Бывшая заключенная, отправленная за решетку по обвинению в «пропаганде терроризма» и «возбуждении религиозной розни», говорит, что не изменила своих религиозных взглядов, поскольку не усматривает в них экстремизма. В разговоре с Азаттыком она рассказала о пережитом в колонии, где пыталась свести счеты с жизнью, и о планах на свободе после воссоединения с детьми, отец которых всё еще находится в тюрьме.
Тюремный срок, отчаяние и попытка суицида в колонии, тяготы за решеткой... 37-летняя Жанна Умирова, недавно освободившаяся после смягчения наказания — замены неотбытой части на ограничение свободы, надеется, что теперь всё это осталось в прошлом.
Бывший гражданский сотрудник полиции, которую судили за размещенные в социальной сети проповеди, — в них государственная экспертиза и суд усмотрели радикальные идеи — строит оптимистичные планы. После проведенных за решеткой двух с половиной лет она вернулась в город Капшагай, к своим семье — матери и двум сыновьям. Дети растут без отца. Муж Жанны Умировой в 2004 году был осуждён по обвинению в терроризме и продолжает отбывать 25-летний срок.
ТЮРЬМА В ВОСПОМИНАНИЯХ БЫВШЕЙ ЗАКЛЮЧЕННОЙ
Корреспондент Азаттыка встретился с Жанной Умировой в Алматы за выносным столиком одного из халяльных кафе, куда она подошла после совершения намаза в находящейся неподалеку мечети. Настроение у Жанны было приподнятое — открытое лицо радостно светилось. На ней было традиционное длинное темное мусульманское платье; на голове — большой светлый атласный платок, покрывающий также плечи.
На вопрос, не нарушает ли она приездом из Капшагая в Алматы режим ограничения свободы, Умирова ответила, что пока ей нечего нарушать. На момент беседы ее еще не поставили на учет в службе пробации, так как туда не поступили документы из женской тюрьмы в поселке Жаугашты. Сотни проведенных в этой колонии дней казались ей бесконечными.
По прибытии в Жаугашты по этапу в 2017 году она столкнулась с требованием снять платок, который она носила в силу религиозных убеждений. Выход из ситуации Умирова нашла в том, что побрила голову налысо, после чего администрация не стала противиться тому, что заключенная ходила с постоянно покрытой головой.
Когда подошел срок, позволяющий Умировой подать документы на смягчение наказания, она воспользовалась возможностью. Женщина хотела поскорее вернуться к детям, которые остались на попечении пожилой бабушки. Однако Илийский районный суд в декабре прошлого года отказал в удовлетворении ходатайства.
Умирова говорит, что оказалась в отчаянии. Она написала «прощальное письмо», в котором просила винить в своей смерти нескольких сотрудников комитета уголовно-исполнительной системы и КНБ, зачитала текст своего обращения, позвонив в редакцию Азаттыка с тюремного таксофона, и наглоталась таблеток. Ее положили в медсанчасть учреждения, в администрации факт попытки суицида тогда отвергли, сообщив также об отсутствии какого-либо давления на заключенную.
Жанна Умирова говорит, в стрессовое состояние в тот период ее ввергла борьба за освобождение, казавшаяся ей беспросветной. После суицида с ней работал психолог. Умирова рассказывает, что психолог убедил ее в необходимости «перешагнуть» через временные неудачи и успокоиться.
— Я ушла в работу. Раньше было такое, что мне не давали работать, что, мол, «экстремистам» нельзя работать. Хотя мы всякую черновую работу делали, — например, чистили снег, но это не засчитывалось нам, — говорит Жанна Умирова.
Через семь с половиной месяцев после отказа в досрочном освобождении тот же судья Илийского райсуда удовлетворил прошение Умировой о смягчении наказания. Еще через полмесяца — когда решение о замене неотбытой части срока на ограничение свободы вступило в силу — она вышла на свободу.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ И ПЛАНЫ
Жанна Умирова предоставила Азаттыку свежие фотографии, сделанные после освобождения. На одной из них Жанна Умирова изображена с двумя сыновьями — 14-летним Адилем и восьмилетним Ахматом. Старший учится в спортивной школе в Талдыкоргане, кандидат в мастера спорта по боксу, в этом году стал финалистом на чемпионате Казахстана среди юношей. Младший в новом учебном году пойдет в третий класс в Капшагае. Пока Умирова была в тюрьме, ее матери, 66-летней Куляш Умировой, воспитывавшей несовершеннолетних внуков, помогали ее сыновья, родные братья Жанны.
Жанна Умирова настроена свидеться с мужем Жакшибеком Биймурзаевым, который с 2004 года сидит в тюрьме. Приговором суда он признан виновным в членстве в группировке, которая, по версии КНБ, входила в крупную международную террористическую организацию «Аль-Каида». Сейчас Биймурзаев находится в одной в тюрьме в поселке Долинка (учреждение АК-159/7) Карагандинской области. Умирова надеется, что по истечении двух третей срока наказания (в 2020 году) он сможет освободиться условно-досрочно.
На другой фотографии Жанна Умирова находится в пристройке, которую она до ареста использовала как индивидуальный предприниматель (ИП), — там был магазинчик для торговли телефонами и другими гаджетами. Она открыла свое дело, оставив работу в органах внутренних дел, — Умирова была инспектором финансового управления департамента полиции Алматинской области в Талдыкоргане. По ее словам, она хорошо разбирается в устройстве телефонов, может ремонтировать микросхемы в телефонах, что требует использование микроскопа и других точных и современных инструментов. В ближайшее время она собирается возобновить работу своего ИП.
На ее имя зарегистрировано также небольшое предприятие, которое занималось предоставлением образовательных услуг по ремонту современных гаджетов. Под это предприятие она ранее арендовала помещение в Алматы. В планах Умировой восстановить работу курсов. До заключения под стражу она кормила семью благодаря своим небольшим предприятиям.
«ХОДИТЬ С ОТКРЫТЫМ ЛИЦОМ»
Жанна Умирова убеждена, что судили ее за веру: эксперт сделал вывод, что она относится к исламскому течению «братьев-мусульман», хотя Умирова заявляет, что она обычная суннитка. В приговоре не говорится о ее принадлежности к какому-либо запрещенному религиозному течению. К уголовной ответственности ее привлекли после того, как на ее странице в социальной сети «Мой мир» обнаружили аудиозаписи учения мусульманского проповедника Саида Бурятского, убитого в ходе спецопераций в России против вооруженного исламистского подполья на Кавказе. Умирова в суде говорила, что разместила записи в своем аккаунте, ни с кем ими не делилась и не пропагандировала.
Репортер Азаттыка был свидетелем того, как летом 2017 года на судебном процессе по делу Жанны Умировой нередко вспыхивали дискуссии на религиоведческие темы, в которых она пыталась не только опровергнуть обвинения прокурора, но и поспорить с приглашенным на суд теологом. Иногда в эти споры оказывался вовлеченным и судья, который советовал Умировой ходить в мечеть, а не изучать ислам по Интернету. На одном из заседаний, судья, обращаясь к Умировой, сказал: «Если вас не устраивает Казахстан, то есть мусульманские государства».
Дело Жанны Умировой — как и большинство подобных уголовных дел — расследовалось комитетом нацбезопасности. В последние несколько лет по обвинению в пропаганде терроризма к тюремным срокам приговорили десятки казахстанцев, которые относят себя к последователям исламских течений.
В обнародованном в апреле этого года докладе комиссии США по международной религиозной свободе Казахстан отнесен к числу стран, в которых присутствуют признаки «систематических, постоянных и вопиющих нарушений» свободы вероисповедания. В докладе отмечается, что государство поддерживает «традиционное» суннитское направление в исламе, его ханафитский мазхаб, и с подозрением относится к иной исламской практике.
Я увидела радикальные и даже агрессивные личности, которые сидят именно по «нашим» статьям. И помогала переубеждать.
В женской тюрьме в поселке Жаугашты, как говорит Умирова, она видела других заключенных, которые отбывают срок по обвинению в «пропаганде терроризма» и «возбуждении религиозной розни».
— Я увидела радикальные и даже агрессивные личности, которые сидят именно по «нашим» статьям. И помогала переубеждать, — рассказывает Жанна Умирова. — У нас был опрос. Мы писали сочинение. Я не знала о том, что другие осуждённые по «моим статьям» написали, что не «вольные» теологи и психологи помогли им пересмотреть взгляды, а что им помогла я. Думаю, это было учтено.
После освобождения Жанна Умирова собирается поступить в один из вузов в Алматы, чтобы получить теологическое образование. Она считает, что это поможет ей в дальнейшем избегать коллизий с законом. Умирова говорит, что за последние два года «пересмотрела некоторые вещи», но не изменила религиозных взглядов, поскольку не видит в них экстремизма. Она решила, что не будет носить никаб (полностью закрывающую лицо и тело одежду, в которой оставлены лишь прорези для глаз), как раньше, а будет «ходить с открытым лицом».
КОММЕНТАРИИ