«Алга, Казахстан», или Как в Алматы проходил День единства народа

1 мая в Центральном парке Алматы было и празднично, и неспокойно. Пока одни отмечали День единства народа Казахстана, другие пришли, чтобы провести здесь несанкционированный митинг, к которому ранее в частности призывал лидер запрещенного и объявленного экстремистским движения «Демократический выбор Казахстана» Мухтар Аблязов, экс-банкир, живущий за рубежом.

Вместе с рядовыми отдыхающими по парку сновали и юркие журналисты с камерами, и крепкие мужчины в штатском с одинаковыми стрижками и внимательными глазами. Все они, казалось, напряженно вглядывались в лица прохожих, словно пытались угадать, кто будет принимать участие в несанкционированной акции и состоится ли она.

На сцене выступали ансамбли, у ее подножия ростовые куклы – обезьяна, заяц и баран – фотографировались со всеми желающими. На небольшой площадке рядом с колесом обозрения детей развлекали клоуны и мимы. Как только представление закончилось и народ стал расходиться, на площадку вышли две женщины с детьми. Одна держала в руках микрофон.

«Мы не согласны с тем, что происходит в стране», - закричала она.

«Наши власти говорят нам: "Понарожали и хотят какой-то помощи", - начала было свое выступление другая, но в это время из колонок грянула музыка, а к женщинам выбежали уже ранее мелькавшие обезьяна, заяц и баран, принявшиеся изображать веселье и толкотню.

«Ну, всё, теперь их заткнут», - заметил кто-то из зрителей. Но женщины продолжали говорить, а толпа росла. Микрофон со встроенным динамиком кочевал из рук в руки. Говорили о «несправедливости в стране», о многодетных матерях, не получающих социальную поддержку, заявляли, что «митинг мирный» и «никто ни на кого нападать не собирается».

«Нур-Cултан не наша столица! Токаев не наш президент! Дарига не наш спикер парламента!», - скандировали они в перерывах между индивидуальными выступлениями.

Минут через сорок люди начали озираться: они громко кричали, вокруг собралась порядочная группа зевак, но больше ничего не происходило. Спустя еще какое-то время толпа двинулась по парку, выкрикивая лозунги. Возглавлявшие колонну несли плакат «Нет произволу и диктатуре».

Несколько полицейских при виде толпы спешно отошли в сторону. Люди постепенно приближались к выходу, где их ждал сюрприз - закрытые ворота.

Митингующие, немного потолкавшись, продолжили выступать: против президента Касым-Жомарта Токаева, экс-президента Нурлсутана Назарбаева, переименования столицы из Астаны в Нур-Султан.

К ним прибыл прокурор Медеуского района Асхат Жакупов. Под недовольный свист и улюлюканье он рассказал об ответственности за проведение несанкционированного митинга. Выслушав, участники акции развернулись к центру парка, не прерывая выступления.

В это время ворота распахнулись. Через них в парк двинулись ребята в чёрном – спецназ выстроился вокруг митингующих, но никаких действий не предпринимал. Люди, тем не менее, заметно напряглись.

Кто-то из журналистов обратился к силовикам. Те ответили, что будут действовать, если «дадут команду». Время шло, команды не было. Митингующие пытались вступить с окружившими их спецназовцами в диалог.

– Кому вы присягу давали служить? Людям давали! – кричал один. - Позор вам! Уходите из органов! Реформировать надо ваш орган! Смотрите: все злые, как будто не людей, а террористов увидели. Мы – народ! Вы кому присягу давали?

Кто-то из спецназовцев заулыбался.

– Смеетесь? – возмутился мужчина. - Значит, ваша присяга – ерунда!

Одна из женщин протянула своей дочке охапку тюльпанов со словами: «Подари дядям». Та побежала раздавать цветы.

Толпа вновь решила двинуться к выходу из парка. Ей по-прежнему не мешали. Митингующие прошли через ворота, скандируя «Алга, Казахстан!». Прохожие снимали их на смартфоны, водители сигналили, то ли выражая солидарность, то ли браня за помеху движению.

Шествие продлилось около 15 минут: напротив Парка 28 гвардейцев-панфиловцев к обочине, где остановились митингующие, подъехали автозаки. Началась суматоха: крепкие ребята в форме умело выхватывали людей из толпы и тащили к автобусам. Те сопротивлялись, кому-то удавалось отбиться, их оставляли в покое и принимались за других.

Один полицейский схватил девушку в розовой курточке (она довольно активно выступала на митинге). Та заплакала и начала вырываться. На помощь прибежали еще несколько человек. В результате общими усилиями девушку затолкали в автозак.

Журналистов, облаченных в ярко-зеленые жилетки с надписью «Пресса», не трогали. Впрочем, пробегавший мимо спецназовец как бы ненароком ударил меня по запястью правой руки, в которой был фотоаппарат. От падения его спас только пристегнутый ремень, плотно обмотанный вокруг предплечья. Другой коллега рассказал, что получил несильный удар в область почек, снимая садящихся в автозак силовиков.

– Как в 37-году, - заметила наблюдавшая за действиями полицейских старушка и прибавила. - Эх, такую страну развалили.

Еще сорок минут, и на улице стало тихо. Лишь кое-где попадались полицейские, цепким взглядом осматривавшие прохожих. Но потом разошлись и они. Улица приобрела свой прежний вид, словно здесь ничего и не происходило.