Доступность ссылок

Срочные новости:

Утюг, дубинка, электрошокер. Почему пытки укоренились и стали массовыми?


Житель Щучинска Владимир Прокопьев прислал президенту Токаеву утюг в знак протеста против пыток. Казахстан, 13 января 2022 года
Житель Щучинска Владимир Прокопьев прислал президенту Токаеву утюг в знак протеста против пыток. Казахстан, 13 января 2022 года

Многочисленные жалобы на пытки от задержанных во время и после январских событий лишь подтверждают порочность системы, в которой царит безнаказанность за издевательства, говорит правозащитница Елена Семенова. Может ли нынешний поток заявлений изменить ситуацию и отношение самого общества, которое на протяжении многих лет оставалось в основном равнодушным к проблеме пыток?

С Еленой Семеновой, которая получила известность в стране благодаря защите прав заключенных и подследственных, Азаттык поговорил после посещения ею следственных изоляторов в Алматы и Талдыкоргане. Из мест предварительного заключения в этих двух городах в январе и феврале шёл вал жалоб на истязания. Вышедшие из застенков СИЗО рассказывали об обливании кипятком, избиениях полицейскими дубинками, применении электрошокеров, прижиганиях утюгом и других издевательствах. Прокуратура заявила 28 февраля о расследовании 203 дел о пытках и превышении власти силовиками.

Азаттык: Госпожа Семенова, как прошли посещения изоляторов? Что вы услышали от находящихся под стражей?

Правозащитница Елена Семенова
Правозащитница Елена Семенова

Елена Семенова: СИЗО Талдыкоргана посетила 22 февраля, алматинский — 23-го. Причиной поездки (Семенова живет в Павлодаре. — Ред.) стали многочисленные жалобы из Талдыкоргана и Алматы.

В следственном изоляторе Талдыкоргана встретилась с 85 задержанными. В ходе бесед выяснилось, что пытки применялись в отношении 36 человек, возбуждено 26 уголовных дел. Трое задержанных отказались писать заявления, потому что не видят смысла и не хотят об этом говорить. В отношении задержанных применялись пытки со стороны сотрудников полиции с применением электрошокеров, дубинок, касок, автоматов, травматического оружия. Пытки длились от часа до трех дней.

В изоляторе Алматы встретилась с 172 задержанными. 42 человека заявили о пытках, возбуждено восемь уголовных дел. Шесть человек отказались писать заявления, поскольку считают это бессмысленным. Трое задержанных сообщили, что будут писать после суда. В отношении семи задержанных следователь применял пытки утюгом, двух задержанных вывозили на кладбище, других били автоматом по голове, применяли электрошокер, били дубинкой, пытки длились от часа до недели.

Я задавала вопросы о пытках, возбуждено ли дело, почему не писали заявления. Кто-то боится, другие говорили, что ничего не докажут, потому что адвокат сказал, мол, телесных повреждений уже нет. Я спрашивала, разве адвокат не говорил, что есть экспертизы по Стамбульскому протоколу, психолого-психиатрические экспертизы, которые могут доказать, что пытки были, даже по истечении 10 лет. Об этом, конечно, они не знали.

«Запытанный Талдыкорган». Жалобы на истязания за решеткой
please wait

No media source currently available

0:00 0:16:31 0:00

«ПЫТАЛИ ПОГОЛОВНО»

Азаттык: По закону без санкции суда могут задержать на 72 часа. Но те люди, с которыми мы говорили, рассказывали, что их задерживали 8 января, а суды по избранию меры пресечения проходили 13-го, 14-го. Они эти пять-шесть дней были в изоляторе, лишь после санкции суда их регистрировал и принимал следственный изолятор. По словам задержанных, их избивали все эти дни. Как вы оцениваете действия полиции, удерживавшей людей без санкции больше положенного срока?

Елена Семенова: Вопрос о том, насколько законно было содержание до пяти дней в ИВС, должны были задавать адвокаты. Суд по мере пресечения должен быть в течение трех суток [после задержания]. Задержанные говорят, что видели адвокатов только на санкционировании содержания под стражей. Некоторые затем ни разу не видели своих адвокатов, хотя прошло практически два месяца и следственные действия ведутся. У кого-то вообще не было адвоката.

После моих публикаций в Facebook’е (Семенова писала о проблемах с адвокатской защитой. — Ред.) мне позвонили из министерства юстиции по поводу работы адвокатов. Насколько я понимаю, адвокатским коллегиям выделяются средства для бесплатной защиты задержанных. Должны отчитываться, что работа идёт. Какая работа, если мне говорят, что они вообще не видели адвокатов. Я так понимаю, теперь Минюст будет более тщательно рассматривать, что сделано адвокатами.

В первые дни был бардак. Никто не ожидал, что будут так развиваться события, что будет такое возмущение. Я считаю, что прокуратура должна привлекать к ответственности и сотрудников, и руководство временного ИВС, которые продержали людей больше срока без санкции. Это было незаконное удержание.

Вопросы есть и к суду. Когда суд давал санкцию, он не интересовался, почему санкцию просят с запозданием. Я более чем уверена, что ни один суд не вынес частное постановление в адрес следствия по незаконному удержанию. Суд не интересовался, пытали ли задержанных. Не было принято никаких мер первоначально: многие адвокаты знали, что были пытки, но ничего не делали. Я считаю, что адвокаты тоже должны отвечать. Если бы с первых дней адвокаты стали бить в колокола, то можно было бы пресечь часть пыток, потому что они длились как минимум неделю, 10 дней, пока не началась шумиха. Просто по документам посмотрите, когда были поданы первые заявления о пытках, и всё становится понятно.

Огласка даёт защиту. Когда становится известно, уже тяжело скрывать.

Жена задержанного в Талдыкоргане Азамата Батырбаева заявляет, что его пытали
please wait

No media source currently available

0:00 0:02:41 0:00

Азаттык: Вы не первый год говорите о пытках в закрытых учреждениях. Январские события, наверное, демонстрируют то, что творилось и до этих событий за решёткой?

Елена Семенова: Пытки были, пытки идут. Под ногти иглы загоняли, выбивали зубы, засовывали кипятильники— всё было. Допускаю, что в этот раз сработал еще фактор солидарности сотрудников полиции с теми коллегами, кто был избит протестующими.

Я думала, почему у полицейских была такая дозволенность, почему они не боялись. Скорее всего, был приказ обеспечить высокую раскрываемость. Каким способом? Неважно. Отсюда и пытки, пытали поголовно почти всех задержанных.

После январских событий было много сообщений о пытках. Меня они не удивили, потому что я много лет вижу, знаю, слышу о пытках в застенках. На протяжении последних семи лет я практически каждый день писала, что происходят пытки. Но общество было глухо. Родственники заключенных пытались что-то делать, но само общество было слепым и глухим, равнодушным, некоторые даже говорили что-то вроде «преступник должен сидеть в тюрьме». Но когда само общество столкнулось в таком масштабе с проблемой, тогда оно и почувствовало, что это страшно, что это рядом и может коснуться любого. Все ужасы совершаются с молчаливого согласия.

ПЫТКИ: ПРЕСТУПЛЕНИЕ БЕЗ НАКАЗАНИЯ

Азаттык: В Казахстане дела о пытках очень редко доходят до судов, в основном закрываются на стадии расследования. Можно ли говорить, что система позволяет пытки и потворствует им? Почему?

Елена Семенова: Я не думаю, что руководство МВД и КУИС говорит: «Пытайте». Проблема больше на местах, кадровая проблема. Кого берут в систему? Молодёжь после армии, безграмотную, бескультурную, не понимающую, что значит честь офицера. В систему должны прийти люди, которые прошли конкретный отбор, адекватные, справедливые. Этого нет.

Азаттык: Допустим, руководство не приказывает пытать, но оно же в курсе, что пытки происходят?

Елена Семенова: Это правда. Руководители должны нести ответственность и наказывать сотрудников за такие деяния, а не прикрывать их. И тогда был бы хоть какой-то результат. Пока не научатся отвечать за свои шаги, не будут наказываться за незаконные действия, пытки так и будут продолжаться.

Почему в странах Центральной Азии до сих пор практикуются пытки
please wait

No media source currently available

0:00 0:03:47 0:00

Азаттык: На днях адвокат 38-летнего Азамата Батырбаева, арестованного в январе в Талдыкоргане, сообщил о задержании подозреваемого в пытках над его подзащитным. По словам адвоката Батырбаева, сотрудник полиции — оперуполномоченный по должности — задержан и взят под стражу. Это победа?

Елена Семенова: Конечно. Потому что пытки доказать очень тяжело. Думаю, помогла и большая огласка, слишком опасно скрывать. Если бы один Батырбаев сказал об утюге, могли бы сообщить, что он лжет, что ожоги от чего-то другого. Но о применении утюга заявили несколько человек. Пока задержали одного сотрудника. Но я не думаю, что там был только один человек. С ним были и другие, и они — соучастники. Поэтому должен быть наказан каждый — за участие, даже за бездействие, если он видел, но не предотвратил.

Азаттык: У нас под пытками в основном понимают избиения, физические издевательства. Но мы видели в январе и массовое неоказание медицинской помощи, когда раненых забирали из больниц. Был и психологический прессинг. Это ведь по сути тоже пытки?

Елена Семенова: У нас психологические пытки практикуются систематически. Это то, что нельзя увидеть и доказать. И эти действия не квалифицируются как пытки, это просто «превышение должностных полномочий». Я ни разу не слышала, чтобы возбуждали дело за психологические пытки, за неоказание сотрудниками учреждения медицинской помощи.

У нас физические пытки нелегко доказать, а психологические — тем более. К примеру, сейчас у нас есть обращение от инвалида, он лежачий, находится в Костанае. Его не освобождают. Он не получает лечения, каждый день на обезволивающем. У него нет подгузников, он лежит в камере, весь мокрый, грязный. Это жестокие пытки.

В СИЗО действительно были случаи неоказания медицинской помощи. Это бездействие медиков учреждения.

Но есть еще момент. Было видео, как раненых вывозили из больницы. Тут возникает вопрос: «Почему их отдали?» Врачи знали, что пациентам нужна медицинская помощь. Пока человек лежит в больнице, он находится под патронажем медиков, они за него отвечают. Я думаю, люди, которые остались инвалидами, могут привлечь к ответу и врачей, подать на них в суд с требованием компенсации за бездействие, которое привело к потере здоровья. Но, опять же, если никто ничего не будет делать, так оно всё и останется. Сейчас медики в СИЗО скажут, что задержанного привезли из больницы, соответственно, он не был в тяжёлом состоянии, врачи в больнице дали разрешение и отпустили. Врачи из больницы могли настоять на том, чтобы полицейские ставили охрану у палаты, если пациент в чем-то виновен. Человек должен выздороветь, иначе последствием будет инвалидность.

«Устал от этого мрака». Потерявший зрение во время январских событий рассказал о пытках:

Остался без глаза, сломали челюсть, облили кипятком. История еще одного запытанного в январе:

Если разбираться по январским событиям, можно привлечь и медиков, и сотрудников, и адвокатов. Но для этого сами потерпевшие должны принять ряд мер, чтобы доказать, что их здоровью причинён вред и что последствия необратимы.

Азаттык: Как вы считаете, после этих событий общество осознает, что нужно принимать меры, чтобы остановить пытки?

Елена Семенова: Думаю, всё забудется, к сожалению. Поговорили, пообсуждали, через месяц забыли. Арона Атабека уже мало кто вспоминает, хоть времени прошло немного (поэта и диссидента выпустили из тюрьмы в конце прошлого года после 15 лет заключения, с подорванным здоровьем, он умер через восемь недель. — Ред.).

Сами потерпевшие могли бы внести весомый вклад. Но большинство не хочет связываться. Если сейчас они не будут никаких действий предпринимать, писать жалобы, привлекать к ответственности, то всё так и закончится.

КОММЕНТАРИИ

Корпорация РСЕ/РC, к которой относится Азаттык, объявлена в России «нежелательной организацией». В этой связи комментирование на нашем сайте, лайки и шэры могут быть наказуемы в России. Чтение и просмотр контента российским законодательством не наказуемы.
XS
SM
MD
LG