9 марта эксперты фондового рынка прогнозировали курс тенге к доллару 700:1 и ожидали день икс для национальной валюты. Рынок напряженно следил за торгами, однако резкого падения не произошло. Нацбанк провел франкфуртский аукцион, в итоге курс сложился на уровне 510 тенге за один доллар. Доля участия в торгах регулятора составила 94,4 процента, сумма валютных интервенций — 198,9 миллиона долларов. Что это значит и что будет дальше?
ВЫЖИДАТЕЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ НАЦБАНКА
Валютный рынок Казахстана, объясняют экономисты, сейчас в трудной ситуации. Зависимость от России оказала на экономику Казахстана «взрывоопасное» влияние — люди не доверяют национальной валюте и стремятся скупать доллары. Власти в ответ на риски закрыли возможность покупки иностранной валюты на бирже привычным методом, и назначили так называемый франкфуртский аукцион.
— Франкфуртский аукцион — это когда все наши казахстанские компании говорят, мне нужно 10 долларов, мне нужен миллион долларов, и подают заявки, все эти заявки рассматриваются, исключаются чисто спекулятивные — если кто-то хочет купить доллары сегодня, чтобы завтра продать подороже, — и по этим обоснованным заявкам Нацбанк определяет, сколько он продаст долларов. В результате этого складывается средний курс, — рассказывает финансовый консультант Расул Рысмамбетов.
Рысмамбетов называет этот метод «чрезвычайным»:
— По такому методу проводят торги, потому что есть опасения, что люди из-за паники будут скупать доллары, хотя они им не нужны. Это могут делать казахстанские игроки, и, вполне возможно, российские игроки могут захотеть сделать транзит «рубль — тенге — доллар». Размер нашей экономики маленький. Если все россияне по доллару купят, мы не сможем удовлетворить спрос. А так как у них всё внутри закрыто, юридические лица через посредников в Казахстане могут пытаться закупать доллары, и чтобы они не пропылесосили наш рынок, мы вводим ограничения.
В торгах 9 марта участвовало всего 13 членов KASE — это банки и брокерские организации, однако главным игроком был Нацбанк, который продал 198,9 миллиона долларов США. Всего на торгах продали 210,7 миллиона долларов, доля Нацбанка — 94,4 процента. Нацбанк проводит интервенции, чтобы избежать еще большего обвала тенге.
Впрочем, Нацбанк принял решение о поддержке тенге не сразу: торги, в начале назначенные на утро, были перенесены на 15 часов. Генеральный директор компании DAMU Capital Management экономист Мурат Кастаев объясняет, с чем связан перенос торгов.
— Основная причина переноса торгов на вторую половину дня — посмотреть, как откроется Московская биржа в России. В России доллар рос, рубль ослаб, но не на такую большую величину, как ожидалось.
Расул Рысмамбетов добавляет, что в Казахстане пока не понимают, как сильно санкции в отношении России ударят по стране, поэтому заняли выжидательную позицию.
— Россия — наш крупнейший торговый партнер, который не может определиться, сколько стоит их рубль к доллару. То, что они делают, — специальный валютный режим максимального ограничения, очень близкий к тому, что был в Советском Союзе. Наши монетарные власти и в целом экономический блок не совсем понимают, как всё в России будет складываться, россияне не увидели дна санкций. Российское правительство пока оценивает ущерб, который продолжает наноситься, поэтому непонятно, с какой силой это ударит по экономике. Неясно, как сильно это ударит по нам. Есть контракты между Казахстаном и Россией в рублях, и мы не знаем, какой должен быть курс. Сейчас они зафиксировали курс, но он меняется чуть ли не ежечасно. Ситуация непонятная. Рубль уже не валюта взаиморасчета. Сложно сказать, сколько он стоит, это чисто военно-политический курс. Рубль потерял накопительную функцию, тенге тоже становится сложно сберегать. Как сложится торговый баланс, мы посмотрим через месяц — кто будет покупать российские товары, кто будет поставлять в Россию, тогда мы поймем сколько стоит рубль.
«ВЕРНУТЬСЯ НА КУРС МНОГОВЕКТОРНОСТИ»
9 марта казахстанская экономика могла рухнуть. В 2021 году, по данным комитета статистики РК, в структуре экспорта 62,9 процента занимали топливно-энергетические товары — это нефть и газ. По официальным данным, 44 процента республиканского бюджета сформировали доходы от продажи нефти.
— Негативный сценарий для нас был такой, что если западные страны перестанут покупать российскую нефть, а так как наша нефть идет через российские трубопроводы и смешивается с российской, то был риск такой, что санкции косвенно распространятся на нас. Если мы не можем продавать нефть, у нас, по сути, не будет экономики. Однако 9 марта Минфин США официально объявил, что Каспийский трубопроводный консорциум, через который идет основная масса нашей нефти, не подпадает под влияние санкций.
Главные участники консорциума — российские «Транснефть» (24 процента акций) и Lukarco (12,5 процента), казахстанский «КазМунайГаз» (19 процентов) и американский Chevron (15 процентов). Учитывая тесные экономические связи — помимо всего прочего, 40,8 процента всех купленных за рубежом товаров страна покупает через Россию, — Казахстану тяжело оторваться от экономической ситуации в России. Ряд казахстанских экономистов считают, что это сделать необходимо.
Мурат Кастаев уверен, что Казахстану необходимо выйти из экономического союза с Россией.
— В последние годы Казахстан сделал большой уклон в сторону России — как политический, так и экономический. Мы видим, что ставка была сделана неверно, что наш основной торговый партнер непредсказуемый, агрессор, и Казахстану, чтобы стабилизировать свою экономику, валюту, нужно выходить из ЕАЭС, нужно выстраивать независимую торговую, экономическую политику, внешнюю политику. Задача страны — сгладить и минимизировать ущерб, но совсем без ущерба обойтись невозможно из-за стратегической ошибки, которая была совершена, когда Казахстан присоединился к Таможенному союзу, который затем перерос в Евразийский союз. В краткосрочной перспективе можно что-то сделать, но глобально мы не можем укрепить свою экономику и сделать ее устойчивой, пока мы не выйдем из союза с Россией, — говорит он.
Мурат Кастаев подчеркивает, что считает необходимым вернуться на курс многовекторности и развивать собственную экономику, чтобы тенге — и, соответственно, экономика — укрепился.
— Глобально курс доллара к тенге зависит от того, сколько долларов приходит в страну и сколько долларов из страны уходит. Соответственно, нужно развивать экспорт и получать выручку в твердой валюте, то есть в долларах. И наоборот, нужно, чтобы доллары меньше уходили из страны, — для этого нужно сокращать импорт, развивать отечественное производство, создавать импортозамещение. Двигаясь в этих двух направлениях, можно стабилизировать нашу валюту в долгосрочной перспективе. А сделать это невозможно, находясь в общем экономическом пространстве с Россией. Это уже задача правительства — вернуться на курс многовекторности, которого раньше Казахстан придерживался. Мы находились в хороших и равноудаленных отношениях и с Западом, и с Россией, и с Китаем, и другими мировыми центрами силы.
Казахстанское правительство не делало никаких резких политических заявлений. Официальная позиция — нейтралитет. Национальный банк, в свою очередь, не делает смелых прогнозов. 9 марта регулятор выпустил пресс-релиз, в котором объяснил свои действия по ограничению валютных торгов, повышению и дальнейшему сохранению базовой ставки на уровне 13,5 «реакцией на повышение геополитических рисков».
«Решение оставить ставку неизменной обусловлено тем, что ее текущий уровень уже отражает реакцию Национального банка на повышение геополитических рисков и риска ускорения инфляционных процессов. При этом остается пространство для последующего ужесточения монетарных условий на случай дальнейшего ухудшения внешней и внутренней макроэкономической обстановки, — пишет Нацбанк. — Внешний сектор характеризуется крайне высоким уровнем неопределенности. Глобальная экономика находится под давлением геополитических рисков».
КОММЕНТАРИИ