Бедные люди. Воронка нищеты засасывает всё больше казахстанских семей

В Казахстане, по официальным данным, около миллиона бедных. Реальные цифры могут быть в три раза выше, считают экономисты. Рост цен, рекордный за последнее десятилетие, углубляет бедность. Азаттык записал истории ощутивших удар инфляции людей и поговорил с экономистом о снижающихся доходах казахстанцев.

Вывеска-плакат «Подгонка одежды» на окне первого этажа многоквартирного дома. Закуток у входа — четыре квадратных метра — арендует 57-летняя Кайныш Калиева. Входной двери нет. Вместо нее синяя шторка. Из-под нее сильно дует по полу.

Швея Кайныш Калиева в своей мастерской. Алматы, 20 ноября 2022 года

На столе у швеи — распоротое старенькое пальто. Кайныш-апай меняет подклад.

— Здесь еще воротник надо реставрировать. Принесла женщина, сторожем работает, тяжело носить, говорит: там мех был. Попросила поменять подклад. В другом месте попросили 15 тысяч тенге, это ей дорого. Я согласилась выполнить работу за полцены, — объясняет она.

Клиенты всё чаще стали приносить одежду на реставрацию, так что работы достаточно. Но это Кайныш Калиеву не радует. «Стараются сэкономить, денег у народа нет».

— Что-то переделывают, стараются не выбрасывать. Хотя я не люблю штопкой заниматься: это долго и много нитки уходит, но приходится. Был случай, когда носки приносили или совсем «исхудавшие» вещи. Как откажешь людям? Такие же, как я сама, — констатирует Кайныш Калиева.

Снижение доходов: проблема загоняется глубже

В классификации Минтруда Кайныш Калиева — самозанятая. Сама зарабатывает себе на жизнь. Уроженка Восточного Казахстана, окончившая училище в России, она работала в Доме быта в Зайсане, 13 лет назад переехала в Алматы. Снимает жилье с младшим сыном. За аренду помещения для работы платит 15 тысяч в месяц. С заказами к ней идут разные люди, встречаются и «богатые» клиенты:

— Подкоротить штаны принесут, «тысяча тенге» говорю, а мне две тысячи переводят. Я благодарна. Нашу профессию называют легкой промышленностью. Ничего легкого нет, но это мой труд. И мне приятно, когда его ценят.

Время от времени Кайныш-апай держится за левую щеку. Мышцы на лице так дергаются, что закрывает глаз. «Воспаление тройничного нерва», — с каким-то стеснением говорит она.

— Надо было вовремя лечить. Всё было некогда. Вот сейчас встанем на ноги, вот детей поднимем — так и прошла жизнь, — сетует женщина. — Пока растили детей, и кредиты брали, и в ломбарды закладывали. Чего только не было. Но я верю, что всё хорошее возвращается сторицей.

Пособий Кайныш Калиева не получает. До пенсии ей еще четыре года. К числу бедных государство ее не относит: доход так называемой самозанятой выше прожиточного минимума, который в Алматы в октябре 2022 года превысил 51 с половиной тысячи тенге.

По данным Бюро национальной статистики на второй квартал 2022 года 5,1 процента населения получали доходы ниже прожиточного минимума. Это 971 228 человек.

Клиентов, которые просят сделать «дешевле», много и у Кайрата Сыйдалиева. В комнатке полтора на три метра он ремонтирует обувь, делает ключи. У входа в мастерскую надпись: «Мастер не слышит».

Мастер по ремонту обуви Кайрат Сыйдалиев, имеющий инвалидность по слуху. Алматы, 17 ноября 2022 года

У Кайрата, переехавшего в Алматы из Тараза 15 лет назад, инвалидность по слуху. У жены тоже ограничения здоровья. Семья живет в общежитии.

«Платили за комнату 45 тысяч тенге, в сентябре повысили аренду до 70 тысяч тенге, — пишет Кайрат на листке бумаги. — Но работа есть, у нас всё хорошо».

К Кайрату забежал студент, у которого сломалась молния на куртке. Мастер бросил сапог, который чинил, и сразу взялся за ремонт куртки. За работу взял 300 тенге. По просьбе другой клиентки сделал ключ. Но основная работа Кайрата — починка обуви.

— Дорого покупать новую, чаще стали приносить старую на ремонт, — объясняет Кайрат Сыйдалиев.

Когда власти Казахстана говорят о бедных, они упоминают многодетных, семьи, где есть люди с особыми потребностями; семьи, потерявшие кормильцев; и часто обвиняют и тех и других в иждивенчестве. Но сейчас к бедным можно уже относить и пенсионеров, и студентов, потому что инфляция съедает их доходы, считает доктор экономических наук Магбат Спанов.

— Снижение доходов, безработица и отсутствие перспектив, что это всё когда-нибудь закончится, и послужили лейтмотивом Январских событий. Правительство не решает проблему, оно ее загоняет дальше, и это может привести к определённому взрыву, особенно среди молодежи. Особенно среди казахской молодежи, которая живет в селе и часто в бедности, — говорит Спанов.

Порочный круг, в котором миллионы судеб

Магазин у дома, расположенный на первом этаже четырехэтажки. Чтобы пройти к кассе, нужно пробираться через коробки с напитками и продуктами, которыми заставлено помещение. Даже подойдя к кассе, сложно увидеть продавца: на столе подносы с пирожками и булочками.

Это единственная торговая точка такого рода в радиусе двух километров. Гульзария работает здесь продавцом около полугода, и многих своих клиентов она знает в лицо.

— Ходовой товар — хлеб, майонез, китайская лапша и «Горилла», — говорит Гульзария, которая просит не указывать ее фамилию. — Люди ищут что подешевле поесть и плотно «сидят» на энергетических напитках. Спать нельзя, работают допоздна.

Магазин, где работает Гульзария, принадлежит ее сестре и зятю. Зять, говорит, «слишком добрый, всем давал в долг», в итоге едва не прогорел.

— Я, когда пришла им помогать, сразу выкинула все долговые тетради. А зять всё равно, прячась от жены, записывал, кому что дал под запись. Ему оставляли даже удостоверения личности, но за ними потом не приходили. А зачем приходить?! Новое удостоверение можно сделать за пять минут: заявляют об утере и всё, — рассказывает Гульзария.

Под запись сейчас продавец ничего не дает. Если люди жалуются, что нечего есть, она разрешает взять пирожки или хлеб. «Отдадут потом деньги — так отдадут. Не отдадут — пусть будет садака» («милостыня» в переводе с казахского).

В этом магазине дела идут куда лучше, чем на ее предыдущем месте работы. Там долговых тетрадей было две, но никто не платил.

— Вот в том районе действительно была такая нищета, что я первые две недели была в постоянном стрессе: все приезжие, квартиранты, денег нет, работы тоже и все просят в долг. Так что здесь, считай, «богачи» одни.

Если, по официальной статистике, в Казахстане за чертой бедности живет 5,1 процента населения, то, по расчетам Всемирного банка, доля бедного населения в стране составляет 15,5 процента, а это уже почти три миллиона человек. Экономист Магбат Спанов считает цифры банка наиболее близкими к реальности.

— Если следовать мировой практике, то бедными считаются люди, живущие на сумму меньше четырех долларов в день (около 56 тысяч тенге в месяц по курсу на 1 декабря. — Ред.). В Казахстане бедность определяется уровнем прожиточного минимума (37 389 тенге на 1 апреля 2022 года. — Ред.). Вопрос в том, что наше правительство всегда приукрашивает данные, — убежден экономист.

По состоянию на 1 ноября почти 700 тысяч казахстанцев (699 095) получают адресную социальную помощь. Это 135 791 семья.

Кто может претендовать на АСП?

На АСП могут претендовать граждане Казахстана, кандасы, беженцы, иностранцы и лица без гражданства, постоянно проживающие в республике, со среднедушевым доходом, не превышающим черты бедности для конкретной области. Если доход на каждого члена семьи ниже этого показателя, разница и составляет размер АСП. C 1 апреля 2019 года критерий оказания АСП составляет 70 процентов от регионального прожиточного минимума. В среднем по стране прожиточный минимум составил в октябре 48 121 тенге.

Многодетная семья Жангельдиевых живет в съемном доме в Жетысуском районе Алматы, в двух километрах от ТЭЦ. Трубы теплоэлектроцентрали видны со двора, да и в воздухе ощущается ее близость. Дом снаружи кажется недостроенным, но внутри тепло — это благодаря газовому отоплению.

Двухлетний Асылжан встречает гостей плачем: ему не нравятся чужие. Но, увидев в руках сладости, меняет гнев на милость.

— Альбина, Инкар, возьмите ребенка, — зовет старших дочерей 37-летняя Малика.

Дом многодетной матери Малики Жангельдиевой. Алматы, 4 декабря 2022 года

Девочки бегут на помощь. У Кайыркена и Малики Жангельдиевых пятеро детей: Аружан — 17, Альбине — 13, Инкар — 10, Ынтызар — 6 и Асылжану — 2 года. В воскресенье, когда Азаттык пришел к Жангельдиевым, все, кроме Кайыркена, были дома. Глава семьи ушел на подработку: он занят на стройках. Нужно заработать на продукты и одежду, оплату аренды жилья.

— Мы здесь живем недавно. До этого снимали дом за 40 тысяч тенге, тоже в этом районе, но, когда приехали русские (речь идет о наплыве россиян после объявления мобилизации 21 сентября. — Ред.), хозяева нас попросили освободить жилье. Нам дали две недели на поиск, но так быстро не смогли найти, вот только месяц назад удалось, но уже за 80 тысяч тенге. Никто не хотел сдавать жилье семье с маленькими детьми, — рассказывает Малика.

В доме нет канализации, все удобства на улице. Раз в неделю семья ходит в баню, а иногда можно принять душ в домах поблизости — за деньги.

Малика работает кассиром в спорткомплексе с 8 до 23 часов, потом ей положено два дня отдыха, но в эти дни она идет мыть посуду в кафе — тоже допоздна. В кафе трудится и старшая дочь Аружан. Она учится в колледже и идет работать после занятий, чтобы помогать семье.

— Хорошо, дети учатся в разные смены. Они очень сильно помогают с малышом. Он же искусственник (на искусственном вскармливании. — Ред.), поэтому я вышла на работу уже через три месяца после родов. Чаще всего Альбина смотрит за ним. Кажется, Асылжан думал, что она и есть его мама, — смеется Малика.

Дети Жангельдиевых дружные, заботятся друг о друге.

— Аружан поступила в колледж на грант, младшие тоже хорошие оценки приносят. Одна надежда, что они получат образование и будут помогать семье. Что будут жить лучше, чем мы, — делится Малика.

Чтобы облегчить финансовое состояние семьи, Малика дважды подавала заявку на получение адресной социальной помощи (АСП). Ее выдают семьям, живущим за чертой бедности.

— Первый раз, это было три года назад, мне отказали из-за 165 тенге. На такую сумму доход нашей семьи превысил допустимую норму для начисления АСП. Во второй раз это было в апреле этого года. Тогда поводом для отказа стали земли, полученные моими родителями при распределении имущества совхоза еще в 90-х годах. Нас было четверо детей, и вот на каждого давали по три гектара. Там братья сажают, у меня нет никаких средств заниматься земледелием. Я выясняла: оказывается, и передать братьям эти три гектара я не могу, только вернуть государству, — объясняет Малика.

Юристы посоветовали оспорить решение об отказе в назначении АСП. Но многодетная мать уже не хочет этим заниматься.

— Это каждый раз унижение, смотрят на тебя свысока, типа «ради нас, что ли, родила». Как будто из своего кармана платят. В общем, я пока решила туда не ходить. Система устроена «как бы не выдать», а не «как бы помочь», — сетует многодетная мать.

Как менялась система выдачи АСП в Казахстане

В 2019 году, после массовых выступлений многодетных вслед за гибелью пятерых девочек из одной семьи в пожаре во времянке в Астане, расширили охват малообеспеченных семей, добавив туда многодетные семьи. Критерий оказания социальной помощи повысился до 70 процентов от прожиточного минимума.

С 2020 года систему предоставления АСП вновь изменили. Главным ориентиром стала «мотивация к труду, обеспечение прозрачности и справедливости в отношении учета доходов малообеспеченных граждан и размеров государственной поддержки». После этого количество получателей АСП снизилось в два раза (см. графику), но добавился гарантированный социальный пакет для детей из числа малообеспеченных семей в возрасте от одного года до 18 лет.

Снижение количества получателей АСП в этот период Минтруда связывает с трудоустройством. По его данным, к 1 ноября 2022 года работу получили 24 200 человек, которые ранее получали адресую помощь.

Разгон инфляции ведет к росту числа бедных

Малика Жангельдиева мечтает о собственном доме или квартире. Она хотела встать в очередь на жилье как многодетная мать, но оказалось, что для подачи заявления нужно быть прописанным в городе не менее трех лет. Поскольку не всегда хозяева соглашались прописать в арендованном доме многодетную семью, пока у нее есть только полтора года регистрации.

Но Малика не теряет надежды. Хоть это и трудно. Особенно на фоне скачка цен, который сильно ударил по семейному бюджету. Только по официальным данным, опубликованным 1 декабря, годовая инфляция составила почти 19 процентов, продовольственная — более 24 процентов. На деле некоторые продукты подорожали вдвое.

— Всё, что зарабатываем, на еду только и хватает. Раньше одежду и обувь друг за другом донашивали, а сейчас такое качество, что на сезон едва хватает. В этом году уже ремонтировали куртки и обувь. Дети не хотят носить старые вещи, но относятся с пониманием. Что делать?!

Анализ Всемирного банка показывает, что среди самых бедных, как правило, преобладают многодетные семьи. В экономической науке даже ввели специальный термин «круг бедности»: ребенок из бедной семьи либо не выбирает получение хорошего образования, либо просто не может его получить. Поэтому у детей из таких семей катастрофически мало шансов вырваться из бедности, считают эксперты.

— Шансов, буду откровенен, почти никаких, если только вдруг не найдётся какой-нибудь добрый дяденька. Потому что, чтобы человек нормально учился, он должен нормально есть, ходить в нормальную школу, одеваться, общаться, пользоваться дополнительными услугами. Ему нужен интернет, телефон. А чем заняты дети в бедных семьях? Они работают, помогают семье. Им некогда учиться. Это порочный круг, из которого очень сложно выбраться, — говорит Магбат Спанов.

Выбраться из порочного круга, похоже, сложно и самому государству. Оно разрабатывает всевозможные социальные программы для борьбы с бедностью, для реализации которых залезает в фонд будущих поколений, по сути проедая его.

— Бедность не решается только раздачей денег в виде АСП и обещаниями открыть счета для детей из Нацфонда. Действительно, надо открывать рабочие места, но мы сейчас заняты тем, что жёстко проедаем Национальный фонд. Мы залезли в карман будущих поколений. При таких изъятиях после 2030 года там ничего не останется, — говорит Спанов.

Для начала, считает эксперт, правительству нужно признать проблему, а не приукрашивать статистику. «Это вопрос политический, вопрос выживания нации, который требует безотлагательного решения».

Как определяют бедность в других странах?

В мире применяют несколько моделей социальной защиты населения — постсоветскую, скандинавскую, континентальную и англосаксонскую, или либеральную. В Казахстане, так же как и в других странах бывшего СССР, определение размера социальной помощи исходит из величины прожиточного минимума.

В скандинавской, континентальной, англосаксонской (либеральная) моделях размер соцпомощи составляет от 40 % до 60 % медианного дохода, в США — 40 %, Канаде — 50 %, Швеции, Норвегии, Дании, Австрии, Германии, Франции — 60 %.

Система оказания помощи может поменяться и в Казахстане. В социальном кодексе, который сейчас находится в разработке, Минтруд прописывает с 2025 года методику определения черты бедности с привязкой к среднему медианному доходу по стране (сейчас — около 50 тысяч тенге). Таким образом, считают в ведомстве, Казахстан приблизится к европейским стандартам, где применяется медианный доход для оценки бедности и 50 – 60 % ее величины используется для оказания социальной помощи.

В борьбе с бедностью, убежден Спанов, Казахстану стоит присмотреться к стратегии Китая. В 2021 году Госсовет Китая презентовал «белую книгу» под названием «Борьба с бедностью: опыт и вклад Китая». Программа охватывает все сферы экономики — от строительства инфраструктурных объектов в сельской местности до создания общественных услуг в здравоохранении, образовании и культуре.

— Китай смог вывести из состояния бедности 500 миллионов человек в первый этап программы к 2016 году. Они поставили себе цель, что ликвидируют бедность к 2027 году. У них была не только программа, у них был составлен четкий механизм. Они сделали упор на то, что человек сам себя должен содержать, открывали ему возможности и не докучали проверками, — рассказывает экономист.

Объявления на стене в мастерской сапожника Кайрата Сыйдалиева

Но в Казахстане, по мнению Магбата Спанова, в правительстве «нет ни одного государственника», который способен решить проблемы с бедностью, так как решение в конечном итоге связано с созданием конкурентного рынка, принципами демократии, доверием народа к власти.

— Идут сейчас процессы по Январю, всё засекретили. Откройте, пусть люди знают, что произошло. Откуда будет к власти доверие, если всё скрывают, не хотят видеть очевидных проблем? Население — это электорат. Есть, конечно, и крикуны, и бузотёры, и экстремисты. Но в основном люди задают справедливые вопросы, а руководители не разговаривают с народом, прикрываются какими-то отчетами, обставятся какими-то бумагами, и всё, — говорит экономист. — Мы разговариваем на разных языках: власть занята составлением громадья планов, а население — выживанием.