Власти Казахстана намеревались отдать разработку цифровой платформы госуправления российской финтехкорпорации «Сбер», но столкнулись с продолжительной массовой критикой в свой адрес. Как итог профильный министр Багдат Мусин предложил консенсусный вариант, который всё равно настораживает общественников. Главная претензия: как можно доверить обработку персональных граждан одной страны прогосударственной компании другой?
Что произошло
3 сентября во время Восточного экономического форума премьер-министр Казахстана Аскар Мамин и глава российской корпорации «Сбер» Герман Греф подписали меморандум о сотрудничестве, который предусматривает «ключевые подходы к развитию сотрудничества по внедрению в Казахстане цифровой платформы GovTech, реинжиниринга и цифровой трансформации госуправления с применением практик по анализу данных и искусственного интеллекта».
Из длинного набора слов можно было понять, что это всего лишь намерение о сотрудничестве, однако общественность насторожили слова президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, который заявил так, будто стороны уже договорились. Церемония подписания была онлайн, и Токаев сказал, что «реализация этого стратегического проекта окажет содействие в повышении качества жизни граждан Казахстана и улучшении бизнес-климата».
Был на подписании и президент России Владимир Путин, который сказал, что «подписание документа — свидетельство высокого уровня сотрудничества двух стран во всех сферах, в том числе цифровизации».
Казахстанцы требовали опубликовать текст меморандума во избежание кривотолков. Просьбы населения власти игнорировали больше двух недель, и 20 сентября текст всё же появился в Сети.
Из текста меморандума следует, что стороны действительно уже договорились о сделке. В качестве стратегического партнера со стороны Казахстана власти определили ТОО «BTS Digital», а оказание сервиса платформы GovTech на трехлетний период с последующей пролонгацией министерство возложило на АО «НИТ».
В меморандуме также говорится, что АО «НИТ» и ПАО «Сбербанк» заключат соглашение о займе, предусматривающее предоставление кредитной линии в пользу АО «НИТ» в размере до 500 миллионов долларов США. При этом кредит выдается в российских рублях «в срок до конца первого квартала 2022 года в случае своевременного предоставления всех необходимых документов в сторону ПАО Сбербанк». Заём предоставляется под государственную гарантию Республики Казахстан.
В рамках меморандума Сбер обязуется передать платформу GovTech АО «НИТ».
Акционерное общество «Национальные информационные технологии» (АО «НИТ») позиционирует себя как крупнейшая компания на рынке информационных технологий Казахстана. Компания создана в 2000 году постановлением правительства и с 2008 года, является дочерней организацией АО «Национальный инфокоммуникационный холдинг «Зерде».
В 2016 году правительство определило АО «НИТ» оператором «электронного правительства».
Кто стоит за «BTS Digital»?
BTS Digital — дочерняя компания группы компаний ERG (Eurasian Resources Group), с долей правительства Казахстана в 40 процентов.
На сайте BTS Digital сообщается, что компания основана в 2018 году и занимается разработкой цифровых продуктов и сервисов, «необходимых людям в повседневной жизни».
Своим большим достижением компания считает платформу Aitu, которая включает в себя мессенджер, сообщества и контент-каналы, а также встроенные сервисы. Компания активно сотрудничает с госорганами Казахстана. Так, в функционал Aitu интегрированы сервисы мобильной переписи населения Sanaq 2021, проверки статуса Ashyq и единая платформа обращений в любой госорган Казахстана eOtinish.
Год назад в интервью Forbes глава компании Нуртай Абилгалиев рассказывал, что BTS Digital финансируется через BTS Digital Ventures, среди основных акционеров которого — группа ERG.
Евразийской группе принадлежит треть горно-металлургического комплекса Казахстана. Компанию основали бизнесмены-миллиардеры Алиджан Ибрагимов, Патох Шодиев и Александр Машкевич. В Казахстане расположены такие важнейшие предприятия группы, как ТНК «Казхром», «Соколовско-Сарбайское горно-обогатительное производственное объединение» (ССГПО), «Алюминий Казахстана», «Казахстанский электролизный завод» (КЭЗ), «Евроазиатская энергетическая корпорация» (ЕЭК), «Шубарколь комир» и другие.
Азаттык направил письма в АО «НИТ», ТОО «BTS Digital» и в пресс-службу группы ERG с просьбой прокомментировать свое участие в проекте, одновременно пытаясь дозвониться по номерам, указанным на сайтах. Однако ответов пока не последовало.
Вместо этого 20 сентября Азаттык получил пресс-релиз от BTS Digital, где компания сообщает, что «сама выступила инициатором создания консорциума, обладающего «необходимыми ресурсами и компетенциями для реализации технологических проектов странового масштаба». Себя BTS Digital называет «стратегическим партнером группы компаний "Сбер" в Казахстане».
Что такое Сбер и как на него влияет Кремль?
Сбербанк в 2020 году был признан самым дорогим российским брендом по версии международного рейтингового агентства Brand Finance. Стоимость бренда составила 13,2 миллиарда долларов. Слово «банк» из названия компания убрала в 2020 году. В 2017 года банк начал развивать онлайн-сервисы для населения, а сегодня он позиционирует себя как финансовую и технологическую корпорацию.
Российский экономический обозреватель Максим Блант говорит, что сейчас Сбер — одна из самых мощных IT-компаний в России.
— Более того, у Сбера самый мощный в России суперкомпьютер (Christofari). То есть в отношении их технологий можно не сомневаться, они хороши. Другое дело, насколько безопасно для других стран использовать их технологии, — сообщил Блант.
Еще в 2017 году газета «Коммерсант» со ссылкой на старшего вице-президента кредитной организации Александра Ведяхина сообщала, что Сбербанк тестирует проект оценки клиентов по их профилям в соцсетях, чтобы оценивать потенциальных заемщиков. С 2018 года в банке планировалось ввести систему оценки кредитоспособности потенциальных клиентов, исходя из их поведения в интернете.
Максим Блант уверен, что российский Центробанк и правительство РФ начиная примерно с 2014 года «выстраивают систему тотального контроля» над всеми финансовыми операциями в России. По его словам, в 2012 году, когда в России были массовые протесты (Путин в третий раз вступил в должность президента), основным способом сбора денег среди протестующих тогда были яндекс-кошельки. После того как Сбер в 2020 году купил «Яндекс.Деньги», эта практика прекратилась.
— Закрылись кошельки оппозиционеров. В этом отношении, конечно, Сбер никогда не будет против интересов или попустительствовать тому, чтобы на их платформе собирались деньги на борьбу с режимом. То есть сами по себе технологии Сбера продвинутые, но очевидно, что если Казахстан будет использовать эту платформу, то данные ее будут прозрачны для российских властей. Надо отдавать в этом себе отчет. Если, к примеру, вдруг между Акордой и Кремлем пробежит какая-нибудь черная кошка, то, наверное, это будет такой троянский конь, — резюмировал Максим Блант.
Что не так с eGov и почему его надо модернизировать?
Говоря о «цифровой трансформации госуправления», власти Казахстана имеют в виду, что вся система онлайн-госуслуг нуждается в модернизации, главной из которых является портал eGov. По данным министра цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Казахстана Багдата Мусина, сейчас электронное правительство обслуживают около 400 различных информационных систем, и есть необходимость перенести их на одну большую платформу. Предварительная сумма проекта, которого собирались отдать российскому Сберу, по данным министра, — около 500 миллионов долларов.
9 сентября Мусин заявил, что платформа от Сбера «наиболее подходящая» для страны и удовлетворяет «требованиям» КНБ.
Заявления министра вызвали шквал критики в Сети. Пользователи начали обвинять министра и руководство страны в «сдаче» независимости и подыгрывании Кремлю.
13 сентября гражданская активистка из Алматы Санавар Закирова подала в суд на правительство Казахстана о признании меморандума незаконным.
— Я не хочу, чтобы мои персональные данные обрабатывало чужое государство. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Вот она — на блюдечке преподнесено. Соответственно, россияне будут владеть всей полной информацией о казахстанцах: кто, что купил и продал, кто за кого вышел замуж, кто умер и родился. Мы не должны допустить, чтобы подобный контракт со Сбером был подписан, — комментирует активистка Санавар Закирова, подавшая в суд на правительство Казахстана.
На второй день министр Мусин опубликовал пост в Facebook'е, в котором призвал отечественных общественников и представителей IT-рынка войти в экспертный совет для участия во внедрении платформы от Сбера.
Зачем Россия «пропихивает» Казахстану свои сервисы?
Политолог Шалкар Нурсеитов говорит, что споры вокруг Сбера прежде всего вопрос политический, чем технический.
— Отдавать платформу всего госуправления Сберу с точки зрения национальной информационной безопасности опасно. Кремль может пользоваться угрожающей нацбезопасности информацией о Казахстане через Сбер, контролируемый правительством РФ, — считает политолог.
Нурсеитова, по его признанию, тревожит факт того, что Россия, «демонстрирующая миру агрессию», намерена заниматься цифровизацией Казахстана.
— Отношение России к Казахстану известно давно. Сомнения, которые выражал Кремль относительно независимости и территорий, выглядели как запугивание бывшей колонии. Сначала через информационные нападки следили за настроениями казахстанцев, а сейчас нагло пропихивают свои сервисы. Правительство Казахстана теперь планирует выплачивать сотни миллионов долларов Сберу. Получается, что через информационную агрессию и политическое давление поддерживается российский бизнес. Плюс поддержка «Росатома» через строительство АЭС в Казахстане. То есть с помощью политических инструментов российская бизнес-элита решает свои дела. Руководство Казахстана, власть, сейчас бессильна в вопросах защиты национальных и экономических интересов страны, — говорит Шалкар Нурсеитов.
IT-аналитик Омирбек Курбанбаев отчасти разделяет тревоги пользователей соцсетей и говорит, что передача проекта Сберу «может привести к ослаблению независимости».
— Ни одна страна в мире не имеет полный цифровой суверенитет. Есть лишь степень зависимости, так как все страны в нынешнем современном мире связаны друг с другом — через банковские операции, торговлю, миграцию и так далее. То есть цифровые данные из страны выходят и входят. Но есть цифры, которые остаются и должны оставаться внутри страны, — это разного рода государственные тайны и секретные сведения, а также персональные конфиденциальные данные. Это определяет степень независимости страны, ее силу в мировой арене. Чем больше мы защищены, тем меньше мы зависимы. Поэтому мы всеми силами должны бороться с тем, чтобы такие данные не выходили за рамки государства, не попали в чужие руки, — считает Омирбек Курбанбаев.
Кандидат физико-математических наук Эльдар Кнар полагает, что в случае реализации проекта Казахстан может попасть в цифровую зависимость от России по части цифрового менеджмента, кибербезопасности и госадминистрирования. Казахстан, по мнению ученого, самый лакомый кусок в геополитических играх Евразии.
— И Россия не просто хочет, а мечтает вновь колонизировать Казахстан. Через цифровизацию, через энергетику (АЭС), через интеграцию ЕАЭС и так далее. После Грузии, Крыма и «союзного государства» с Беларусью России крайне нужна еще одна геополитическая победа. И не одна. Через возвращение «подарков», которые она якобы раздала в свое время. Чтобы избежать какой-либо колонизации, Казахстан должен ввести «Великий Казахстанский Файрволл» — это запрет на участие России, Китая и США, имеющих геополитические интересы в Казахстане, в проектах, связанных с национальной безопасностью и имеющих государственные интересы в сфере независимости, — комментирует Эльдар Кнар.
Учитывая имиджевый характер покупки российской платформы, Казахстан, по его мнению, будет продолжать утрачивать цифровые компетенции, а процесс оттока и утечки цифровой молодежи (в том числе в Россию) только усилится.
Почему Казахстан не реализует GovTech своими силами?
IТ-эксперт Тимур Бектур говорит, что изучил платформу Сбера, и признаёт, что компании есть что предложить. Бектур считает, что если бы государство помогало отечественным IТ- компаниям, то им было бы под силу создать национальную цифровую платформу.
— Не буду говорить, что это могу сделать я или моя компания, но в целом, если государство доверило бы, выделило бы ресурсы и дало бы общее для всех техзадание, то казахстанским компаниям на отечественном IТ-рынке такой проект под силу, — сообщил Тимур Бектур.
IT-аналитик Курбанбаев не сомневается в том, что казахстанские компании способны создать подобную платформу.
— Простое доказательство — сейчас портал электронного правительства страны занимает передовые позиции в мировом рейтинге, считается одним из лучших решений по охвату госуслуг. Разве это не заслуга наших местных специалистов, что можем гордиться. Если своими силами добились однажды, разве сложно повторить? Тем более, теперь у наших есть наработанный опыт, анализ упущений, понимание сильных и слабых сторон платформы, видение задач, — говорит Омирбек Курбанбаев.
Казахстанский IT-эксперт Ерлан Оспан считает, что в Казахстане нет IT-компаний, способных создать, начиная с исходных кодов, цифровую платформу. Он предлагает альтернативу.
— Даже если согласиться с доводами министра Мусина о том, что Microsoft не предоставляет исходные коды, местным IT-компаниям можно было бы на базе инфраструктуры Microsoft построить свою инфраструктуру. Таких примеров много. Например, КНБ не требует же у вас исходные коды Windows, установленной на вашем персональном компьютере, — говорит Оспан.
На фоне споров и критики в соцсетях вице-министр цифрового развития Аскар Жамбакин 9 сентября подтвердил Informburo.kz, что «реализация платформы может быть построена силами казахстанских разработчиков, однако ее разработка займет от трех до пяти лет, что значительно отразится на темпах развития отрасли и экономики в целом».
— Вопрос в другом: почему нет доверия к отечественным компаниям? — задается вопросом аналитик Курбанбаев. — Это печально, и печальнее вдвойне, что это исходит из уст самого министра, который курирует эту сферу. То есть он сам открыто заявляет, что не доверяет своим. Тогда о какой коллаборации может идти речь? Я, как специалист своей отрасли, ожидал иной путь, что важным шагом станет держаться вместе, стоять бок о бок и искать пути решения сообща. Этого не происходит, к сожалению, — отмечает специалист.
Согласен с министром Курбанбаев только в одном: технологии со временем устаревают и нужен новый импульс.
— Время не ждет, eGov стареет, нуждается в модернизации. Но, поверьте, есть множество вариантов гибкого и плавного перехода, чем выбрать новую платформу и строить всё с нуля. Тем более, это двойные бюджетные затраты переходного процесса, что нужно содержать и старую, и новую, и придется тратиться до тех пор, пока интеграция не завершится полностью, — резюмировал IT-аналитик.
Может ли Казахстан попасть в санкционный список из-за Сбера?
Активистка Закирова не исключает, что страна может попасть под санкции Запада, если их введут против Сбера.
— Я предполагаю, что Казахстан может автоматически попасть в санкционный список, если в отношении Сбера или персонально Грефа Запад введет санкции. Результаты для страны могут быть плачевными. Наши 500 миллионов долларов уйдут неизвестно куда. Наша слабая экономика быстро рухнет. Ничего не имею против России, но на данный момент это токсичное государство, с которым очень опасно иметь какие-либо дела, — говорит Санавар Закирова.
В 2018 году министерство финансов США представило так называемый «кремлевский доклад» — список приближенных Владимира Путина, в отношении которых могут быть введены американские санкции. В документ вошли 210 человек, среди которых значится и Герман Греф.
Российский экономический обозреватель Максим Блант считает, что санкции против Сбера маловероятны, но нужно учитывать непредсказуемость Кремля.
— Сбер делает всё для того, чтобы не попасть в санкционные списки. Характерный пример, Крым, где Сбер, как и другие крупные российские банки, не работает. В этом отношении Греф старается очень аккуратно действовать. Плюс к этому, если у российского правительства 51 процент акций Сбера, то около 37–38 процентов акций принадлежат иностранным инвесторам, то есть это своего рода щит против санкций. Но нужно учитывать, что российские власти абсолютно непредсказуемы, — говорит Блант.
Почему проект не вынесли на общественное обсуждение?
Кроме того, что раздается критика в соцсетях, некоторые казахстанцы начали приступать к действиям. 13 сентября в офисе незарегистрированной партии «Ел тірегі» собралось около 15 активистов, чтобы выразить несогласие с решением властей.
— Президент перед таким решением не посоветовался с народом, не вынес вопрос на обсуждение в парламент. Это издевательство и возвращение в зависимость от России. Мы не доверяем этой стране. Власти России сих пор претендуют на наши территории, называя это «подарками». Зачем доверять цифровизацию таким шовинистам? Мы против, — заявил на обсуждении гражданский активист Нагызхан Толеубаев, по заверениям которого обращение от активистов направят в администрацию президента Токаева.
Ерлан Саиров депутат парламента, член комитета мажилиса по международным делам, обороне и безопасности, говорит, что и у депутатов есть вопросы к профильному министру.
— Во-первых, почему со Сбером меморандум подписал премьер-министр Казахстана, а не министр или представитель «Правительства для граждан»? Второй вопрос: проводились ли переговоры с другими организациями мирового уровня, предоставляющими подобные услуги? В-третьих, если проект состоится, то насколько будут доступны персональные данные казахстанцев для иностранных граждан? — оглашает вопросы депутат Саиров и уверяет, что направит их на днях министру Мусину.
По данным Ерлана Саирова, до этого времени АО «Национальные информационные технологии», по различным данным, было выделено свыше 800 миллиардов тенге.
— Почему на сегодня в стране не создана цифровая платформа? Все эти вопросы беспокоят депутатов. Мы будем и дальше двигать этот вопрос, — сообщил депутат парламента.
14 сентября министр Багдат Мусин вновь попытался успокоить критикующих, заявив, что «лозунги типа "все данные казахстанцев будут доступны РФ" не уместны!». Под постом пользователи оставили более тысячи комментариев. Большинство из них критического характера.
О применении в сфере госуправления анализа данных и искусственного интеллекта президенты Путин и Токаев, а также глава Сбера Герман Греф и министр Мусин говорили еще в декабре 2020 года на онлайн-конференции «Artificial Intelligence Journey».
В своем выступлении Токаев тогда указал «на возможность использования искусственного интеллекта как "оружия" в конфликтах и геополитических противостояниях», предположив, что «отдельные страны, политические блоки и даже отдельные корпорации, владеющие высокоразвитыми технологиями, могут начать претендовать на особый статус и диктовать другим странам свои условия».
С тех пор прошло меньше года.
КОММЕНТАРИИ