ОНИ ВОЗВРАЩАЛИСЬ К РОДИНЕ-МАТЕРИ, НО ПОПАЛИ В РУКИ РОДИНЫ-МАЧЕХИ
Поселок Коянды, где поселились репатрианты из девяти стран мира, находится в 20 километрах от Астаны. Здесь проживают 810 семей, 140 из их построили свои дома незаконно из-за того, что их обманули мошенники, подсунув липовые документы на земельные участки. Большинство из них приехали в Казахстан из Монголии и Китая. Некоторые из них хотят обратно в Китай, куда уже отправили учиться своих детей.
Моими проводниками по поселку Коянды выступили Бакыт Алуай и Ергабыл. Бакыт возглавляет совет по самоуправлению села Коянды при фонде «Гражданское общество». Он приехал в Казахстан из Баян-Ольгийского округа Монголии в 1992 году по правительственной квоте.
Сначала его семья жила в Атырауской области. Три года назад они переехали в Коянды поближе к знакомым землякам и родственникам. У него большой просторный дом, построенный на законных основаниях, но сейчас он занят проблемами своих земляков, дома которых сносят по решению суда.
Ергабылу около 30 лет. Он приехал из Китая три года назад. Ергабыл единственный из пяти братьев и трех сестер в семье, рискнувший
Ергабыл, житель села Коянды, его дом власти хотят снести.
вернуться на историческую родину. Сразу после свадьбы вместе с молодой женой они приехали в Казахстан. Старшие братья напутствовали его: «Ты там устройся, вслед за тобой и мы вернемся на родину предков».
Ергабыл - компьютерщик, а его жена - учитель английского языка. Однако их дипломы здесь не признают. Ергабыл работает на рынке, жена сидит дома. Родившегося здесь сына они назвали Жалгасом. «Пусть наш род продолжается на родной земле», - такой смысл Ергабыл придавал, называя сына таким именем.
Дом Ергабыла также сносят. И они не знают, куда податься с восьмимесячным ребенком. Ергабыл говорит, что он зарабатывает в месяц около 60 тысяч тенге (примерно 500 долларов) и этих денег не хватит, чтобы снимать жилье.
Ергабыл не желает возвращаться в Китай: надеется как-то закрепиться на исторической родине. Ведь его сын родился в Казахстане, и его будущее он связывает именно с землей предков.
Еще один репатриант, Бакытбек Толеу, приехал также из Китая три года назад, оставив там жену с двумя детьми. Сначала он хотел сам обустроиться здесь, купить или построить дом и потом только привезти семью. Он отдал мошенникам за бумагу якобы о выделении ему земли от акимата пять тысяч долларов. Бакытбек построил на участке дом, который теперь сносят по решению суда.
У Бакытбека есть собственный грузовик “Камаз”. За три года он перевез из Китая на этом “Камазе” двадцать казахских семей. Многие из них теперь просят перевезти их с нехитрыми пожиткам обратно, в Китай.
Кульшат Абинур - одна из многих обманутых мошенниками репатриантов. За определенное вознаграждение в несколько тысяч долларов (о точной сумме знает муж, который в городе на заработках) «посредники» от акимата вручили ей документ на правовладение участком земли в Коянды. Из-за незнания кириллицы многие оралманы из Китая и Монголии не смогли прочитать содержание поддельных документов.
Увидев, сколько семей начали строить себе дома, муж Кульшат Абинур привез оборудование по производству кирпичей из Китая. Однако оно простаивает и ржавеет возле их дома вот уже шестой месяц. За подключение к электричеству их дома местная администрация, по словам Кульшат, требует с них 840 тысяч тенге (около 7 тысяч долларов).
“ПУСТЬ СНЕСУТ МЕНЯ ВМЕСТЕ С ЭТИМ ДОМОМ”
Батиме Толепбергеновой 85 лет. Она родилась в Казахстане, в Карагандинской области. Когда отца арестовали, ее дед посадил пятилетнюю внучку Батиму к себе в седло лошади, и они перебрались через Каркару в Китай. Умирая, дед наказал ей вернуться на родину.
Батима Толепбергенова, ей 85 лет, ее дом власти села Коянды намереваются снести как незаконно построенный.
И только в старости она выполнила наказ деда. У нее три сына и четыре дочери. Она решила приехать на родину с самым младшим сыном Бакиром, его женой Ляззат и двумя их ребятишками. Остальные дети живут в Китае, все имеют семьи, работу, налаженный благоустроенный быт. Бабушка Батима – инвалид - в Казахстан перебиралась в инвалидной коляске.
Когда я вошла в их дом, Батима Толепбергенова лежала на лежанке возле печки. Видно было, что она не сидит без дела. На столе лежали связанные ею шерстяные носки внукам и обрабатываемая руками шерсть. Меня она приняла за представителя администрации или суда.
Толком не услышав слова моих сопровождающих, Батима Толепбергенова заявила: «Если пришли сносить дом, пусть сносят вместе со мной, я не сдвинусь с этого места. Пусть похоронят меня под обломками этого дома. Я приехала умирать на свою родную землю. Пусть у меня будет такая смерть, у меня нет сил ехать обратно в Китай».
Ее невестка Ляззат Шаймерден говорит, что у них нет денег, чтобы уехать обратно. Она сидит дома, ухаживает за свекровью-инвалидом и двумя детьми, муж - целый день на базаре. Но заработанного им едва хватает на пропитание.
На внешней стене их времянки я заметила небольшие синие пластинки. Оказалось, что это – подобие солнечных батарей. Голь на выдумку хитра. Их домик, в отличие от домов других соседей, освещает маленькая лампочка: обычно такие лампочки используют в фонариках. Но вызывает страх, каким способом оголенными проводами она подключена к солнечной батарее. Если дети из любопытства коснутся их, беды не миновать.
И возле их дома я заметила также какое-то упакованное оборудование «Made in China». Оказалось, что здесь, под дождем и снегом, ржавеет оборудование для отопления дома. Семья Шаймерден, уезжая из Китая, посчитала, что на родине у них будет собственный дом. Они и предположить не могли, какие испытания их ожидают на исторической родине.
В каждом доме, куда я заходила, хозяйки, следуя казахской традиции гостеприимства, сразу приглашали за стол, на чашку чая. Каждое приспособление, с помощью которого они кипятили воду для чая, требует отдельного рассказа.
На столе - кусочки заводского хлеба и сахар. Лишь в одном из домов на столе было что-то по внешнему виду похожее на варенье. Удобно расположившись на полу на месте для почетных гостей, я потянулась за пиалой. Содержимое никак не напоминало чай. Какая-то горячая желто-серая жидкость.
Вспомнив увиденный во дворе колодец, откуда работники санитарно-эпидемиологической станции, по словам Ергабыла, запрещают поить даже скот, я, извиняясь, поставила чашку на стол, сказав гостеприимным хозяевам, что отведаю хлеба.
- Не смущайтесь, мы не обижаемся, вода действительно плохая. Но мы уже привыкли и завариваем только китайский чай: он убивает микробы, - сказала хозяйка дома.
ОРАЛМАНЫ ВОЗВРАЩАЮТ ДЕТЕЙ УЧИТЬСЯ В КИТАЙ
Мы заглянули и в местную школу. Здесь обучаются дети с 1-го по 9 классы. Директора не оказалось на месте. По словам его секретаря или помощницы, в школе обучаются около двухсот детей. В классах - тесно, душно. Малыши еле проходят между партами. От
Школа села Коянды вблизи Астаны. Декабрь 2008 года.
последней парты до школьной доски три взрослых шага.
В некоторых классах за партами сидят по трое учеников. Из-за нехватки мест в классах и низкого уровня преподавания в этой школе многие оралманы отправляют детей учиться в Китай, к родственникам. В городские школы их детей не берут. Говорят, что своих детей некуда посадить.
Здание администрации села Коянды оралманы обходят стороной, особенно летом. Из-за специфического запаха. Местные жители говорят, что раньше это здание принадлежало одному фермеру, который разводил в нем свиней. Оралманы возмущаются: «Негоже над свинарником государственный флаг вешать. Это - неуважение к Родине».
Все лето, пока оралманы строили свои дома, власти не вмешивались. Никто из местной администрации не приходил к ним и не объяснил, что они строят незаконно, вспоминают оралманы. Лишь с наступлением холодов власти сообщили, что их строительство незаконно и их дома будут снесены.
Теперь каждый день в незаконно построенных домах появляются то судоисполнители, то полицейские. Первые - тычут в решение суда, вторые - ищут мошенниц, обманувших оралманов.
Бездействовавшая все лето администрация распорядилась провести трактором борозду - за этой чертой не строить. Они намерены на месте их снесенных домов построить развлекательный центр и здание местной администрации. Так, по крайней мере, сказано на доске объявлений.
ПОСЕЛОК КОНТРАСТОВ
Коянды – поселок контрастов. Рядом с незаконно построенными лачугами стоят двухэтажные дома с электричеством и спутниковыми антеннами – дома богатых жителей. За подключение к электричеству они когда-то заплатили по тысяче долларов. Оказалось, что в них живут также оралманы.
- Это дом принадлежит оралману из Китая. Он обеспечивает полиэтиленовыми пакетами всю Астану, - рассказывает мой спутник Ерагабыл.
- А этот трехэтажный роскошный дом с несколькими гаражами тоже принадлежит оралману. Это он собирает с сельчан деньги за установку электричества. Если раньше он с нас брал по 120 тысяч тенге (около одной тысячи долларов), то теперь с жителей, построивших недавно дома, требует 840 тысяч тенге (около 7 тысяч долларов). Он отдает эти деньги своему покровителю из Астаны, - делится своими предположениями Бакыт. – Они быстро разбогатели уже здесь. У него своя машина, вот это - джип его жены. Летом они ездили отдыхать в Германию.
Мое предложение зайти в трехэтажный дом, пообщаться, узнать об их жизни (ведь репортаж посвящен всем оралманам в Коянды), сопровождающие меня восприняли с большим неодобрением, и даже с каким-то испугом. Начали мягко меня уговаривать, чтобы я даже одна туда не шла. Причина их страха так и осталось мне непонятной. Похоже, даже среди оралманов установилось классовое различие.
Поселок Коянды, где поселились репатрианты из девяти стран мира, находится в 20 километрах от Астаны. Здесь проживают 810 семей, 140 из их построили свои дома незаконно из-за того, что их обманули мошенники, подсунув липовые документы на земельные участки. Большинство из них приехали в Казахстан из Монголии и Китая. Некоторые из них хотят обратно в Китай, куда уже отправили учиться своих детей.
Моими проводниками по поселку Коянды выступили Бакыт Алуай и Ергабыл. Бакыт возглавляет совет по самоуправлению села Коянды при фонде «Гражданское общество». Он приехал в Казахстан из Баян-Ольгийского округа Монголии в 1992 году по правительственной квоте.
Сначала его семья жила в Атырауской области. Три года назад они переехали в Коянды поближе к знакомым землякам и родственникам. У него большой просторный дом, построенный на законных основаниях, но сейчас он занят проблемами своих земляков, дома которых сносят по решению суда.
Ергабылу около 30 лет. Он приехал из Китая три года назад. Ергабыл единственный из пяти братьев и трех сестер в семье, рискнувший
Ергабыл - компьютерщик, а его жена - учитель английского языка. Однако их дипломы здесь не признают. Ергабыл работает на рынке, жена сидит дома. Родившегося здесь сына они назвали Жалгасом. «Пусть наш род продолжается на родной земле», - такой смысл Ергабыл придавал, называя сына таким именем.
Дом Ергабыла также сносят. И они не знают, куда податься с восьмимесячным ребенком. Ергабыл говорит, что он зарабатывает в месяц около 60 тысяч тенге (примерно 500 долларов) и этих денег не хватит, чтобы снимать жилье.
Ергабыл не желает возвращаться в Китай: надеется как-то закрепиться на исторической родине. Ведь его сын родился в Казахстане, и его будущее он связывает именно с землей предков.
Еще один репатриант, Бакытбек Толеу, приехал также из Китая три года назад, оставив там жену с двумя детьми. Сначала он хотел сам обустроиться здесь, купить или построить дом и потом только привезти семью. Он отдал мошенникам за бумагу якобы о выделении ему земли от акимата пять тысяч долларов. Бакытбек построил на участке дом, который теперь сносят по решению суда.
У Бакытбека есть собственный грузовик “Камаз”. За три года он перевез из Китая на этом “Камазе” двадцать казахских семей. Многие из них теперь просят перевезти их с нехитрыми пожиткам обратно, в Китай.
Кульшат Абинур - одна из многих обманутых мошенниками репатриантов. За определенное вознаграждение в несколько тысяч долларов (о точной сумме знает муж, который в городе на заработках) «посредники» от акимата вручили ей документ на правовладение участком земли в Коянды. Из-за незнания кириллицы многие оралманы из Китая и Монголии не смогли прочитать содержание поддельных документов.
Увидев, сколько семей начали строить себе дома, муж Кульшат Абинур привез оборудование по производству кирпичей из Китая. Однако оно простаивает и ржавеет возле их дома вот уже шестой месяц. За подключение к электричеству их дома местная администрация, по словам Кульшат, требует с них 840 тысяч тенге (около 7 тысяч долларов).
“ПУСТЬ СНЕСУТ МЕНЯ ВМЕСТЕ С ЭТИМ ДОМОМ”
Батиме Толепбергеновой 85 лет. Она родилась в Казахстане, в Карагандинской области. Когда отца арестовали, ее дед посадил пятилетнюю внучку Батиму к себе в седло лошади, и они перебрались через Каркару в Китай. Умирая, дед наказал ей вернуться на родину.
Когда я вошла в их дом, Батима Толепбергенова лежала на лежанке возле печки. Видно было, что она не сидит без дела. На столе лежали связанные ею шерстяные носки внукам и обрабатываемая руками шерсть. Меня она приняла за представителя администрации или суда.
Толком не услышав слова моих сопровождающих, Батима Толепбергенова заявила: «Если пришли сносить дом, пусть сносят вместе со мной, я не сдвинусь с этого места. Пусть похоронят меня под обломками этого дома. Я приехала умирать на свою родную землю. Пусть у меня будет такая смерть, у меня нет сил ехать обратно в Китай».
Ее невестка Ляззат Шаймерден говорит, что у них нет денег, чтобы уехать обратно. Она сидит дома, ухаживает за свекровью-инвалидом и двумя детьми, муж - целый день на базаре. Но заработанного им едва хватает на пропитание.
На внешней стене их времянки я заметила небольшие синие пластинки. Оказалось, что это – подобие солнечных батарей. Голь на выдумку хитра. Их домик, в отличие от домов других соседей, освещает маленькая лампочка: обычно такие лампочки используют в фонариках. Но вызывает страх, каким способом оголенными проводами она подключена к солнечной батарее. Если дети из любопытства коснутся их, беды не миновать.
И возле их дома я заметила также какое-то упакованное оборудование «Made in China». Оказалось, что здесь, под дождем и снегом, ржавеет оборудование для отопления дома. Семья Шаймерден, уезжая из Китая, посчитала, что на родине у них будет собственный дом. Они и предположить не могли, какие испытания их ожидают на исторической родине.
В каждом доме, куда я заходила, хозяйки, следуя казахской традиции гостеприимства, сразу приглашали за стол, на чашку чая. Каждое приспособление, с помощью которого они кипятили воду для чая, требует отдельного рассказа.
На столе - кусочки заводского хлеба и сахар. Лишь в одном из домов на столе было что-то по внешнему виду похожее на варенье. Удобно расположившись на полу на месте для почетных гостей, я потянулась за пиалой. Содержимое никак не напоминало чай. Какая-то горячая желто-серая жидкость.
Вспомнив увиденный во дворе колодец, откуда работники санитарно-эпидемиологической станции, по словам Ергабыла, запрещают поить даже скот, я, извиняясь, поставила чашку на стол, сказав гостеприимным хозяевам, что отведаю хлеба.
- Не смущайтесь, мы не обижаемся, вода действительно плохая. Но мы уже привыкли и завариваем только китайский чай: он убивает микробы, - сказала хозяйка дома.
ОРАЛМАНЫ ВОЗВРАЩАЮТ ДЕТЕЙ УЧИТЬСЯ В КИТАЙ
Мы заглянули и в местную школу. Здесь обучаются дети с 1-го по 9 классы. Директора не оказалось на месте. По словам его секретаря или помощницы, в школе обучаются около двухсот детей. В классах - тесно, душно. Малыши еле проходят между партами. От
В некоторых классах за партами сидят по трое учеников. Из-за нехватки мест в классах и низкого уровня преподавания в этой школе многие оралманы отправляют детей учиться в Китай, к родственникам. В городские школы их детей не берут. Говорят, что своих детей некуда посадить.
Здание администрации села Коянды оралманы обходят стороной, особенно летом. Из-за специфического запаха. Местные жители говорят, что раньше это здание принадлежало одному фермеру, который разводил в нем свиней. Оралманы возмущаются: «Негоже над свинарником государственный флаг вешать. Это - неуважение к Родине».
Все лето, пока оралманы строили свои дома, власти не вмешивались. Никто из местной администрации не приходил к ним и не объяснил, что они строят незаконно, вспоминают оралманы. Лишь с наступлением холодов власти сообщили, что их строительство незаконно и их дома будут снесены.
Теперь каждый день в незаконно построенных домах появляются то судоисполнители, то полицейские. Первые - тычут в решение суда, вторые - ищут мошенниц, обманувших оралманов.
Бездействовавшая все лето администрация распорядилась провести трактором борозду - за этой чертой не строить. Они намерены на месте их снесенных домов построить развлекательный центр и здание местной администрации. Так, по крайней мере, сказано на доске объявлений.
ПОСЕЛОК КОНТРАСТОВ
Коянды – поселок контрастов. Рядом с незаконно построенными лачугами стоят двухэтажные дома с электричеством и спутниковыми антеннами – дома богатых жителей. За подключение к электричеству они когда-то заплатили по тысяче долларов. Оказалось, что в них живут также оралманы.
- Это дом принадлежит оралману из Китая. Он обеспечивает полиэтиленовыми пакетами всю Астану, - рассказывает мой спутник Ерагабыл.
- А этот трехэтажный роскошный дом с несколькими гаражами тоже принадлежит оралману. Это он собирает с сельчан деньги за установку электричества. Если раньше он с нас брал по 120 тысяч тенге (около одной тысячи долларов), то теперь с жителей, построивших недавно дома, требует 840 тысяч тенге (около 7 тысяч долларов). Он отдает эти деньги своему покровителю из Астаны, - делится своими предположениями Бакыт. – Они быстро разбогатели уже здесь. У него своя машина, вот это - джип его жены. Летом они ездили отдыхать в Германию.
Мое предложение зайти в трехэтажный дом, пообщаться, узнать об их жизни (ведь репортаж посвящен всем оралманам в Коянды), сопровождающие меня восприняли с большим неодобрением, и даже с каким-то испугом. Начали мягко меня уговаривать, чтобы я даже одна туда не шла. Причина их страха так и осталось мне непонятной. Похоже, даже среди оралманов установилось классовое различие.
