Азаттык: Электоральная кампания в Казахстане близится к завершению. В прошлом месяце миссия наблюдателей ОБСЕ охарактеризовала предвыборную агитацию в стране как «малозаметную». Согласны ли вы с тем, что электоральная картина выглядит блеклой и невыразительной?
Виктор Ковтуновский: Я разделяю точку зрения наблюдателей ОБСЕ. Как рядовой избиратель скажу, что тоже не наблюдаю особенной агитационной активности — разве что ленты в социальных сетях заполнены ненавязчивой рекламой. Но и тут не понятно: это новые подходы к политической рекламе или привычное освоение бюджетов? Полагаю, что «малозаметность» избирательной кампании связана с тем, что основные бенефициары выборов заинтересованы в том, чтобы они именно так и выглядели. Именно поэтому выборы назначены на период новогодних праздников и холодов — для того, чтобы засушить и одновременно заморозить избирательную компанию.
ЧТО СТОИТ ЗА ВЫДВИЖЕНИЕМ ДАРИГИ НАЗАРБАЕВОЙ?
Азаттык: «Нур Отан», партия влиятельного экс-президента Нурсултана Назарбаева, осенью провела праймериз, назвав процедуру стремлением к обновлению. Извне это расценили как попытку заигрывания с электоратом. Праймериз и прочая активность не «спасли» кампанию от серости?
Виктор Ковтуновский: Я бы сказал, что праймериз не только не спасли, они подчеркнули серость. Все наиболее яркие и независимые кандидаты были отсеяны во время праймериз. То есть бюрократический аппарат отсек то новое, что должно было влиться в партию во время «перезагрузки». И я сомневаюсь, что вообще возможна какая-нибудь перезагрузка этой партии.
Азаттык: В избирательный список «Нур Отана» включена Дарига Назарбаева, дочь экс-президента. Восемь месяцев назад она уже была в парламенте, в верхней палате, занимала пост спикера. Была она и в мажилисе, вице-спикером, в 2014–2015 годах. Зачем Назарбаева вновь идет в парламент?
Виктор Ковтуновский: Чтобы дать ответ на ваш вопрос, нужно вернуться к событиям весны прошлого года. После объявления президентом [Касым-Жомартом] Токаевым чрезвычайного положения спикер сената Дарига Назарбаева обратилась с запросом в Конституционный совет, и запрос ее был, очевидно, связан с чрезвычайными указами президента и постановлениями правительства. Совет принял запрос к рассмотрению.
Но как раз накануне вынесения решения Токаев лишил Назарбаеву депутатских полномочий. Для меня очевидно, что место председателя сената для Дариги Назарбаевой было важнейшим условием договоренностей между Нурсултаном Назарбаевым и его преемником в марте 2019 года (20 марта Назарбаев сложил с себя полномочия, а Токаев, бывший спикер сената, вступил в должность президента. — Ред.). Токаев в мае 2020 года их нарушил. Решение Конституционного совета могло стать прецедентом легитимного ограничения института президентской власти — его права издавать указы, например. Кроме того, престижу Токаева в глазах управленческого аппарата был бы нанесен непоправимый ущерб. И Токаев нашел юридическую возможность этого избежать. Замечу, что сам Назарбаев в этот период от какой-либо политической деятельности отошел. Некоторое время спустя он объявил, что переболел коронавирусом.
Надо сказать, что текст указа [о прекращении полномочий Назарбаевой] не был опубликован, хотя все предыдущие подобного рода решения президента были в открытом доступе. Вокруг ее отставки ходит много слухов. Мы не знаем причины ее увольнения. Токаев никак не прокомментировал. Отмолчались и Нурсултан Назарбаев, и сама Дарига Назарбаева.
Я обратил бы внимание на то, что новый спикер Маулен Ашимбаев, назначенный вместо Дариги Назарбаевой, отозвал ее запрос. Официальных сообщений о нем не было, а прекратить его рассмотрение в Конституционном совете может как раз тот, кто его инициировал, то есть председатель сената.
В этом контексте появление Дариги Назарбаевой в списке кандидатов в депутаты от партии «Нур Отан» можно рассматривать как ее политическую реабилитацию. Она очень важная для Назарбаева политическая фигура, на которую он опирается в посттранзитный период. И если это действительно так, то компенсацией за ее бесцеремонное выдворение из верхней палаты может быть только место председателя нижней. С этой должности президент Токаев уже не сможет уволить Даригу Назарбаеву одним росчерком пера.
Азаттык: Вы сказали, что Дарига Назарбаева — важная для ее отца фигура. В чем ее важность?
Виктор Ковтуновский: Назарбаев приложил немало усилий, выстраивая политическую карьеру своей старшей дочери. Она занимала второй пост в стране — по иерархии «наследования» должности главы государства. Она прошла все ступени государственной службы, а в сенате даже курировала силовой блок, что давало повод ей, женщине, появляться на публике в армейском камуфляже. Она контролировала работу сената. Она ближайший член семьи и потому наиболее надежна, чем другие лица на государственном посту. После ее неожиданной отставки манипулировать сенатом из «библиотеки» (канцелярия Нурсултана Назарбаева расположена в здании библиотеки первого президента. — Ред.) стало сложнее.
Вероятнее всего, сейчас речь идет о возвращении Дариги Назарбаевой в высший ареопаг государственной власти. Председатель мажилиса обладает важными полномочиями. От него зависит принятие тех или иных законов, к нему постоянно обращаются все члены кабинета министров и прежде всего премьер. Но правительство формально имеет двойное подчинение. Глава кабинета утверждается в мажилисе, но непосредственно подотчетен президенту. Это положение иначе, чем двоевластием, назвать нельзя.
Раньше это было не так, поскольку президент Назарбаев возглавлял еще и партию парламентского большинства — «Нур Отан». Посттранзитное политическое устройство весьма непрочно. Эта искусственная конструкция работает — пока Назарбаев здоров и активен. Если институт президентской власти не будет существенно ограничен, то в скором времени Токаев, тем или иным образом, окажется во главе правящей партии и станет не только вторым президентом, но и вторым «елбасы».
«РЕФОРМАТОР» ИЛИ «КОСМЕТОЛОГ»? ФАКТОР РОССИИ
Азаттык: Касым-Жомарт Токаев с момента прихода на пост президента в прошлом году не раз говорил, что он «реформатор». По-вашему, провел ли он реформы до этих выборов? Можно ли назвать его шаги реформами?
Виктор Ковтуновский: Тот пакет политических реформ, который предложил Касым-Жомарт Токаев и который был реализован в прошлом году, иначе, чем политическим макияжем, назвать сложно. Все эти изменения никак не затрагивают глубинных основ авторитарного президентского режима, и направлены они, скорее, на получение неких реверансов со стороны международного сообщества, мнением которого, как дипломат по образованию, Токаев весьма дорожит. Поэтому я никак не могу назвать Токаева политическим реформатором. Политический косметолог — звучит точнее.
Азаттык: Некоторые говорят о дальнейшей стагнации после выборов, другие — о том, что настоящие реформы всё равно неизбежны. Каковы ваши ожидания от поствыборной ситуации?
Виктор Ковтуновский: Полагаю, что реформы неизбежны. Об этом свидетельствует то, что уже во многих африканских странах выборы стали свободными и конкурентными. Вопрос только в том, когда это произойдет. Полагаю, многое зависит от экономического положения, от того, насколько ныне действующий режим будет способен и дальше поддерживать свое существование финансами. Немалое значение имеет и внешний фактор. Прежде всего политическая ситуация в России, которая делает всё возможное для того, чтобы не допустить реальных политических реформ на постсоветском пространстве.
Азаттык: Если говорить о факторе России. Считаете ли вы неслучайным то, что территориальные претензии со стороны российских депутатов прозвучали именно во время предвыборной кампании в Казахстане?
Виктор Ковтуновский: Совершенно понятно, что у Кремля есть какие-то претензии или к Акорде, или к «библиотеке». Или к тому и другому. Гадать на сей счет не берусь. Хотел бы обратить внимание на то, как хрупка наша политическая система, несмотря на все усилия ее творца. Два-три политика в соседней стране, не наделенных существенными регалиями, всколыхнули наше общественное мнение. А могли бы, если перед ними была бы поставлена такая задача, разрушить наше межнациональное согласие. Есть над чем задуматься.
О ВЫБОРАХ БЕЗ ОППОЗИЦИИ, СЦЕНАРИЯХ БЕЛАРУСИ И КЫРГЫЗСТАНА
Азаттык: В бюллетене на выборах 10 января не будет ни одной оппозиционной партии. По-моему, впервые — на предыдущих выборах в мажилис были еще силы, которые относили себя к оппозиции. О чем говорит нынешняя ситуация, по-вашему?
Виктор Ковтуновский: То, что реальная оппозиция не допущена на выборы, — а я бы даже сказал, что реальная оппозиция не может просто себя легитимизировать на казахстанском политическом поле, — свидетельствует о том, что ныне действующий режим переживает период глубокой стагнации. Впрочем, для авторитарного режима такое состояние можно назвать и периодом расцвета.
Азаттык: Те силы, которые сейчас считаются оппозиционными, разрознены. Одни предлагают бойкотировать выборы, другие группы — портить бюллетени, вычеркивая всех, третьи — выходить на улицы. Что мешает им объединиться и нужно ли им объединяться?
Виктор Ковтуновский: Проблема не в разрозненности оппозиции, а в ее малочисленности. Все эти группы в общем-то не очень велики и проявляют себя, в основном, виртуально. На реальные, даже разрешенные митинги выходит очень ограниченное число людей. Поэтому проблема не в том, чтобы объединиться.
Проблему «единства оппозиции» я вообще считаю большим публицистическим мифом. Это подтверждает пример той же Беларуси, где оппозиция все предыдущие годы тоже была раздроблена, и во время выборов она была раздроблена. Но когда была пройдена некая точка кипения, произошел взрыв народного возмущения. Собственно говоря, действительно массовому общественному недовольству без разницы вокруг чего объединяться. Случилось так, что они объединились вокруг [кандидата Светланы] Тихановской, которая никак до этого в политике не участвовала. Ее прежде никто не знал. Поэтому, повторю, дело не в организационных проблемах внутри оппозиции, а в ее общественной поддержке.
Азаттык: Возможны ли масштабные поствыборные протесты в Казахстане по примеру той же Беларуси или по сценарию Кыргызстана?
Виктор Ковтуновский: Я не вижу в Казахстане никаких предпосылок для повторения ситуации, как в Беларуси или Кыргызстане. Судить об этом сложно еще потому, что в открытом доступе нет никаких достоверных социологических опросов, на которые можно было бы опираться в анализе. Это не означает, что взрыв общественного недовольства, массовые протесты невозможны. Это означает, что мы не можем объективно об этом судить и строить какие-либо прогнозы.
ОБ ОЖИДАНИЯХ ОТ 10 ЯНВАРЯ
Азаттык: Переход к выборам в маслихаты по партийным спискам и ликвидацию института самовыдвижения уже и на локальном уровне многие активисты расценили как лишение права граждан быть избранным. Власти считают, что выборы по партспискам способствуют укреплению политической системы и соответствуют лучшей мировой демократической практике. Что скажете вы?
Виктор Ковтуновский: На самом деле, разница между пропорциональной и мажоритарной и другими системами выборов — это дело политического вкуса. Проблема заключается в политической практике. И в мажоритарной, и в пропорциональной системе есть свои плюсы и минусы. Лично мне симпатична немецкая и польская модель. Там комбинируются возможности голосования за какого-то конкретного человека с преимуществами голосования за политические партии.
У нас всё это не имеет принципиального значения потому, что оппозиции невозможно зарегистрировать партию, как прежде невозможно было зарегистрировать независимого кандидата в одномандатном округе.
Азаттык: Ни одни выборы в Казахстане не признавались западными наблюдателями свободными и справедливыми. Что ждет казахстанцев на участках 10 января?
Виктор Ковтуновский: Я не жду 10 января никаких особенно заметных событий. В последний год общественная активность в социальных сетях заметно возросла, но преобразуется ли она в реальные политические акции? Не факт.
Азаттык: Наблюдатели и их объединения сообщают, что сталкиваются с препятствиями. Они говорят о налоговых проверках, о попытках сузить круг допускаемых к выборам организаций и ограничениях на съемку на участках. Считаете ли вы эти моменты созданием препон для наблюдателей? Кому и зачем это нужно?
Виктор Ковтуновский: Новая кампания закручивания гаек и репрессий в отношении наблюдателей наглядно свидетельствует о том, что выборы будут вновь сфальсифицированы. И это тоже характерный штрих к политическому портрету «реформатора» Токаева. Он как президент не сделал вообще ничего для того, чтобы эти выборы чем-то отличались от тех выборов, которые проходили в эпоху его предшественника.
КОММЕНТАРИИ