На строительство Казахстанской Магнитки — металлургического комбината в Темиртау — молодой комсомолец Анатолий Даншин приехал с Кубани. Призыв советских властей принять участие во Всесоюзной стройке нашел живой отклик в сердце юноши.
В конце 1950-х поток дармовой и бесправной рабочей силы, которую прежде поставлял ГУЛАГ, иссяк, а практическое воплощение установки «Догнать и перегнать капиталистические страны» через индустриализацию требовало рабочих рук. Власти направляли молодежь по комсомольским путевкам на «стройки коммунизма», туда же стекалась часть демобилизованных из армии, освободившихся из мест заключения. Патриотические фильмы тех лет показывали дружные коллективы, работающие на возведении заводов и фабрик, и восхваляли человека труда. Реальность оказалась не такой радужной, как в кино.
«ТОЛПА РИНУЛАСЬ». РАССКАЗ ОЧЕВИДЦА
18-летнего Анатолия Даншина, прибывшего в Темиртау в 1956 году, поселили в комнате общежития, где уже жили четверо. Он попал в «первую волну» строителей комбината, которым относительно «повезло» с условиями размещения. Тех, кто приехал позже, селили в брезентовых палатках рядом со стройплощадкой. В одной палатке ютилось по 30–40 человек. Ни электричества, ни воды, ни нормальной еды. Воду подвозили в цистернах, но из-за жары она нагревалась, приобретала неприятный вкус и запах. В таких условиях жители тысячи людей.
Даншин вспоминает, что люди из палаточного городка бегали за водой в соседние дома, но долго так продолжаться не могло. Жившие в палатках коллеги жаловались, что элементарно не могли помыться после работы. Возмущение нарастало.
Даншин рассказывает, что 31 июля 1959 года рабочие пришли к зданию треста «Казметаллургстрой», требуя переговоров с начальством, но к ним никто вышел. Толпа шумела. Затем, вспоминает мужчина, приехала милиция, нескольких человек задержали. Недовольство вылилось в беспорядки.
— Что им уже терять? Они пошли к милиции. Я видел грузовые машины, набитые бунтовщиками. Мы тоже пошли туда, увидели погром милиции. На траве сидели солдаты с винтовками. Подлетает милиционер на машине. Толпа ринулась к нему, кричали: «Дай ему по шапке», «Раздень его», «Закинь на кузов». Его вытащили. Милиционер сказал, что его попросили передать, чтобы они прекратили, разошлись по домам и будет встреча с властями. Все стали расходиться, но на этом события не закончились, — говорит репортеру Азаттыка Анатолий Даншин.
Кровопролитные столкновения были впереди. 1 августа в Темиртау рабочие разгромили столовую (по словам некоторых очевидцев, это произошло после того, как строителей просили подождать, пока не закончат завтракать их коллеги из дружественной Болгарии, которым власти создали условия лучше, чем местным), затем перешли на хозяйственный магазин и лавки. Нескольких человек задержали, в город направили дополнительные силы милиции. В последующие дни бунты продолжались. В ночь на 4 августа военные и милиция применили огнестрельное оружие против людей, которые ворвались в новый универмаг и вынесли оттуда продукты и вещи.
После стрельбы образовалась мертвая тишина. Потом я увидел, что с криками подхватили какую-то женщину и понесли к солдатам.
— Я увидел МАЗ, который направлялся на заграждение из военных. Затем я услышал автоматы, поднялся страшный человеческий вой, крики. Было слышно, как пули попадали в штукатурку стен. Стреляли выше голов, но, видимо, кому-то срикошетило. Ехавший водитель выпал из кабины: его либо убили, либо ранили, но МАЗ развернуло. И как бы загородило меня от обстрела, а то пуля могла прилететь мне в лоб. Стрельбу военные открыли, у бунтарей огнестрельного оружия я не видел. Стреляли секунд 20, наверное. После стрельбы образовалась мертвая тишина. Потом я увидел, что с криками подхватили какую-то женщину и понесли к солдатам. А по рупору кричит офицер: «Стоять! Будем стрелять!» Те остановились и пошли назад. А потом в толпе склонились и кричат, что пацана лет 10–12 убили. Я бросился туда. На плече у него была кровь. Кто-то из толпы вырвал штакетник, и на нем понесли пацана к машине скорой. Я пошел за ними. В машине скорой я увидел подошвы одного человека. Раненого ребенка приняли и уехали, — вспоминает Даншин события тех дней.
Даншин говорит, что действия тех, кто устроил погромы, первое время не пресекались или пресекались вяло. Он полагает, что это делалось намеренно:
— Я видел по документам, что только через сутки поступило сообщение в милицию о том, что кто-то забрался в магазин. Хотя бунтари там уже сидели, шел свободный грабеж, награбленное развозили на машинах по дворам, но никто даже не выставлял там охрану, не пытался их остановить. Возникает вопрос: почему? Видимо, это было сделано для того, чтобы усугубить вину народа за то, что произошло? Видимо, нужны были основания для того, почему побили столько народу.
СОБЫТИЯ, О КОТОРЫХ НЕ ГОВОРИЛИ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ
Точное число жертв Темиртауских событий 1959 года остается неизвестным. По данным историка Владимира Козлова, автора книги «Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.», изданной в Москве в 2006 году, в столкновениях в начале августа в Темиртау были убиты 11 человек и еще пять раненых скончались в последующие дни, всего ранения получили более сотни людей. Долгие годы о случившемся в Темиртау не говорили и не писали: погромы и массовое недовольство рабочих на ударной стройке не укладывались в благостную картину советского агитпропа. Документы засекретили. Доступ к части архивных данных открыли лишь десятилетия спустя.
— Доступа ко всем документам, я думаю, [до сих пор] нет. Мы пользуемся только тем, что нам разрешают смотреть. Всех волнует вопрос: сколько жертв было в реальности? По официальным данным, погибло 16 человек. Но в основном все очевидцы говорят о том, что жертв было больше. Кто-то говорит, что трупы вывозили на грузовиках. Очевидцы нам рассказывали, что видели, что пострадали и мирные жители. Но от выстрелов войск или выстрелов бунтовщиков? У нас нет документа, где бы говорилось, что такой-то человек взял оружие и начал стрелять, — говорит Азаттыку Татьяна Хмелева, старший научный сотрудник историко-краеведческого музея Темиртау.
В музее недавно обустроили уголок к 60-летию Темиртауских событий: настоящая печка-буржуйка, металлическая посуда — из такой ели в те годы, — снимки палаточного городка. В музее мало документальных фотографий, запечатлевших непосредственно события. Есть лишь кадры после погромов, взятые из областного архива. Десятилетия замалчивания темы не прошли бесследно — собрать полноценный материал о том, что произошло в августе 1959 года очень сложно, считают в музее.
— Когда открыли архивы — сказать сложно, но не раньше 1990-х годов. Хотя это такое время, когда людям было не до истории. Наши научные сотрудники с конца 1990-х стали работать с очевидцами, областным архивом, личными делами задержанных, осуждённых, партийными справками, отчетами, — говорит Татьяна Хмелева. — Я думаю, что фотографии от очевидцев мы никогда не найдем. Вряд ли кто из очевидцев мог заснять те события.
Недавно сотрудники музея делали опрос среди жителей Темиртау, и почти каждый второй респондент ответил, что не знает о тех событиях.
Сколько было убитых и раненых на самом деле — не известно. От всех информированных наверняка взяли подписки о неразглашении.
81-летний Анатолий Даншин решил перенести свои воспоминания о «жарком лете 1959 года» в письменное повествование. Он написал своего рода документальную книгу, которая нигде пока не опубликована и хранится у него дома на электронном носителе. «Эти люди погибли. Они своей кровью дали нам возможность увидеть, как надо жить. Никаких сведений об обстоятельствах и гибели нет, как и нет свидетельств об их виновности. Ни одного не отдали родственникам на погребение. Сколько было убитых и раненых на самом деле — не известно. От всех информированных наверняка взяли подписки о неразглашении. В прессе появились цифры, но все они разные и не претендуют на точность», — говорится в рассказе Даншина.
Ситуация на строительной площадке в Темиртау вскоре после событий 1959 года изменилась: снабжение значительно улучшилось, начали решать вопрос с жильем. К осени палаточного городка уже не было. В Темиртау быстрыми темпами стали строить жилые дома и объекты инфраструктуры, сдали в эксплуатацию стадион, дворцы культуры. Металлургический комбинат, крупнейшее сталелитейное предприятие в Казахстане, выдал свою первую продукцию в 1960 году. Через три с половиной десятилетия, уже после развала СССР, комбинат через закрытый тендер перешел компании миллиардера родом из Индии Лакшми Миттала. Промышленный объект и шахты Карагандинского региона находятся в собственности принадлежащего Митталу предприятия «АрселорМиттал Темиртау».
КОММЕНТАРИИ