Жизнь Гульзиры Могдин, оставшейся вдовой с двумя маленькими детьми, казалось, стала налаживаться, когда она переехала в Казахстан, встретила мужчину, вступила с ним в брак. Однако последняя поездка на родину перевернула ее жизнь с ног на голову.
Гульзира – этническая казашка, уроженка села Кокагаш Бурылтогайского уезда Синьцзян-Уйгурского автономного района, гражданка Китая. В июле 2017 года она переехала в село Каракастек Жамбылского района Алматинской области и вышла замуж за гражданина Казахстана Амана Ансагана. У 37-летней Гульзиры двое детей от первого, ныне покойного мужа. По ее словам, когда она собралась выходить замуж за казахстанца, в Бурылтогайском районном отделении полиции в Синьцзяне её предупредили, что через два месяца ей необходимо приехать и подписать документы.
– Во время осенних каникул я взяла двух своих детей и поехала в Китай. По приезде в село (Кокагаш. – Ред.) сотрудники полиции собрали наши документы. Вместе с тем забрали и мой телефон. Спустя 24 часа вернули его. Вначале мне сказали, что я могу забрать документы перед отъездом в Казахстан. Позднее, когда я пошла за документами, мне сообщили [в полиции]: «Вы никуда не поедете. Некоторое время побудете здесь», – рассказывает она.
Мне сказали, что я могу забрать документы перед отъездом в Казахстан. Позднее, когда я пошла за документами, мне сообщили [в полиции]: «Вы никуда не поедете. Некоторое время побудете здесь».
По словам Гульзиры, в местном отделении полиции ей сказали: «В вашем телефоне установлено приложение WhatsApp. Поэтому вы не можете пересечь границу». Двух детей, которые учились в Казахстане, устроили в местную школу.
– «В вашем телефоне установлено зарубежное приложение. Это ваш ребенок его установил? С кем вы там общаетесь? Ходите ли в мечеть?» – спрашивали они. Я сказала, что ни с кем не общаюсь, в WhatsApp общаюсь только с мужем и там есть групповые чаты классов двух моих детей, – говорит женщина.
Сказанное о пережитом Гульзирой в Синьцзяне подтвердить у представителей властей не представилось возможным. Сообщения о притеснениях этнических казахов и уйгуров в Китае и их заключении в «лагеря политического воспитания» в Синьцзяне поступают с апреля 2017 года. Международные правозащитные организации и мировые СМИ пишут о массовых задержаниях этнических меньшинств в Китае и их помещении в «политические лагеря». Посольство Китая в Казахстане не сделало официального заявления в связи с поступающими жалобами.
«ИСКУССТВЕННОЕ ПРЕРЫВАНИЕ БЕРЕМЕННОСТИ»
По приезде в Китай Гульзира прошла обследование в местной больнице и прошла небольшой курс лечения, когда узнала о своей беременности. Однако представители властей предупредили ее, что, согласно китайскому закону «О народонаселении и плановой рождаемости», нельзя иметь трех детей и поэтому она обязана прервать беременность.
Узнав об этом требовании китайских властей, муж женщины Аман Ансаган, находившийся в Казахстане, сказал ей, чтобы она объяснила, что «ребенок в ее утробе – от гражданина Казахстана и не имеет отношения к китайским законам». Гульзира отказалась прерывать беременность без согласия казахстанского супруга и сообщила, что намерена рожать ребенка в Казахстане.
– Приходили [сотрудники полиции] через день и уговаривали меня. Я не соглашалась. Тогда они вызвали живущего там моего единственного старшего брата. В полиции начинают работать не днем, а после 12 ночи. Однажды, после 12 ночи, они приехали и повезли меня в офис. Там уже сидел мой брат. В моем присутствии они стали оказывать на него давление. Сказали, что, если я не соглашусь, вся ответственность ляжет на него. Брат написал им расписку, что «младшая сестра сделает сказанное, иначе ответственность за это понесёт он сам». Затем они привезли меня домой и забрали с собой мое удостоверение личности. Без этого документа даже в магазин выйти нельзя. И я была вынуждена согласиться, – говорит она.
По словам Гульзиры, местные власти повезли ее в местную больницу, где ей сделали аборт. На 10-недельном сроке. Она вспоминает, что после того, как ее стали часто вызывать в отделение полиции, соседи и даже родственники стали бояться общаться с ней, перестали приходить в дом ее брата, у которого она остановилась. Спустя неделю после искусственного прерывания беременности Гульзира упала в обморок и попала в больницу.
– Там (в больнице Бурылтогай. – Ред.) я находилась на лечении в течение недели. «У вас простуда. Вы ослабли, ничего страшного», – сказали они. Ставили уколы, давали лекарства. Через несколько дней после выписки из больницы они приехали и сообщили, что я больна (туберкулезом. – Ред.). Я спросила, почему они не сообщили мне об этом, когда я лежала в больнице в течение недели. Я не согласилась ехать с ними. Но они повезли меня в крупную больницу на обследование, деньги за него платили сами. Они принесли бумажки и показали их врачу-казаху. Он сказал, что «это – не та болезнь, а воспаление легких». Однако они меня снова привезли домой и сказали, чтобы я легла в больницу, – вспоминает Гульзира.
Через некоторое время с такими же сложностями столкнулись родственники Гульзиры в Китае. 27 января сотрудники Бурылтогайской районной полиции арестовали ее единственного брата и увезли его в «лагерь политического перевоспитания». Когда Гульзира отказалась лечь в больницу, начали оказывать давление на ее двоюродную сестру, которая работала в местном медицинском учреждении.
Меня положили в отдельное помещение. Детям не разрешали приходить ко мне.
– Сестра была беременна. На нее начали оказывать давление – она постоянно плакала. Потом я пошла и легла в больницу. Меня положили в отдельное помещение. Детям не разрешали приходить ко мне. Три раза в день мне приносили еду. Снаружи двери установили камеру, чтобы вести наблюдение за теми, кто входит и выходит. Я провела там десять дней. Там мне давали лекарства от туберкулеза. И таким образом меня искусственно заразили туберкулезом. Им это было нужно для того, чтобы оправдать свои действия на тот случай, если мой муж пожалуется на принудительный аборт, – предполагает Гульзира.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В КАЗАХСТАН
После выписки из больницы в Бурылтогае Гульзира Могдин на протяжении шести месяцев находилась под домашним арестом в населенном пункте Кокагаш, где она прежде жила, и вернулась в Казахстан в мае 2018 года. По ее словам, во время пребывания под домашним арестом ей не разрешалось выходить без разрешения, выезжать она могла лишь в сопровождении специальных сотрудников на их машине. В течение полугода, как рассказывает Гульзира, за ней наблюдали пять человек, сменявших друг друга. В это время ее дочь училась в школе-интернате, а сын находился у родителей ее первого, покойного мужа.
Муж Гульзиры Аман Ансаган говорит Азаттыку, что обращался с письмами в посольство Казахстана в Китае, к президенту Казахстана, в министерство иностранных дел и международные организации и просил их вмешаться в это дело.
– Китайские власти искусственно заразили жену туберкулезом. Власти Казахстана вмешались лишь после моего заявления и вернули ее [Гульзиру] обратно, – говорит Аман.
Министр иностранных дел Казахстана Кайрат Абдрахманов неоднократно заявлял о переговорах между Астаной и Пекином по освобождению задержанных граждан Казахстана и этнических казахов, о направлении соответствующих нот.
Гульзира Могдин сейчас стоит на диспансерном учете в Жамбылской районной больнице Алматинской области с диагнозом «туберкулез». Лечащий врач, представившаяся как Мариямхан Елебаева, подтвердила Азаттыку, что Гульзира Могдин действительно стоит на учете с легкой формой туберкулеза и проходит лечение. Врач сообщила о сложности подтверждения сделанного Гульзире принудительного аборта, потому что по прошествии определенного времени установить это практически невозможно. Репортеру Азаттыка не удалось посмотреть амбулаторную карту Гульзиры. Врач сообщила, что карту отдала пациентке, однако Гульзира говорит, что не получала этот документ на руки.
Пекин между тем отрицает обвинения в пытках в «лагерях политического перевоспитания». Представитель бюро по правам человека в Китае Ли Сяоцзюнь 13 сентября в интервью агентству Reuters сказал: «Нет, в центрах никакого давления нет. Они повышают свою квалификацию и проходят тренинги. Потом найдут хорошую работу и освоят основные наши законы». Посол Китая в Великобритании Лю Сяомин также отверг утверждения о притеснениях представителей этнических меньшинств в Синьцзяне.
Новые заявления казахов из Китая о задержаниях в Синьцзяне:
10 сентября международная организация Human Rights Watch опубликовала специальный доклад, в котором рассказала о тяжелых условиях содержания заключенных в Китае. Организация подвергла критике действия китайских властей и призвала Пекин освободить узников лагерей. Правозащитники рекомендовали Астане не выдавать Китаю этнических казахов, прибывших оттуда в поисках крова, и своевременно решать вопросы с предоставлением им гражданства.
Этническая казашка из Китая Сайрагуль Сауытбай, муж которой является казахстанцем и дело которой вызвало общественный резонанс, рассказывала, что «работала в одном из лагерей политического перевоспитания в Синьцзяне».
В мае этого года она была арестована сотрудниками комитета национальной безопасности Казахстана за незаконное пересечение границы и была привлечена к суду. В августе Жаркентский районный суд Алматинской области не стал депортировать Сайрагуль Сауытбай в Китай и постановил назначить ей наказание в виде лишения свободы сроком на шесть месяцев условно и освободил ее в зале суда.
Гульзира Могдин считает, что сотрудники полиции в Бурылтогае хотели взять ее под стражу и отправить в один из «лагерей политического перевоспитания» в Синьцзяне, однако «этому помешала ее беременность». Сейчас все ее переживания связаны с судьбой брата, который остался в Бурылтогае.
КОММЕНТАРИИ