Не везде все так железобетонно, как в Казахстане.
Бай - он на то и есть бай, чтобы оставаться им всегда, а демократия – безобидная обертка, как шелковый халат: не греет, но и не стыдно показаться на людях.
Другое дело, что Заманбек мог сказать не всю правду и не всегда. В этом его недемократичность.
Объединенная оппозиция, бросившая вызов действующему президенту, покончила жизнь политическим самоубийством и теперь ее больше нет.
Сейчас он становится тормозом в развитии страны и нуждается в адекватной новым условиям модернизации.
Все вокруг – тише воды, ниже травы: народ вдали, за пределами зеленых лужаек гольф-клубов, оппозиции – нет, и даже семья – на голову ниже.
Доверять кому-то персонально - в наше время непозволительная роскошь: Президент это понимал всегда, но окончательные выводы сделал сейчас.
У меня ведь есть богатый опыт правонарушений.
Судьба президента - как судьба резидента. Она, эта судьба, “забросила” его в пустыню без, средств к существованию, пищи и воды и злорадно сказала: а теперь выводи свой народ к земле обетованной.
Я очень хорошо помню, как Нурсултан был влюблен в Кажегельдина.
Сегодня, повторю, нас больше, чем власть тревожит сама оппозиция. Вернее, та ее часть, которая строит свою политику на непримиримом противостоянии с президентом.
Бай - он на то и есть бай, чтобы оставаться им всегда, а демократия – безобидная обертка, как шелковый халат: не греет, но и не стыдно показаться на людях.
Другое дело, что Заманбек мог сказать не всю правду и не всегда. В этом его недемократичность.
Объединенная оппозиция, бросившая вызов действующему президенту, покончила жизнь политическим самоубийством и теперь ее больше нет.
Сейчас он становится тормозом в развитии страны и нуждается в адекватной новым условиям модернизации.
Все вокруг – тише воды, ниже травы: народ вдали, за пределами зеленых лужаек гольф-клубов, оппозиции – нет, и даже семья – на голову ниже.
Доверять кому-то персонально - в наше время непозволительная роскошь: Президент это понимал всегда, но окончательные выводы сделал сейчас.
У меня ведь есть богатый опыт правонарушений.
Судьба президента - как судьба резидента. Она, эта судьба, “забросила” его в пустыню без, средств к существованию, пищи и воды и злорадно сказала: а теперь выводи свой народ к земле обетованной.
Я очень хорошо помню, как Нурсултан был влюблен в Кажегельдина.
Сегодня, повторю, нас больше, чем власть тревожит сама оппозиция. Вернее, та ее часть, которая строит свою политику на непримиримом противостоянии с президентом.