Восстановление началось с замены билбордов с Назарбаевым

ВОССТАНОВЛЕНИЕ БИЛБОРДОВ

Впервые в Жанаозене я побывал 18 декабря прошлого года, это была моя командировка в Мангистаускую область. В городе действовал режим чрезвычайного положения. Нас, журналистов, в Жанаозен привезли поздно вечером, и поэтому невозможно было фотографировать.

Этот пробел я восстановил на другой день, 19 декабря. Власти тогда охотно демонстрировали журналистам сожженные здания, в первую очередь городского акимата, офиса компании «Озенмунайгаз», гостиницы «Ару ана», магазина «Сулпак».

Сопровождавшие нас люди в штатском внимательно фиксировали действия журналистов, которых в тот день было немало, но не вмешивались в процесс фото- и видеосъемок. Наоборот, однажды помощь одного из них очень понадобилась, когда кто-то из зарубежных журналистов начал снимать на видеокамеру сотрудников специального отряда быстрого реагирования (СОБР), которые проверяли очередного встречного мужчину.

Собровец, направив автомат на журналиста, потребовал видеокамеру. Ситуация мгновенно накалилась. Тут-то и оказалось, что один из сопровождавших нас является, по его словам, подполковником областного департамента внутренних дел. Его вмешательство в назревавший конфликт оказалось своевременным — вооруженный собровец отошел с крайне недовольным видом, а журналист пообещал быть более осторожным.

Реставрируемое здание офиса компании «Озенмунайгаз». Жанаозен, 14 февраля 2012 года.

Этот же подполковник, как только я начал фотографировать полусгоревший билборд с изображением президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, — где и когда еще можно увидеть такое? — попытался уговорить меня не делать этого. Но я ему показал свое пенсионное удостоверение армейского полковника запаса, и он отступил. Снимок же, думаю, получился.

Этот подполковник в штатском, хотя и отступил в первый раз, но всё же не отстал. Дело в том, что я с разных позиций начал снимать сцену, как сотрудник полиции обыскивает молодого человека. Вот тогда этот подполковник попытался отговорить меня фотографировать во второй раз... Зато у меня, как я полагаю, вновь получился хороший снимок.

Из первой командировки в Жанаозен я уезжал 26 декабря. В тот день я «сопровождал» в Жанаозен журналистку веб-сайта «Стан.тв» Жулдыз Толеуову, куда ее вызвали представители генеральной прокуратуры, работающие в составе следственной оперативной группы. Тогда нам запретили всякие съемки.

Пришлось довольствоваться лишь наблюдением за тем, что творится вокруг. При этом я заметил, что в городе заменены все ранее испорченные билборды с изображением президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Местные жители, с которыми в тот день удалось пообщаться, сказали, что билборды были заменены в канун приезда Назарбаева в Жанаозен. Напомним, что он посетил Жанаозен 22 декабря.

ОФИС «НУР ОТАНА» ВОССТАНОВЛЕН ПЕРВЫМ

Во время моей второй командировки в Жанозен, а именно 16 февраля, мне удалось поговорить с заместителем председателя городского филиала президентской партии «Нур Отан» Галымом Байжановым.

Заместитель председателя филиала партии «Нур Отан» Галым Байжанов. Жанаозен, 16 февраля 2012 года.

По сложившейся казахской административно-партийной традиции в регионах председателем филиала «Нур Отана» является местный аким. Однако, по словам Галыма Байжанова, недавно назначенный новый аким города, заменивший на этом посту арестованного Орака Сарбопеева, еще не прошел партийную процедуру избрания. Должность первого заместителя председателя городского филиала партии, по словам Байжанова, тогда также была вакантной.

Так что «отдуваться» перед радио Азаттык за всё партийное руководство города пришлось ему. Галым Байжанов отказался сниматься на видеокамеру, однако разрешил сфотографировать себя. По его словам, здание офиса партии «Нур Отан» было первым восстановлено в городе. И действительно, во время этой командировки я обратил внимание: вокруг здания городского акимата еще идут восстановительные работы, здания компании «Озенмунайгаз», гостиницы «Ару ана» и магазина «Сулпак» еще обнесены высокими плакатно разрисованными заборами, зато здание офиса президентской партии «Нур Отан» и прилегающая к нему территория уже выглядят девственно нетронутыми.

Однако Галым Байжанов тут же политкорректно добавил, что в здании, где располагается офис городского филиала «Нур Отана», находится много офисов социальных учреждений и что, мол, именно поэтому это здание было восстановлено первым в городе.

В ходе разговора выяснилась одна интересная деталь. Я поинтересовался: есть ли среди тех нефтяников, на которых заведены уголовные дела по следам декабрьских событий, члены президентской партии «Нур Отан»? И если таковые есть, то, согласно партийной традиции, будут ли они исключаться из партии?

Галым Байжанов ответил, что членов партии «Нур Отан» среди подследственных практически нет, поскольку, мол, бастующие нефтяники еще летом в массовом порядке вышли из партии. Когда я попытался обратить его внимание на то, что летом власти как раз утверждали обратное, заявляя, что оппозиция лжет, когда говорит о массовом выходе нефтяников из «Нур Отана», партийный чиновник сказал, что массовый выход из партии всё же имел место:

Здание офиса партии «Нур Отан». Жанаозен, 16 февраля 2012 года.

— Они принесли заявления о своем выходе из партии.

Я вновь задал вопрос о том, остались ли всё-таки среди подследственных члены «Нур Отана» и если таковые есть, то что партия собирается делать с ними. На это Галым Байжанов уклончиво ответил:

— Некоторых придется исключать из партии.

Когда я спросил, как идет трудоустройство людей, Галым Байжанов ответил, что партия пытается решить проблему безработицы. По его словам, в городе насчитывается около трех тысяч безработных, и, мол, через центр трудоустройства эта проблема решается. Оказалось, что офис центра трудоустройства находится в этом же здании, где проходила наша беседа.

Во время беседы с Галымом Байжановым я не стал обсуждать вопрос о восстановлении на прежней работе уволенных нефтяников, поскольку этим занимается государственная комиссия.

ТРУДОУСТРОЙСТВО БЕЗРАБОТНЫХ

После беседы с партийным чиновником я прошел в центр трудоустройства, который находится на втором этаже того же здания. У входа в вожделенный кабинет образовалась длинная очередь. Лица людей были озабоченными и недовольными. Однако когда я попытался было взять интервью у кого-либо из присутствующих на видеокамеру, то люди поначалу, особенно мужчины, категорически отказывались. Но через некоторое время женщины осмелели и сами начали проявлять желание выговориться.

В коридоре центра трудоустройства. Жанаозен, 16 февраля 2012 года.

По их словам, им предлагают два варианта трудоустройства: один — плохой, другой — еще хуже. Но выбора нет и поэтому те, кому совсем деваться некуда, вынуждены соглашаться с тем, что им предлагают: в первую очередь идти в коммунальные службы и работать, попросту говоря, дворниками.

Девушка-блондинка, еще совсем юная, была в очереди на тот момент одной из первых к заветной двери, за которой предлагали работу. На мои вопросы, заданные по-русски, она, как и все остальные, отвечала на казахском языке. Правда, довольно неохотно. После этого я решительно открыл дверь в кабинет центра трудоустройства и вошел туда.

Там было три женщины: Шолпан Досмагамбетова, главный специалист отдела занятости и социальных программ, и две ее помощницы. Мне показалось, что уставшие от рутинной работы женщины даже вроде обрадовались появлению журналиста. Шолпан Досмагамбетова охотно пояснила, что центр занятости предлагает работу безработным жанаозенцам главным образом по линии коммунальных учреждений. Чиновница посетовала, что жители Жанаозена крайне неохотно соглашаются на работу, которая прежде всего связана с уборкой территории города. В подтверждение своих слов она обратила мое внимание на вошедшую в кабинет уже знакомую мне молодую девушку-блондинку, которая отказалась от предложенной ей работы дворника.

Некоторые из трудоустроенных. Жанаозен, 16 февраля 2012 года.

В тот же день в одном из дворов Жанаозена я увидел трех трудоустроенных женщин, работающих дворниками. Эти женщины, как мне показалось, были среднего возраста. Лица их были обвязаны платками, так что видны были только глаза.

Кстати, и раньше и позже я обращал внимание на то, что люди этой профессии, встречавшиеся мне в Жанаозене, точно так же закутывали свое лицо. После того как однажды на морозе я чуть было не обморозил скулы, а глаза от ветра и вовсе разболелись, я понял, почему люди, работающие на «свежем воздухе» в Жанаозене, укутывают свои лица, как бедуины Аравийской пустыни.

Когда же я увидел этих трех закутанных трудоустроенных женщин и попытался представить на их месте эту молодую и, по моим представлениям, довольно миловидную девушку, то понял, что, в отличие от меня, она не представляет себя на этой работе. Во всяком случае, пока не представляет.

Фрагмент этого же рассказа нашего репортера Казиса Тогузбаева о центре трудоустройства в Жанаозене запечатлен и на видео

Центр занятости в Жанаозене. Февраль 2012 года.

РАНЕННЫЕ НА ПЛОЩАДИ

В тот же день, 16 февраля, мне удалось посетить семью раненного 16 декабря 2011 года на площади Жанаозена Аманкоса Абиева. Дверь в квартиру открыла Жолан Абиева, мать Аманкоса. После недолгих колебаний она пропустила меня в комнату, в которой лежал ее сын.

Мать и сын категорически отказались от видеозаписи, однако согласились на фотографирование и аудиозапись беседы. По словам матери, которая говорила и по-русски и по-казахски, Аманкос невинно пострадал 16 декабря на площади Жанаозена и в следственных документах о нем говорится именно как о потерпевшем. Ее младший сын, Байсеит, занимается боксом. И в тот день он оказался на площади посреди драматических событий, когда полицейские неожиданно начали стрелять боевыми пулями. Что же касается старшего сына Аманкоса, то он после ночной смены пришел домой и лег спать. Муж был дома, а Жолан Абиева поехала на базар.

Когда на площади начались беспорядки, то, испугавшись за младшего сына, ее муж, оказывается, разбудил Аманкоса и вместе с ним пошел на площадь, чтобы найти и вернуть младшего домой.

— Однако Байсеит тем временем вернулся один домой и позвонил мне, что он дома, — говорит Жолан Абиева.

Аманкос Абиев, раненный 16 декабря 2011 года на площади Жанаозена. 17 февраля 2012 года.

По ее словам, муж потерял из виду на площади Аманкоса и тоже вернулся домой.

— Тем временем мобильная телефонная сеть пропала, и я тоже вернулась домой, — говорит Жолан Абиева.

Чуть позже, по ее словам, одна из знакомых сообщила, что в ногу Аманкоса якобы попал камень и он находится в больнице.

— Мы с мужем пошли в больницу, и он быстро нашел раненого Аманкоса. Врачи из Астаны сыну сделали операцию и перевели его в реанимацию. Утром он пришел в сознание и его перевели в палату, — говорит Жолан Абиева.

По ее словам, пуля не задела мочевой пузырь, они этого боялись.

— Но всё равно ранение оказалось тяжелым: пуля раздробила ему тазовую кость. 20 декабря его отправили как тяжелораненого в областную больницу в Актау, а 6 января мне разрешили его забрать оттуда. С первого дня его ранения и до сих пор я не отхожу от него, поскольку он еще не может ходить, — говорит мать раненого.

По словам Аманкоса, который говорил только на казахском языке, пока он искал на площади своего братишку, получил ранение в нижнюю левую часть живота. С этими словами он показал заживающую рану.

— Я даже не понял сразу, что случилось со мной, — говорит Аманкос. — Поначалу не почувствовал никакой боли. Было такое ощущение, что кто-то ударил меня в низ живота. Потом почувствовал, что потекло что-то теплое. Не сразу понял, что это кровь. Я попытался не обращать внимания, но не смог идти. Когда поднял рубашку, то увидел внизу живота маленькую дырочку, из которой едва сочилась кровь.

Жолан Абиева, мать Аманкоса Абиева, раненного 16 декабря 2011 года на площади Жанаозена.

По словам матери Аманкоса, хотя в следственных документах он значится как пострадавший, никакой компенсации ее сын не получил. Пока же, говорит Жолан Абиева, она рада тому, что Аманкос остался жив и поправляется, хотя и медленно, и что на ее сына, как на многих других раненых жанаозенцев, не завели уголовное дело.

Оказалось, что ее младший сын Байсеит во время нашей беседы был дома. На мою просьбу позвать его, чтобы сфотографировать вместе с раненым Аманкосом, она ответила согласием.

— Васёк! Иди сюда! — громко позвала она сынишку.

Жолан Абиева пояснила, что домашние, как и многие знакомые, ее младшего сына называют Васёк. Оказалось, что Байсеит, как и Аманкос, предпочитает говорить только по-казахски.

Мне не удалось найти других раненых, которые были бы на свободе и при этом пожелали бы общаться с журналистом. Позже один из жанаозенцев сказал, что участь других раненых очень тяжела — не столько в медицинском плане, сколько в юридическом, — так как они сплошь и рядом преследуются в уголовном порядке.

— Я слышал, что есть еще раненые жители Жанаозена, которые лечатся дома и боятся обращаться за медицинской помощью в больницу, поскольку их после этого сразу же арестуют. Общаться с журналистами они тоже опасаются, — сказал этот жанаозенец на условиях анонимности.

Во время трагических событий, произошедших 16 и 17 декабря прошлого года в городе Жанаозен и поселке Шетпе Мангистауской области, погибли по меньшей мере 17 человек и более ста ранены. Многие из раненых в настоящее время находятся под следствием по обвинению в участии в массовых беспорядках. Большинство из подследственных нефтяников содержатся в следственном изоляторе города Актау и изоляторе временного содержания в Жанаозене. В скором времени начнется суд над ними, который, как ожидается, будет проходить в Актау.

Европарламент принял 15 марта резолюцию с осуждением силового подавления демонстрации в Жанаозене и призвал к полному расследованию событий, призвал привлечь к расследованию международных экспертов.