самом деле должен был быть гораздо выше.
В ходе исследования было также изучено казахстанское законодательство в части ведения наблюдения и способов слежки. Исследование показало, что законы не конкретны и их можно толковать по-разному. Стоит отметить, что во время разбирательства Жанаозенского дела и дела Мухтара Зиманова против подозреваемых были выдвинуты обвинения в связи с обстоятельствами, которые были выяснены путем прослушивания телефонных разговоров.
Президент общественного фонда «Гражданская экспертиза» Данил Бектурганов, говоря об освещении в казахстанских СМИ таких вопросов, как слежка, отмечает, что эта тема встречается не часто, а если и встречается, то в таких материалах недостаточно конкретики. По его словам, журналисты опасаются быть обвиненными в клевете, распространении сплетен и слухов, потому ограничивают себя, оглядываясь на возможную слежку. Данил Бектурганов говорит, что в социальных сетях на тему наблюдения и слежки пишут более открыто и конкретно, чем в СМИ.
Казахстанские власти часто подвергаются критике международных организаций в связи с онлайн-цензурой и слежкой. В последнем отчете организации «Репортеры без границ» Казахстан все еще указан в списке «врагов Интернета».
