Сначала все события — заявления, судебные иски, депутатские запросы, — связанные с «Первым каналом», крутились вокруг запутанного вопроса о собственнике: кому он принадлежит — Казахстану или России, Борису Березовскому или Рахату Алиеву? Затем встал вопрос информационной безопасности, обострившийся с началом российско-украинского конфликта, когда казахстанцам, так же как россиянам, каждый день по телевизору стали показывать якобы зверства «укрофашистов». Если на россиян воздействовало их собственное государство, которое фактически вело войну, то казахстанский обыватель в этой ситуации оказался сопутствующей жертвой. Но с «распятыми мальчиками» на Донбассе было хотя бы понятно, что это прямолинейная, своеобразная российская пропаганда, которая готовится в России и ретранслируется в Казахстане. Там не было неясности с заказчиком и выгодополучателем информации, исходящей из эфира самого массового телеканала в стране. С сюжетами про земельные митинги, которые якобы финансирует Госдеп, и со множеством других сюжетов, изобилующих врагами, — всё выглядит гораздо запутанней. Чьи это враги — Москвы или Астаны? Давний фокус с совместной собственностью и смешанным межгосударственным участием сместил акценты таким образом, что кажется, будто все враги — исключительно Москвы, и вся эта конспирологическая манера подачи информации является логическим продолжением свойственной России 2010-х годов информационной политики — Астана же стоит в стороне вся в белом. Очень удобная позиция, очень полезный канал, если бы «Евразии» не было, его бы стоило любой ценой создать.
Если помониторить новости «Евразии», можно заметить, что периодически там происходит нечто вроде обострения: журналисты, не стесняясь в выражениях и средствах, начинают настойчиво педалировать определенную тему, которая крутится, как правило, вокруг зловредного западного влияния. Сегодня этой темой стали земельные митинги и их проплаченные участники, до того было много других.
Я с пристрастием смотрела информационные программы «Евразии» в период, когда Ермек Нарымбаев обвинил канал ни много ни мало в пропаганде войны, несоблюдении норм языковой политики, шовинизме и подрыве национальной безопасности; подал в суд и, конечно, проиграл. Я не вела дневник своих ощущений и психологических изменений под воздействием оглушающей пропаганды, подобно одному западному журналисту, который в течение месяца был постоянным зрителем российского ТВ, но слишком очевидные вещи записывала. Я отметила, к примеру, что с 1 по 8 февраля 2015 года журналисты программы новостей «Первого канала «Евразия» были сильно озабочены международными и неправительственными организациями. В это время как раз долго и трудно — с критикой извне и робким сопротивлением общественников внутри — в стране обсуждались поправки к их профильному закону, это была очередная волна давления на международные организации и НПО. И тут череда сюжетов, уровень, качество и идеологический посыл которых вызывали оторопь, — это сейчас после пресловутого сюжета про «150 баксов» нас уже трудно чем-то удивить.
В выпуске за 1 февраля телезрителям показали какой-то дипломатический прием, в видео ничего особенного не происходит — фуршет как фуршет, люди пьют, жуют, разговаривают, — но создается впечатление, что происходит нечто ужасное. Такой эффект был достигнут за счет фильтра, который обычную съемку делал похожей на размытую съемку скрытой камерой, зловещей, как в шпионских фильмах, музыки и специфической разоблачающей интонации журналиста Руслана Смыкова, который на тревожном черно-белом фоне сообщал, что США увеличили финансирование зарубежных неправительственных организаций, с тем чтобы они раскачивали ситуацию в своих странах и устраивали «арабские вёсны». С 1 по 8 февраля 2015 года новости «Евразии» повторили эту картинку то ли с американскими, то ли с какими-то другими иностранными послами и прочитали текст с фактическими обвинениями в адрес общественных организаций в подрывной деятельности — четыре раза, в том числе в еженедельной аналитической передаче «Аналитика». Кроме прочих сенсационных разоблачений, журналисты сообщили, что трагическим событиям в кыргызском Оше 2010 года предшествовало исследование о межнациональных отношениях в этом регионе организации «Фридом Хаус», которая в то время вообще не имела представительства и не работала в Кыргызстане.
Неправительственные общественные организации — не такая чувствительная тема, как земля, и сюжеты, не менее удивительные, чем про блогера Б., не вызвали широкого резонанса. Меня же удивили до такой степени, что я стала просить интервью у генерального продюсера канала, российского легионера Александра Замыслова, который обещал, тянул, то болел ангиной, то уезжал, но на встречу со мной так и не пошел. А недавно, решив пересмотреть те памятные выпуски, я с удивлением обнаружила, что все они удалены с официального сайта «Евразии».
Кто же мочил врагов в лице НПО в том конкретном случае или врагов в лице участников митингов, которым якобы платили по 150 долларов? В том-то и дело, что этот вопрос повисает без ответа.
Когда говорит и показывает «Хабар» или «Казахстан», мы знаем по умолчанию, что это говорит и показывает Акорда. Когда говорит и показывает «Евразия» — мы не знаем, что и думать. Сегодня вечером в его эфире вы можете показать любую глупость — иностранных дипломатов, которые под фуршетным столом под музыку из кинофильма «Мертвый сезон» передают бедному казахстанскому «энпэошнику» дипломат с деньгами, или блогера Б., у которого из кармана торчат баксы, — а назавтра давать комментарии о том, что такова позиция журналистов или писать колонки о чуждой для Казахстана информационной политике.
Двусмысленное положение «Первого», несмотря на казахстанские 80 процентов акций, делает его в глазах общественности более российским, нежели казахстанским государственным СМИ. И эта двусмысленность оказалась как нельзя кстати: на зарегулированном отечественном медийном поле канал стал выполнять особую роль — таблоида-чистильщика, рупора, через который власть может говорить и выражать на всю страну то, чего она не может сказать и выразить больше нигде, так чтобы не потерять при этом респектабельное лицо. «Евразия» позволяет сохранять нужную дистанцию.
Такую игру можно было бы счесть даже изящной, если бы сами игроки четко понимали, где начинается и кончается их влияние на условную говорящую голову. Двусмысленность ведь всегда обоюдная, и когда-нибудь распятые мальчики могут появиться там, где их совсем не ждали.
В 2001 году в телекомпанию ТАН, где я на тот момент работала главным редактором новостей, пришло приглашение на очередную какую-то там годовщину тогда еще «ОРТ — Евразии». На пригласительном билете было написано: братьям нашим меньшим. Мы не обиделись, но так и не поняли, что именно приглашающая сторона имела в виду.
В блогах на сайте Азаттык авторы выражают свою позицию, которая может не совпадать с позицией редакции.
