«ОТЕЦ ВСЮ ЖИЗНЬ ТОСКОВАЛ ПО РОДИНЕ»
Узкая улочка близ автовокзала в Каскелене, административном центре Карасайского района Алматинской области. Скромный дом на два хозяина, в котором живут переехавшие из Афганистана этнические казахи.
Во дворе нас встречает 49-летний Имам Али Турап и приглашает пройти. В прихожей — газовая плита и душевая кабина. В нос бьет запах плесени и сырости. На низком столике лежит женская сумка, из которой выглядывают тонкие лепешки. Маленькие дети подбегают к столу, отламывают хлеб и убегают.
В жилой комнате стоит сундук, на котором сложены одеяла, покрытые белой тканью. Другой мебели нет. Перед сундуком, скрестив ноги, сидит мать Имама. На наше приветствие 83-летняя женщина отвечает на узбекском языке. Жены Имама дома нет, она попала в больницу.
Имам Али Турап переехал с семьей — матерью, женой и пятью детьми — из афганской провинции Кундуз в Каскелен в 2016 году.
По словам репатрианта, в 1930-х его отец в 13-летнем возрасте уехал из Казахстана.
— Родители отца умерли здесь. Отец со своей сестрой присоединились к кочевью, которое бежало от русских и держало путь в Афганистан. Вскоре по приезде в Афганистан его сестра умерла. Отец до 30 с лишним лет пас скот богатого узбека в селе Асхалан в провинции Кундуз. Потом этот узбек женил его на нашей матери. Она из рода конырат, — говорит Имам Али.
Он рассказывает, что отец всегда с тоской говорил о родной земле, мечтал хоть раз увидеть родные края.
— Отец всю жизнь тосковал по родине. Говорил, что мы должны поехать на землю предков и прочитать молитву над могилой предков. Он был из рода жалайыр. Он пел казахские песни и плакал. Говорил, что приехал из Алматы, — вспоминает Имам Али.
— Мой муж переживал, что некому будет его похоронить и прочесть заупокойную молитву, если он умрет, а дети маленькие. Он умер 16 лет назад в возрасте 75 лет. Я его успокаивала: «Не плачь, у тебя есть дети», — вступает в разговор Зауре-аже, которая до этого молчала, время от времени вытирая слезы уголком платка.
Пожилая женщина говорит только по-узбекски. Она немногословна. На многие наши вопросы она отвечает: «Хамма рахмат».
— Мой отец бежал в Афганистан от русских. Но когда в Афганистан вторглись русские, не смог никуда бежать. Большинство казахов уехали в Иран и Турцию, — говорит Имам Али.
В Афганистане Имам Али разводил скот и выращивал рис, а по приезде в Казахстан берется за любую работу, чтобы прокормить семью.
— Я могу работать кузнецом, строителем, но у меня нет постоянной работы. Заработков с трудом хватает на пропитание, — объясняет он.
Имам Али говорит, что платит 30 тысяч тенге (около 75 долларов) в месяц за дом, который снимает в Каскелене.
ПО ТУРИСТИЧЕСКОЙ ВИЗЕ
Вместе с Имамом Али в Казахстан переехали двое его младших братьев. У брата Ниматуллы четверо детей, другой брат еще не женат. Еще один брат и две сестры остались в Афганистане.
В Казахстан их пригласил дальний родственник, который переехал из Турции. Только по прибытии в Казахстан семья Имама Али узнала, что въехала по гостевым визам.
— У меня нет никакого образования. В Асхалане не было школы. Там школы есть только в городах, и в них учатся только те, у кого есть деньги. В стране, где идет война, взрывают сельские школы. Вот почему никто не строит школы. Поэтому никто из нас не владеет грамотой. Мы даже не знаем, какую визу нам дали. Если мы вернемся в Афганистан, нас убьют, — рассказывает Имам Али.
15 членов семьи Турап, которые прибыли в Казахстан по туристической визе из Афганистана, пятый год не могут получить ни статус оралмана, ни вид на жительство, ни казахстанское гражданство. Имам Али показал справку с печатью миграционной полиции Алматинской области о том, что вопрос с гражданством членов семьи рассматривается.
— Получить хотя бы вид на жительство. Тогда мы могли бы рассчитывать на социальную помощь и бесплатно обращаться к врачам, — говорит он.
В Казахстане этническим казахам, переехавшим из-за границы, до получения гражданства предоставляют вид на жительство. Этот документ позволяет им обращаться за медицинской помощью, получать социальные пособия, работать, защищать свои права и свободно передвигаться по всей стране.
«БЕЗ ДОКУМЕНТОВ НА РАБОТУ НЕ БЕРУТ»
Старшему сыну Имама Али 14 лет, в этом году он окончил седьмой класс школы в Каскелене. Две дочери окончили первый и третий классы. Двое младших детей еще не достигли школьного возраста.
39-летняя жена Имама Али Нажиба Казах сейчас находится на лечении в центре хирургии имени Сызганова в Алматы. Недавно ей сделали операцию на желудке. Имам Али пожаловался, что в местной больнице врачи отказались принимать его больную жену из-за отсутствия документов:
— Сказали, что не выживет, чтобы готовились к худшему. Я, мужчина, но в тот момент заплакал.
В дом вошла женщина с двумя детьми. Эта невестка Имама Али, жена его брата Ниматуллы, Хабиба Ибрахим. Она пришла, услышав, что в доме брата находятся журналисты. Ее муж и младший деверь уехали в поисках поденной работы. Хабиба тоже пожаловалась на сложности жизни без документов.
— Без документов на работу не берут. Мы готовы браться за любую работу, — говорит Хабиба.
15 человек в двух домах с трудом выживают без постоянного дохода. Мечтают получить документы, чтобы свободно передвигаться и трудоустроиться.
ИСТОРИЯ КАЗАХА ИЗ САУДОВСКОЙ АРАВИИ
В Каскелене документы не может получить не только семья Турап. 51-летний Махмуд Абдилкарим Жарылкап (в выданных миграционной службой Афганистана документах мужчина значится как Махмуд Абдул Карим Жар Алкаб) переехал из Саудовской Аравии в феврале 2018 года. Казахстанских документов у него и семи членов его семьи нет.
По словам Махмута, его дедушка Жарылкап родился и вырос в Шиелийском районе Кызылординской области. Бежал в Афганистан в 1930-х годах. В 1976 году они переехали в Саудовскую Аравию через Турцию и жили в Мекке.
— Мне тогда было шесть лет. Когда исполнилось 20, переехал в Джидду. Какое-то время жил там, чем только не занимался. У меня только шесть классов образования, — говорит Махмут.
По его словам, члены семьи, граждане Афганистана, более 40 лет жили с видом на жительство в Саудовской Аравии. Родители, бабушки и дедушки Махмута переехали в Казахстан из Саудовской Аравии в 1998 году и получили казахстанское гражданство. Они уже скончались. Махмуд говорит, что вынужден был остаться в Саудовской Аравии со своей семьей из-за болезни дочери. На историческую родину ему удалось переехать только через 20 лет после отъезда родных.
Махмут показал документы, подтверждающие, что его родители и дедушка приобрели казахстанское гражданство. В паспорте, выданном его дедушке Жарылкапу министерством внутренних дел, указано, что «Куан Жарылкап родился в 1924 году в Кызылординской области. Национальность — казах». В визе на имя Махмута, выданной посольством Казахстана в Саудовской Аравии, говорится, что он «этнический казах».
— В посольстве в Джидде мне дали визу C10 и сказали, что она действительна в течение трех месяцев и что за это время я смогу оформить свои документы по приезде сюда. В течение 20 дней я подготовил все свои документы и пошел в миграционную полицию. Но там мне сказали, что не хватает справки об отсутствии судимости в Афганистане. Я покинул эту страну, когда мне было шесть лет, с тех пор туда не ездил. Как мне получить такой документ? — жалуется он.
Визы C10 выдаются только этническим казахам, проживающим за рубежом. По словам Махмута, в документах членов семьи (в афганских паспортах) не указана национальность. Лишь в приложении к документам говорится, что родным языком является казахский. «Так в Афганистане и определяют этническую принадлежность», — объясняет Махмут. Такой же документ есть и у Имама Али Турапа.
Махмут рассказывает, что трое из его шести детей достигли совершеннолетия, а два сына окончили 12-летнюю школу в Мекке. Дочь окончила 11-й класс в казахстанской школе в прошлом году. Но все трое повзрослевших детей сейчас официально не трудоустроены. Трое детей, которые учатся в школе, свободно говорят на казахском языке, трое старших — не так хорошо изъясняются.
Махмут говорит, что страдает от сахарного диабета и не может заниматься тяжелым физическим трудом.
— Хоть мы и жили в Саудовской Аравии с видом на жительство, врачи там своевременно оказывали мне медицинскую помощь. Здесь у нас вида на жительство нет, и врачи не могут поставить меня на учет, не принимают, — сказал он.
Семья сейчас снимает дом, принадлежащий дальним родственникам. Жена Махмута шьет, а их дети работают по найму. «Так мы и зарабатываем на жизнь, деньги когда есть, а когда нет», — говорит глава семьи.
ХЛОПОТЫ ПРИЕХАВШИХ 14 ЛЕТ НАЗАД
Семья Абу Саттара Назарбая, переехавшая в Казахстан из города Мазари-Шариф в Афганистане в 2006 году, живет в селе Байсерке Илийского района Алматинской области. Абу Саттар получил гражданство Казахстана в 2007 году. Пять лет спустя он умер в 52-летнем возрасте. Остались две его жены, Хайтхал Мохаммадулла и Мумина Абдуррахман, и четверо детей. У жён и старшего сына нет казахстанского гражданства.
22-летнему Хелалуддину, старшему сыну Абу Саттара, было восемь, когда его привезли в Казахстан.
— Я хотел учиться в школе, получить образование. Но ни одна школа не приняла меня из-за отсутствия документов, — говорит Хелалуддин.
Его младшие сестры — Шукирия и Рухия — и брат Нурдаулет, рожденные младшей женой отца, появились на свет в Казахстане. У них есть казахстанское гражданство.
В 2017 году казахстанские власти депортировали Хелалуддина и двух его матерей за нарушение миграционного законодательства.
— В августе суд вынес решение, по которому мы должны были покинуть страну в течение пяти дней. Мы оставили троих детей у знакомых и выехали из страны. Мы провели в Мазари-Шарифе три месяца, вновь открыли визу и вернулись обратно. Собрали документы для получения вида на жительство. При сдаче документов сказали, что справка о несудимости некорректная, и вернули ее, — говорит он.
По истечении срока действия визы B10, которая позволяла Хелалуддину оставаться в Казахстане на срок до 12 месяцев, в 2018 году он вернулся в Афганистан со своими двумя матерями и повторно открыл такую же визу в Казахстан.
— Когда мы поехали в Афганистан во второй раз, у нас не было денег. Мы взяли в долг у знакомых здесь. Мы еще не погасили этот долг. Мы также в течение трех месяцев снимали дом в Мазари-Шарифе, — рассказывает Хелалуддин.
По его словам, вернувшись из Афганистана со всеми необходимыми документами, он сдал их в миграционную полицию Алматинской области. Получил статус оралмана в миграционном комитете. В качестве доказательства Хелалуддин показал нам расписку о принятии документов областной миграционной полицией.
Хелалуддин не знает, почему им не выдали вида на жительство. По его словам, в областной миграционной полиции им сообщили, что «пришел отказ». Единственный кормилец семьи Хелалуддин сейчас работает грузчиком на одном из рынков по продаже строительных материалов в поселке Отеген-батыр.
— Миграционная полиция много не проверяет. Даже в случае проверки я им рассказываю о своей ситуации, и меня отпускают. Спасибо и на этом, — говорит Хелалуддин.
На рынке он зарабатывает от двух до трех тысяч тенге (7–8 долларов) в день.
В отличие от Мухамеда и Имама Али у Хелалуддина есть свое жилье. При жизни их отец купил земельный участок в селе Байсерке и построил четырехкомнатный дом. Но дом официально не зарегистрирован.
По словам членов семьи, после смерти Абу Саттара его дальний родственник начал оспаривать право на землю, дело дошло до суда.
— Судились четыре месяца. В конце концов суд признал маленького Нурдаулета наследником земли, — говорит Хайтхал Мохаммадулла.
Однако члены семьи не могут зарегистрироваться в доме, на который нет документов. Несовершеннолетние, потерявшие кормильца, не могут получить пособие от государства. По словам не пожелавшего представиться сотрудника акимата Илийского района, «для того, чтобы дети могли получать пособия, их матери должны иметь казахстанское гражданство, либо детей как круглых сирот сдадут в детский дом».
СЛОЖНОСТИ С УСТАНОВЛЕНИЕМ ЭТНИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
В пресс-службе департамента полиции Алматинской области ответили на запрос Азаттыка о тяготах этнических казахов из Афганистана и Саудовской Аравии.
«Эти люди сначала должны получить статус оралмана. Только после этого со всеми имеющимися документами они пройдут процедуры в миграционной полиции. Однако они еще не получили такой документ в акимате», — пишет полиция.
По словам Айжан Бодаубайкызы, представителя Всемирной ассоциации казахов, занимающейся оформлением документов казахов из Афганистана, миграционные власти не спешат с оформлением документов.
— Статус оралмана этим лицам не предоставляет миграционный комитет. Полгода назад мы с этническими казахами из Афганистана побывали на приеме у акима области. Он тогда поручил своим подчиненным разобраться с этим делом в течение недели. Но результата пока нет, — говорит она.
Руководитель отдела миграции управления занятости и социальных программ Алматинской области Жаркын Жаксыбеков объясняет непредоставление статуса оралмана «сложностями с подтверждением этнической принадлежности» прибывших из Афганистана казахов.
— В паспортах граждан Афганистана не указывается национальность, лишь в сертификате «Таскира» указывается родной язык. Но этот документ не подтверждает их этническую принадлежность, — говорит Жаксыбеков.
По его словам, справки, которые прилагаются к паспортам, могут быть подделаны.
— В связи с ростом числа этнических казахов, возвращающихся в Казахстан из Афганистана в последнее время, 27 января региональными центрами занятости было направлено письмо в министерство иностранных дел Казахстана о возникающих сложностях с получением статуса оралмана и проверке подлинности их этнической принадлежности и документов по дипломатическим каналам, — говорит Жаксыбеков.
По его словам, министерство пока не ответило на это письмо.
Большинство казахов в Афганистане — потомки тех, кто покинул родину в советское время в 1930-х годах, бежал от Голода и репрессий. Сегодня небольшая казахская диаспора проживает в афганских провинциях Мазари-Шариф и Кундуз. Когда советские войска вторглись в Афганистан в 1979 году, часть казахов бежала в Иран и Турцию.
По данным официальных лиц, за 28 лет независимости Казахстана на историческую родину вернулось более миллиона этнических казахов из-за рубежа.
КОММЕНТАРИИ