Дело бывшего помощника прокурора Атырауской области Лейлы Смадьяровой рассматривает Атырауский городской суд № 2. Ей инкриминируют пять эпизодов вымогательства и получения взятки. Выдвинутые обвинения она отвергает. Адвокат обращает внимание на тот факт, что те, кто свидетельствует против его подзащитной, в свое время привлекались к ответственности по итогам ее проверок.
С августа прошлого года до недавнего времени Смадьярова находилась под домашним арестом. 2 февраля суд вынес решение о ее аресте сроком на два месяца. Ранее 13 января обвиняемая пыталась покончить с собой, совершив самоподжог перед зданием прокуратуры Атырауской области. Проходившие мимо жители потушили огонь, и женщина с ожогами была доставлена в реанимационное отделение.
«Я ЧЕСТНО ВЫПОЛНЯЛА СВОИ ОБЯЗАННОСТИ»
В последнем слове 7 февраля Лейла Смадьярова заявила, что прокуроры «принуждают ее пойти на процессуальное соглашение», хотя ей не в чем признаваться.
— Потому что я ничего не брала. Я честно выполняла свои обязанности. Моя «вина» лишь в этом. Если бы я получала взятки, то пошла бы на сделку, заплатила бы штраф в размере четырех тысяч месячных расчетных показателей по статье «превышение служебных полномочий» и давно бы забыла об этом, — говорит Смадьярова, попросив суд оправдать ее.
Согласно материалам дела, Смадьярова получила от сотрудников женской колонии УГ-157/11 в Атырау «взятку» в размере более трех миллионов тенге и одной тысячи долларов.
37-летняя Смадьярова в этой сфере работает с 2000 года. До своего назначения помощником прокурора Атырауской области в 2013 году она работала в департаменте уголовно-исполнительной системы Алматинской области. Воспитывает 11-летнюю дочь и сына, которому еще нет года.
Лейла Смадьярова говорит, что, работая в управлении по надзору за соблюдением прав лиц, задержанных, заключенных под стражу и отбывающих уголовное наказание, раскрыла немало правонарушений в исправительных учреждениях области.
— Сотрудники тюрем повышали голос на осуждённых и в лицо называли их «зеками». Когда я говорила, что осуждённые тоже чьи-то жены, сестры, дочери и матери, мне говорили, что «не стоит их жалеть». В 40-градусную жару они могли построить их и проводить какие-то мероприятия. Были случаи, когда кто-то из осуждённых терял сознание, — говорит обвиняемая.
По ее словам, она увидела, в каком положении находятся осуждённые женщины, видела, что они не могут зайти к начальнику тюрьмы со своими просьбами, видела инвалидность ослепшей женщины и то, как женщина, достигшая пенсионного возраста, не могла оформить пенсию. За четыре года после проверок с ее участием было возбуждено восемь уголовных дел.
— Правонарушения были выявлены в связи с предоставлением квартир, выделенных в Атырауской области для представителей КУИС. Уголовное дело было возбуждено в отношении трех сотрудников. Генеральная прокуратура в прошлом году дала положительную оценку проведенной мной проверке. После проверок к ответственности были привлечены 62 человека, в том числе бывший начальник женской колонии Нурзада Сагынгалиева, Э. Оразаев, Е. Байменов, главный бухгалтер М. Бименова и другие сотрудники, которые сейчас дают показания против меня. Трое из них были освобождены от должности, двоим выданы коррупционные карточки, — говорит обвиняемая.
Дело в отношении себя связывает с проверками, которые проводила. Говорит, что проверка в женской колонии УГ-157/11 в Атырау была проведена согласно приказу генеральной прокуратуры в апреле 2015 года.
Смадьярова говорит, что у нее появилась надежда на генерального прокурора Жакыпа Асанова, поэтому 16 января обратилась к нему с письмом и попросила ознакомиться с делом. Ответ генеральной прокуратуры пришел 31 января после ее попытки устроить самосожжение. По словам обвиняемой, в ответе говорилось, что с просьбами она может обратиться в суде, в случае несогласия с решением у нее есть право подать апелляционную жалобу. Женщина говорит, что после такого ответа «ей хотелось умереть».
— Я верила в справедливость. Однако суд прошел с обвинительным уклоном. Запятнана моя честь. Медали и грамоты, врученные за труд, теперь ничего не стоят. Решила, что душа моя найдет покой лишь со смертью, — пояснила она.
БЫВШЕГО КОЛЛЕГУ ПРОСЯТ ПОСАДИТЬ НА 7,5 ГОДА
Государственный обвинитель Бауыржан Енсегенов в суде заявил, что преступления Смадьяровой «полностью доказаны». По предположениям прокуроров, фактическая сумма похищенных средств на гигиенические средства, установленных в ходе проверки в 2015 году, занижена с полутора миллионов тенге до 335 тысяч тенге и за это она потребовала два миллиона тенге. Обвиняемая потребовала шесть миллионов тенге с бывшего начальника колонии Сагынгалиевой за сокрытие нехватки постельных принадлежностей.
Согласно обвинительному акту, в сентябре 2015 года Смадьярова продолжила свои коррупционные действия, потребовав у предпринимателя Амангалиевой, которая поставляет в исправительное учреждение в Атырау продукты на сумму 96 миллионов тенге и другие товары, сумму в размере двух миллионов тенге. В обвинительном акте говорится, что деньги она потребовала, вызвав предпринимателя в свой прокурорский кабинет, и сказала, что в дальнейшем не будет трогать ее бизнес. В ноябре 2015 года она «потребовала» с начальника колонии Сагынгалиевой три тысячи долларов США за недонесение о попытке суицида осуждённой Каракоз Масалимовой. Позднее в конце 2015 года она «снова вымогала» с Сагынгалиевой 200 тысяч тенге для передачи третьему лицу. В суде Сагынгалиева заявила, что «эти деньги Смадьярова собиралась передать в генеральную прокуратуру». По данным обвинительного акта, Смадьярова из этой суммы «взяла» более трех миллионов тенге и тысячу долларов.
Бауыржан Енсегенов охарактеризовал бывшую коллегу как «оборотня в погонах» и выразил обеспокоенность «чистотой» прокурорского чина. Попросил суд приговорить Смадьярову к 7,5 года лишения свободы с конфискацией имущества с отсрочкой исполнения наказания ввиду наличия у нее несовершеннолетнего ребенка.
ДОВОДЫ АДВОКАТА
По словам адвоката подсудимой Игоря Вранчева, по пяти эпизодам дела нет ни одного доказательства, обвинения основаны лишь на показаниях сотрудников тюрьмы. Он обращает внимание на тот факт, что все 34 свидетеля — сотрудники колонии, которые во время прокурорской проверки Смадьяровой были уличены в правонарушениях.
— Во всех случаях дачи взятки фигурирует бывший начальник женской колонии Нурзада Сагынгалиева. Она дает взятки то в прокурорском кабинете, то во дворе ее дома. Однако нет ни видео, ни аудиозаписи, ни СМС о том, как давались деньги, — говорит Игорь Вранчев.
Адвокат обратился к судье с просьбой обратить внимание на то, что во время следствия начальник колонии Нурзада Сагынгалиева сообщила, что «в декабре 2015 года Смадьярова собрала 200 тысяч тенге, для того чтобы передать их в генеральную прокуратуру».
— Если наказывается взяточник, то должны наказывать и взяткодателя. Однако Нурзада Сагынгалиева «в защищаемых законом интересах» не привлекается к ответственности... Деньги, возможно, взял кто-то из генеральной прокуратуры. Прокуроры ведь должны запросить принять меры в связи с сообщением о коррупционном правонарушении, — говорит Вранчев.
Обращаясь к судье Эльмире Ойкуловой, адвокат заявил, что если «вина Смадьяровой в получении 200 тысяч тенге считается доказанной, то просит вынести постановление в отношении генеральной прокуратуры, расследовавших дело прокуроров Ибраимова, Ашимтаева, Тащанова и Енсегенова по уголовной статье «Сокрытие преступления».
— Кто гарантирует, что борьба с коррупцией не перерастет «в охоту на ведьм» как при Сталине? — говорит Игорь Вранчев.
Приговор по делу Лейлы Смадьяровой планируют вынести 10 февраля.
