Только в 2005 году в Россию из Кыргызстана выбыли около 25 тысяч человек. Большинство уехавших из Кыргызстана – этнические россияне. Что провоцирует эмиграцию из Кыргызстана?
За ответом мы обратились к самим русскоязычным жителям Бишкека. Год спустя после «тюльпановой революции» Бишкек живет нормальной, спокойной жизнью интернационального города. Чуть ли не на каждом шагу кафе, рестораны, и даже казино. Но многие говорят о том, что отток русскоязычного населения продолжается.
Уезжают самые трудоспособные. В некоторых источниках приводятся данные о том, что кадровый потенциал, который потерял за последние годы Кыргызстан, производил бы ежегодно валовый продукт, равный нынешнему бюджету страны. Что провоцирует эмиграцию из Кыргызстана? И все ли хотят выехать из республики? Как им сейчас живется? Что их волнует, тревожит? Я спрашиваю об этом не у чиновников, а у самих некоторых русскоязычных жителей Бишкека:
- Я уезжаю в Россию, потому что у меня там сестра, родители, а на старости хочется рядом со своими быть. В общем-то это единственная причина. Выехать я не могу, потому что у меня на руках две пожилые мамы. Их с собой взять мы не можем, а оставлять не на кого.
- Надежности нет. Неуверенность какая-то.
- Когда у нас был беспорядок, после этого действительно русскоязычное население очень напугано. Я знаю, что некоторые, например, не выпускают детей на улицу. Были разборки, драки в парках, на дискотеках. Сам в них участвовал.
Новую волну миграции некоторые аналитики Кыргызстана объясняют последствиями мартовских событий 2005 года. Впрочем, в процессе беседы я выявил условно три категории людей, первые из них настроены уехать по разным причинам. Вторая категория – те, у которых появились трудности с вытеснением русского языка. И третья категория – те, кто никуда уезжать не собирается:
- Не буду говорить за всех, у многих есть уверенность в завтрашнем дне, что здесь можно работать и продолжать жить.
- Что тогда вас больше всего тревожит?
- Нестабильность – слишком все нестабильно. Притеснений, конечно, нет, но обстановка нестабильная. Сама власть меняется, постоянно между собой разбираются – больше во власти, чем в народе.
- То, что было 24 марта прошлого года – так называемая революция – я не считаю это революцией. Это был самый настоящий беспредел. Грабеж, мародерство, очень много людей пострадало от этого. И поэтому когда начинаются любые митинги и демонстрации, все ожидают только повторения тех же событий. Я считаю, что это на руку только тем, кто нажился на людской беде.
- А по национальному признаку ощущаете притеснение?
- Я не чувствую этого. Нет, у меня есть родственники выехавшие. Не из-за национальных распрей это, нет. Просто у каждого своя причина была.
- Я думаю, что многие начнут выезжать. Потому что если судебное или административное делопроизводство будет только на кыргызском языке, и я не понимаю, как это будет – это тоже волнует.
- Очень тревожно, когда в обществе начинают муссировать некоторые вопросы. Делопроизводство с 1 января 2007 года, еще что-то… Но вообще это, конечно, обижает. Те, кто в Кыргызстане остался – уже свои, и делить нас сейчас: русскоязычные, нерусскоязычные… Зачем это? Главное, чтобы мы друг друга понимали. А будет 50% телевещания на кыргызском языке или нет – это не самое важное. Важно, чтобы мы уважали друг друга, неважно, какой мы нации.
В свое время бывший президент Аскар Акаев был вынужден пойти на известные уступки русскоязычному населению, чтобы предотвратить новые волны миграции. Так, в 1993 году был открыт Славянский университет в Бишкеке, в 1994 году появился указ, который предусматривал применение русского языка в качестве официального на тех предприятиях, где большинство коллектива составляют русскоязычные граждане, расширение представительства славян в органах управления государством.
Более того, в марте 1996 года в конституцию была внесена поправка, сделавшая русский язык официальным наравне с кыргызским. Но глава Славянского фонда Валерии Вишневский в одном из интервью говорит о том, что «за годы независимости разного рода аттестационными комиссиями по государственному языку деликатно снято с руководящих постов почти 80 процентов русскоговорящих работников». Часто считается, что решающую роль в вытеснении русских из республик бывшего СССР сыграла отмена статуса русского языка как официального.
В советское время более 70% славян (русских, украинцев, белорусов) совершенно не знали кыргызского языка. Только чуть больше одного процента (это порядка 4 тысяч человек) русского населения свободно владело местным языком. Для сравнения: в других республиках бывшего СССР, например в Литве, Армении – таких было от 27 до 38%. Но, оказывается, не все русскоязычные граждане хотели бы уехать из Кыргызстана:
- Я, например, никуда отсюда уезжать не собираюсь. У нас главное – крутиться, чем-то заниматься, чтобы просто-напросто не запустить себя. Я, например, сельский парень, у меня есть скотина, мать коровами занимается. Кто-то как-то двигается. И если двигаться, то можно жить нормально.
- Наши россияне, именно в глубинке – у них менталитет совсем другой. Они не очень любят работать. Когда туда приезжают русские «кыргызы», этот контраст ничего кроме раздражения у них не вызывает. Поэтому, я считаю, что нужно с тем народом, с которым мы всю жизнь живем, вместе бороться с трудностями временными. И побеждать. Я надеюсь, что все в нашей стране будет хорошо. Только пусть не вбивают клин между русским и кыргызом.
А как относятся к оттоку русскоязычных сами кыргызы? Чем они объясняют этот процесс? Корреспонденту программы "Паровоз" было интересно узнать на улицах Бишкека и их мнение:
- Сейчас некоторые псевдопатриоты вышли и начинают говорить, что надо лишить русский язык статуса государственного. Но я думаю, что люди уезжают не из-за этого, а по экономическим причинам.
- Уезжают не только русские. Сами кыргызы тоже уезжают, например, молодежь выезжает, в основном, в Казахстан и Россию. Это только экономические причины, в политической сфере никаких проблем нет.
Тем не менее, эмиграция продолжается. Если посмотреть график оттока русскоязычного населения из Кыргызстана, то его пик совпадает с годами структурных изменений в промышленности – приватизация, остановка производства. Далее следуют Ошские события, Баткенские события 1999-2000 года, «тюльпановая революция».
За ответом мы обратились к самим русскоязычным жителям Бишкека. Год спустя после «тюльпановой революции» Бишкек живет нормальной, спокойной жизнью интернационального города. Чуть ли не на каждом шагу кафе, рестораны, и даже казино. Но многие говорят о том, что отток русскоязычного населения продолжается.
Уезжают самые трудоспособные. В некоторых источниках приводятся данные о том, что кадровый потенциал, который потерял за последние годы Кыргызстан, производил бы ежегодно валовый продукт, равный нынешнему бюджету страны. Что провоцирует эмиграцию из Кыргызстана? И все ли хотят выехать из республики? Как им сейчас живется? Что их волнует, тревожит? Я спрашиваю об этом не у чиновников, а у самих некоторых русскоязычных жителей Бишкека:
- Я уезжаю в Россию, потому что у меня там сестра, родители, а на старости хочется рядом со своими быть. В общем-то это единственная причина. Выехать я не могу, потому что у меня на руках две пожилые мамы. Их с собой взять мы не можем, а оставлять не на кого.
- Надежности нет. Неуверенность какая-то.
- Когда у нас был беспорядок, после этого действительно русскоязычное население очень напугано. Я знаю, что некоторые, например, не выпускают детей на улицу. Были разборки, драки в парках, на дискотеках. Сам в них участвовал.
Новую волну миграции некоторые аналитики Кыргызстана объясняют последствиями мартовских событий 2005 года. Впрочем, в процессе беседы я выявил условно три категории людей, первые из них настроены уехать по разным причинам. Вторая категория – те, у которых появились трудности с вытеснением русского языка. И третья категория – те, кто никуда уезжать не собирается:
- Не буду говорить за всех, у многих есть уверенность в завтрашнем дне, что здесь можно работать и продолжать жить.
- Что тогда вас больше всего тревожит?
- Нестабильность – слишком все нестабильно. Притеснений, конечно, нет, но обстановка нестабильная. Сама власть меняется, постоянно между собой разбираются – больше во власти, чем в народе.
- То, что было 24 марта прошлого года – так называемая революция – я не считаю это революцией. Это был самый настоящий беспредел. Грабеж, мародерство, очень много людей пострадало от этого. И поэтому когда начинаются любые митинги и демонстрации, все ожидают только повторения тех же событий. Я считаю, что это на руку только тем, кто нажился на людской беде.
- А по национальному признаку ощущаете притеснение?
- Я не чувствую этого. Нет, у меня есть родственники выехавшие. Не из-за национальных распрей это, нет. Просто у каждого своя причина была.
- Я думаю, что многие начнут выезжать. Потому что если судебное или административное делопроизводство будет только на кыргызском языке, и я не понимаю, как это будет – это тоже волнует.
- Очень тревожно, когда в обществе начинают муссировать некоторые вопросы. Делопроизводство с 1 января 2007 года, еще что-то… Но вообще это, конечно, обижает. Те, кто в Кыргызстане остался – уже свои, и делить нас сейчас: русскоязычные, нерусскоязычные… Зачем это? Главное, чтобы мы друг друга понимали. А будет 50% телевещания на кыргызском языке или нет – это не самое важное. Важно, чтобы мы уважали друг друга, неважно, какой мы нации.
В свое время бывший президент Аскар Акаев был вынужден пойти на известные уступки русскоязычному населению, чтобы предотвратить новые волны миграции. Так, в 1993 году был открыт Славянский университет в Бишкеке, в 1994 году появился указ, который предусматривал применение русского языка в качестве официального на тех предприятиях, где большинство коллектива составляют русскоязычные граждане, расширение представительства славян в органах управления государством.
Более того, в марте 1996 года в конституцию была внесена поправка, сделавшая русский язык официальным наравне с кыргызским. Но глава Славянского фонда Валерии Вишневский в одном из интервью говорит о том, что «за годы независимости разного рода аттестационными комиссиями по государственному языку деликатно снято с руководящих постов почти 80 процентов русскоговорящих работников». Часто считается, что решающую роль в вытеснении русских из республик бывшего СССР сыграла отмена статуса русского языка как официального.
В советское время более 70% славян (русских, украинцев, белорусов) совершенно не знали кыргызского языка. Только чуть больше одного процента (это порядка 4 тысяч человек) русского населения свободно владело местным языком. Для сравнения: в других республиках бывшего СССР, например в Литве, Армении – таких было от 27 до 38%. Но, оказывается, не все русскоязычные граждане хотели бы уехать из Кыргызстана:
- Я, например, никуда отсюда уезжать не собираюсь. У нас главное – крутиться, чем-то заниматься, чтобы просто-напросто не запустить себя. Я, например, сельский парень, у меня есть скотина, мать коровами занимается. Кто-то как-то двигается. И если двигаться, то можно жить нормально.
- Наши россияне, именно в глубинке – у них менталитет совсем другой. Они не очень любят работать. Когда туда приезжают русские «кыргызы», этот контраст ничего кроме раздражения у них не вызывает. Поэтому, я считаю, что нужно с тем народом, с которым мы всю жизнь живем, вместе бороться с трудностями временными. И побеждать. Я надеюсь, что все в нашей стране будет хорошо. Только пусть не вбивают клин между русским и кыргызом.
А как относятся к оттоку русскоязычных сами кыргызы? Чем они объясняют этот процесс? Корреспонденту программы "Паровоз" было интересно узнать на улицах Бишкека и их мнение:
- Сейчас некоторые псевдопатриоты вышли и начинают говорить, что надо лишить русский язык статуса государственного. Но я думаю, что люди уезжают не из-за этого, а по экономическим причинам.
- Уезжают не только русские. Сами кыргызы тоже уезжают, например, молодежь выезжает, в основном, в Казахстан и Россию. Это только экономические причины, в политической сфере никаких проблем нет.
Тем не менее, эмиграция продолжается. Если посмотреть график оттока русскоязычного населения из Кыргызстана, то его пик совпадает с годами структурных изменений в промышленности – приватизация, остановка производства. Далее следуют Ошские события, Баткенские события 1999-2000 года, «тюльпановая революция».