Турсынкуль Жоланову задержали после несанкционированной акции протеста в Центральном парке отдыха 1 мая в Алматы и позже привлекли к административному штрафу. Репортер Азаттыка выяснял, как она живет, о чем мечтает и что подтолкнуло ее присоединиться к антиправительственному митингу.
Дом 36-летней Турсынкуль Жолановой расположен в одном из дальних районов в алматинском микрорайоне Калкаман. Автомобили с трудом проезжают по этим узким улицам, не знавшим асфальта, увязая в грязи после дождя.
Дорожку длиной в несколько метров от ворот до входа в дом, говорит Турсынкуль, она цементировала сама, чтобы защитить двор от без конца бежавшей с улицы воды. Ее небольшой дом с залатанной крышей и неровной штукатуркой снаружи больше напоминает времянку.
Внутри - темно и прохладно. Из-под кривых полов с щелями сквозит. На стене видны подтеки от бежавшей с крыши воды. Пахнет плесенью. По словам Турсынкуль, в дом, разбив окно, забирались воры и унесли ее «ценное имущество» - телевизор. Сломанное окно она подперла бревном.
В этом доме Турсынкуль, ее 13-летняя дочь и пожилая мать живут уже несколько лет. Меня хозяйка встречает словами: «Ходила встретиться с адвокатом, только пришла».
Турсынкуль – одна из десятков людей, которые были задержаны, а затем - оштрафованы или арестованы на 10 или 15 суток после несанкционированных митингов, проходивших в разных городах Казахстана 1 мая. Ей назначили штраф в размере 20 месячных рассчетных показателей (50 500 тенге).
– Когда все шли по улице Гоголя [от Центрального парка отдыха], исполняя гимн, возле остановились полицейские автобусы. Сотрудники полиции начали заламывать руки, затаскивать всех в автобус. Когда меня схватили и потащили, люди заступились, отбили. Во второй раз на меня указал какой-то парень, сказал: «Держите эту». Когда меня попытались схватить, я сказала, что сама пойду. Знала, что будут выворачивать руки и все равно уведут, - говорит она.
На вопрос о том, что подтолкнуло ее присоединиться к митингу в Цетральном парке отдыха, Турсынкуль отвечает просто: «Вышла, чтобы выплеснуть копившееся годами недовольство».
23-летняя Турсынкуль овдовела через четыре месяца после свадьбы, будучи уже беременной. Через год после смерти мужа вернулась к родным в Жанакорганский район Кызылординcкой области. Некоторое время жила с матерью, потом, оставив маленькую дочь бабушке, занялась тяжелым физическим трудом.
Позднее поехала в Алматы, училась в Казахском государственном женском педагогическом университете, получила специальность учителя казахского языка и литературы.
– Но учителем я не работала. Потому что поступить поступила, но училась не очень хорошо. Между делом опять же подрабатывала тяжелым физическим трудом. Не смогла учиться, как надо. Шесть лет работала на автомойке, затем четыре-пять лет - няней для чужих детей, - говорит она.
На кухне дома Турсынкуль, где мы сидим, стоит неказистая печь, рядом накрыт небогатый стол.
– Моя дочь один день сытая, другой – голодная. На рынок за мясом не ходим. Едим жареный картофель. Варим макароны на воде, так и едим. Давно не ели фрукты и овощи. Сейчас все дорого. Огурцы и помидоры не купишь. Молоко тоже экономлю. Дошли до того, что просим друг у друга одежду. Прошло уже три года, как я не покупала одежду на барахолке или на «Алтын Орде» (вещевой рынок в Алматы. – Ред.). Мы забыли с дочерью, что такое одеваться с головы до ног, - говорит она.
Безработная мать-одиночка Турсынкуль говорит, что у нее три кредита. Три года назад она приобрела в кредит автомобиль, чтобы возить дрова и воду, затем купила в кредит телевизор вместо украденного. «Восемь лет пила привозную воду», - говорит она.
В этом году ей пришлось взять еще один кредит, чтобы провести в дом водопровод. Выплаты по займам сейчас составляют 91 тысячу тенге в месяц. Чтобы получить хоть какой-то доход, она сдает часть своего участка оператору сотовой связи под установленную антенну.
– Мы живем на пособие дочери по потере кормильца. Получаю его и плачу за воду, свет. Когда, через каждые три месяца, поступают деньги за установленную антенну (80 тысяч тенге в месяц. – Ред.), возвращаю долги родственникам. Я у них занимаю, чтобы оплатить кредиты. Перед домом стоит киоск. Я сдала его в аренду, но плату не беру. Вместо денег беру у них хлеб, чай, майонез, масло. Так и живем,- говорит она.
Турсынкуль выходила на акции протеста многодетных матерей еще в феврале. Эти выступления спровоцировала смерть пяти девочек из одной семьи в результате пожара во времянке в Нур-Султане. Тогда она участвовала и в акции протеста перед центром занятости в Алматы 8 февраля, и в митинге перед зданием акимата Наурызбайского района 4 марта, заявляя, что «устала от бесполезных программ правительства».
В ходе одной из акций Турсынкуль выкрикнула, что Нурсултан Назарбаев (экс-президент Казахстана, в тот момент все еще занимавший пост. – Ред.) должен уйти. Сейчас она недовольна и тем, что на место Назарбаева пришел Касым-Жомарт Токаев.
Токаева предложил сам экс-президент. Сказал, что доверяет ему, что он будет руководить и все сделает, как надо. Почему не спрашивают у народа? Почему он не сказал: «Вот, мой народ, я ухожу, освобождаю свое место. Кого хотите выбрать?»
– Токаева предложил сам экс-президент. Сказал, что доверяет ему, что он будет руководить и все сделает, как надо. Почему не спрашивают у народа? Почему он не сказал: «Вот, мой народ, я ухожу, освобождаю свое место. Кого хотите выбрать?» Говорит, что выберем Токаева, он «хороший человек». Токаев - человек из его окружения, поддерживает их политику. Видно же. Назарбаев освободил место, а на следующий день Токаев сказал, что Астану переименуют в Нур-Султан. Что это за слова? Разве это не позор? Говорят, что он образованный человек, учился за границей, говорит на многих языках. Я, человек, который не говорит по-русски, говорю, что это позор. Страна, наверное, принадлежит народу. Почему не спрашивают? – говорит Турсынкуль.
1 мая задержанную после митинга Турсынкуль доставили в департамент полиции Алматы. Там, говорит она, ее продержали около семи часов, а допрос вели несколько человек.
– Приходили представители криминальной полиции, акимата, следователь допрашивал. «Откуда услышали о митинге? Вас кто-то пригласил? Что думаете о Мухтаре Аблязове и созданном им движении «Демократический выбор Казахстана» [эта организация объявлена экстремистской и запрещена в стране]?» - интересовались они. Я сказала, что ни об Аблязове, ни о ДВК ничего не знаю и по-русски не понимаю. Кроме WhatsApp, в соцсетях не сижу. Говорила, что я мать, которая не в состоянии прокормить своего ребенка, - говорит Турсынкуль.
Я сказала, что ни об Аблязове, ни о ДВК ничего не знаю и по-русски не понимаю. Кроме WhatsApp, в соцсетях не сижу. Говорила, что я мать, которая не в состоянии прокормить своего ребенка.
По словам женщины, ее задело такое число допрашивающих и она вступила в перепалку с полицейскими.
– Почему вы не найдете мой украденный телевизор вместо того, чтобы так меня допрашивать? Почему не защищаете народ? Почему не ловите преступников? Я [на митинге] высказала накипевшее внутри, а вы допрашиваете меня, как преступницу, - рассказывает Турсынкуль.
В результате женщину отпустили, сказав вновь явиться на следующий день. Когда она, выйдя из здания, начала беседовать с собравшимися перед департаментом полиции журналистами, ее снова вызвали, поскольку она якобы «забыла подписать кое-какие документы».
– Мой адвокат Гульнара Жуаспаева сказала, чтобы я не ходила одна, и пошла со мной. Оказалось, что вызвали не для подписи. Хотели в суд увезти. Мы сели в машину и поехали. Выяснилось, что в два часа ночи наши суды еще работают, - рассказывает она.
В ходе этого, «ночного», суда Турсынкуль выяснила, что часть документов в ее деле - на русском языке. Попросила дать ей переводчика. Затем, по ее словам, «не доверившись переводчику без диплома», отказалась от предложенных услуг. Адвокат Жуаспаева выразила недоверие прокурору, который настаивал на продолжении заседания, несмотря на отсутствие переводчика. Рассмотрение дела отложили на следующий день, и слушание, начавшееся в полночь, завершилось в два часа ночи.
Между тем на следующий день, 2 мая, рассказывает Турсынкуль, к ней пришла соседка, заявившая, что сотрудничает с акиматом Наурызбайского района и занимается проблемами многодетных матерей. Гостья, говорит Жоламанова, спрашивала, в чем нуждается семья. Турсынкуль сообщила, что ей нужны одежда и продукты. Позднее женщина явилась вновь, на этот раз просила подписать документ.
– Пришла и сказала, мол, ей нужны гарантии, что я не выйду снова на митинг. Я ответила, что тогда мне ничего не нужно. Не захотела быть обязанной акимату, подписав. Они хотят закрыть мне рот. Я останусь голодной, но буду говорить. Такова моя позиция. Сколько таких же матерей, как и я, страдают, - заявила Турсынкуль.
Азаттык обратился с официальным письмом на имя акима Наурызбайского района Санжара Тогая в связи со сказанным Турсынкуль Жолановой об активистке, которая сотрудничает с акиматом и пришла домой к матери-одиночке после митинга, чтобы та подписала бумаги о своем неучастии в митингах. В акимате на запрос Азаттыка пока не ответили.
Судебное заседание по делу Турсынкуль возобновилось 2 мая. Суд обвинил женщину в «нарушении законодательства о порядке проведения мирных собраний» и наложил штраф в размере 20 МРП. Сама она, говорит Турсынкуль, давно «привыкла» к тому, что у нас «такие власти».
– Никаких льгот нет ни для матерей-одиночек, ни для многодетных матерей. Я уже привыкла к штрафам властей. Пособие моей дочери составляет 25 тысяч тенге, я выплачу государству эти деньги (штраф - Ред.) за два месяца. Люди собирают деньги, чтобы я выплатила штраф. Получу их, спасибо людям, - говорит она.
Наши суды не проявляют мягкость. Правительство также. Я никогда не видела, чтобы они проявляли эмоции или жалость. Я знаю, какие они, знаю, что не пожалеют.
На суде Жоланова со слезами на глазах рассказала, что одна воспитывает дочь. «Иногда у нас не бывает еды. И я сама хочу выбрать своего президента. За прошедшие 30 лет я ни разу не ходила на выборы и не голосовала за Назарбаева», - сказала она.
– Судья ничего не сказал [в ответ]. Наши суды не проявляют мягкость. Правительство также. Я никогда не видела, чтобы они проявляли эмоции или жалость. Я знаю, какие они, знаю, что не пожалеют, - говорит она.
С горечью говорит Турсынкуль как о власти, так и о своей прошлой и нынешней жизни. По ее словам, она «не видела помощи» от акимата, а на правительственную адресную социальную помощь для малообеспеченных семей и вовсе не надеется.
– У меня не примут заявление. Я ведь «богатая». У меня, как говорят, «есть частный бизнес». Мне «ежемесячно поступает 80 тысяч тенге». [Комиссия] мои кредиты вносит в доход. Я не ходила подавать заявление [на получение помощи]. Если поделить на нас с дочерью 80 тысяч тенге, поступающие от установленной во дворе антенны, полученная сумма превысит прожиточный минимум. Я все это подсчитала, - говорит она.
Смягчается Турсынкуль, когда говорит о дочери. Эта тема трогает ее до слез. Ее главная мечта – дать своему ребенку хорошее образование.
– У моей дочери прекрасные музыкальные способности. Она красиво поет, чувствует мелодию. Хочу, чтобы она участвовала в конкурсах. Но для этого ей нужно учиться на музыкальных курсах, а денег нет. Дочь хочет научиться играть на домбре. Узнавала, инструмент стоит 25-30 тысяч тенге. Я успокаиваю дочь, прошу подождать. Говорю, что куплю, когда она выйдет на каникулы, - говорит мать.
Женщина верит, что мечты ее сбудутся, надо лишь, чтобы правительство «работало правильно».
– Это не такая уж неисполнимая мечта. Если правительство будет платить среднюю зарплату в том размере, о котором говорят, то можно создать условия. А в этих условиях я не скажу, что мечта моя исполнится в течение трех-четырех лет. Я тоже хочу жить. Хочу, как и все люди, утром уходить на работу, а вечером возвращаться домой. Устала быть чьей-то рабыней, - говорит Турсынкуль.
Жоланова подала апелляционную жалобу на решение суда, который наказал ее штрафом после первомайского митинга. Сейчас она и ее адвокат занимаются этим делом. Рассмотрение апелляции назначено на 14 мая.
