Фотожурналист, запечатлевший одни из самых шокирующих моментов разгона поствыборных протестов в Беларуси, рассказывает о пережитом.
Влад Гридин (на фото ниже) работает в Белорусской редакции Азаттыка с 2017 года. 9 августа текущего года и в последующие дни он стал очевидцем подавления протестов в Минске, вспыхнувших после президентских выборов. Победителем ожидаемо назван правящий с 1994 года Александр Лукашенко, но многие в стране заявили о фальсификации итогов. Ниже — рассказ фотожурналиста от первого лица.
Когда объявили результаты выборов, мы с коллегами освещали пресс-конференцию оппозиции. Мы узнали, что люди вышли на улицы и направились в центр города. Мы предположили, что там может что-то произойти.
Вместе с несколькими коллегами отправились в центр. Когда приближались к обелиску «Минск — город-герой», услышали звуки, похожие на стрельбу.
ОМОН стоял стеной. Демонстранты возводили небольшие баррикады, если так можно выразиться. Затем милиция попыталась разогнать толпу с помощью водометов. Когда это не удалось, они начали стрелять резиновыми пулями и световыми гранатами.
Насколько я мог видеть, после световых вспышек разлеталось что-то вроде шрапнели. Люди падали на землю после взрыва гранат, у них была разодрана кожа на лицах и телах.
Одна граната взорвалась прямо у моих ног. Я почувствовал ударную волну, как будто стукнуло по нижней части тела. Я пару дней после этого не слышал, а потом странно себя чувствовал, был не в своей тарелке. В моего коллегу попал осколок гранаты, его не очень сильно задело.
Это трудно объяснить, но я тогда действительно не испугался. Как будто включился «автопилот». Но я был осторожен и старался не оказаться в центре противостояния.
Получившая ранения участница протеста в ожидании скорой помощи.
Столкновения повторялись вновь и вновь: милиция приближалась, люди разбегались, затем группировались, и всё начиналось снова. Всем пострадавшим старались помочь до приезда скорой. Я увидел девушку, у нее лицо было в крови. Я не знаю, что с ней случилось и в порядке ли она. Постараюсь в ближайшее время узнать о ней.
Когда ситуация усугубилась, я постучался в квартиру незнакомых людей на верхнем этаже соседнего дома и спросил, могу ли я фотографировать из окна их гостиной. Они мне очень помогли, потому что снимать с близкого расстояния тогда было очень опасно.
Интернет был с перебоями. Единственный способ опубликовать свои фотографии — перенести изображения на свой мобильный телефон, а затем отправить редакторам через Telegram. Я попросил совершенно незнакомых мне людей помочь мне с подключением к Интернету, и они помогли.
Вторая ночь была самой зловещей. Я находился рядом с первым погибшим. Я не видел, когда он был убит, но видел, как ОМОН бросился, как он упал на землю. Я был с группой журналистов, нас видел один омоновец, и мы думаем, что он специально стрелял резиновыми пулями прямо в нас. Пострадало несколько журналистов, в том числе коллега-женщина.
В ту ночь страшно было возвращаться домой одному. Полиция просто хватала людей на улицах.
Я никогда не видел такого протестного движения в Беларуси. И никогда не видел, чтобы наша милиция вела себя так жестоко. Раньше, когда милиция приближалась, люди разбегались; в этот раз они стояли за баррикадами.
Первую неделю я спал по три-четыре часа в сутки. Сейчас я могу поспать немного подольше. Ситуация уже менее напряженная, но, возможно, люди просто устали. По вечерам они еще собираются, но уже не в таком большом количестве, как раньше. Но я думаю, что в эти выходные ситуация может снова обостриться.
Интернет-связь всё еще очень неважная, иногда кажется, что она вообще отсутствует. Но когда Интернет отключают, на улицы выходит много людей, чтобы присоединиться к протестам, поскольку им больше нечего делать.
Что нас ждет? Понятия не имею. Это очень непредсказуемый год. Всё меняется так быстро, что невозможно предсказать, что нас ожидает впереди. Пару недель назад никто и представить себе не мог, что здесь после выборов будут простых людей пытать и убивать.
КОММЕНТАРИИ