Мусульманин Валерий Твердохлеб из поселка Жаксы в Акмолинской области приговорен к четырем годам тюрьмы за «пропаганду терроризма». Люди в этом селе отказались от компьютеров и отключились от Интернета.
ПОКАЗАНИЯ НЕОЖИДАННО МЕНЯЮТСЯ
Судья Жаксынского районного суда Акмолинской области Зауре Жоламанова посчитала все данные на суде показания как подтверждающие вину Валерия Твердохлеба, и он был признан виновным по статьям «Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды» и «Пропаганда терроризма или публичные призывы к совершению акта терроризма» уголовного кодекса. В минувшую пятницу, 9 апреля, Валерий Твердохлеб приговорен к четырем годам тюрьмы.
Районный центр Жаксы Акмолинской области расположен севернее Астаны, примерно на полпути к Костанаю. Завершившийся в Жаксы суд над жителем Жаксынского района Валерием Твердохлебом выявил активно дискутируемые богословско-философские вопросы, характерные для мусульманской общины Казахстана в целом.
Напомним, что комитет национальной безопасности Казахстана обвиняет местного жителя мусульманина Валерия Твердохлеба в разжигании межнациональной и межрелигиозной вражды и пропаганде идей терроризма.
Однако с первых же заседаний, по словам присутствовавших родственников, главный свидетель обвинения, также мусульманин Алексей Карасев, заявил суду, что в сентябре 2009 года в ходе содержания на конспиративной квартире в городе Кокшетау его якобы избивали, приковав к трубе отопления наручниками, после чего он и написал все признательные показания под диктовку сотрудников департамента КНБ.
На последнем заседанием перед вынесением приговора в четверг, 8 апреля, Василий Белоконь - хирург местной больницы - фактически уличил в лже-свидетельствовании и гражданина Дамира Янтураева, который заявил судье Зауре Жоламановой, что нога ему была отрезана в России, где он якобы попал под железнодорожный состав.
По свидетельству хирурга, ногу по самую голень ему отрезали в конце января в Жаксынской больнице, а не в России, а после операции постоянно безработный Дамир Янтураев отказался от медицинской обработки места ампутации и повторно поступил в больницу в конце марта с диагнозом «остеомиелит», то есть нагноение раны.
Валерий Твердохлеб обратил внимание судьи на то обстоятельство, что этот свидетель также поменял и свои предварительные показания, без объяснений «подкорректировав» в суде дату встречи с ним под текст обвинительного заключения ДКНБ.
Напомним, что 4 марта 2010 года неряшливо одетый свидетель заявил в суде, что, познакомившись на сельской улице с обвиняемым Валерием Твердохлебом, получил от него в подарок распечатку текстов, «от которых у него мурашки по телу побежали». Однако ни содержимого, ни автора, ни названия статей у него никто в суде почему-то не спросил.
ИМАМ ПОЯСНИЛ СУДЬЕ СУТЬ САЛАФИЗМА
Однако кульминацией процесса стали свидетельские показания местного имам-хатиба Болата Турганова, уроженца этих мест, выпускника Туркестанского медресе 1996 года выпуска. В самом начале дачи показаний судья Зауре Жоламанова привела местного имама Болата Турганова в замешательство, заявив, что, как «священнослужитель мусульманской церкви», он имеет право не сообщать личные тайны Валерия Твердохлеба, которые стали ему известны на исповедях подсудимого.
Имам изумленно выслушал ее предложение, но не стал объяснять судье, что по канонам ислама мусульмане молят о прощении только Всевышнего и соответственно не могут получать отпущения грехов от какого-либо человека.
Однако последующие вопросы судьи Зауре Жоламановой и прокурора Сарсенбая Смаилова были фундаментальными для всей мусульманской общины Казахстана, в частности вопросы оправданности определения салафизма как деструктивного и экстремистского направления ислама.
Выясняя - впервые для себя, судя по вопросам, - природу салафизма, судья невольно вторглась в настолько тонкую богословскую сферу, что она до сих пор является предметом спора между силовыми структурами страны, духовенства от «традиционного» ислама и казахстанскими последователями салафизма от Китая до Праги. Удивительно, но провинциальный имам Болат Турганов взялся ответить на эти сложнейшие вопросы.
Итак, на вопрос судьи, можно ли считать экстремистами и террористами последователей учения салафитов, имам слегка замялся, но выдал твердое «нет». Судья удивилась неожиданной смелости имам-хатиба, поскольку он выступал как свидетель обвинения, но, обратившись к материалам обвинительного заключения ДКНБ, она зачитала, что Валерий Твердохлеб «не одевал такия (головная шапочка. - Автор), заправлял брюки в носки, а движения рук во время молитв производит согласно салафитскому течению ислама».
Некоторые источники гласят, что во время исполнения пятикратной молитвы расположение рук на сердце, выше и ниже пупка или даже по швам, как распространено в Северной Африке, также является одним из идентификаторов принадлежности мусульманина к той или иной богословской школе.
Однако когда судья также зачитала показания имам-хатиба на предварительном следствии, что Валерий Твердохлеб «неоднократно высказывал мнение, что этнические мусульмане, не исполняющие предписанные ритуалы и обязанности ислама, таковыми не являются», имам запротестовал.
– Я никогда не говорил на допросе слово «неоднократно», - твердо сказал он, но признался, что такой диспут среди верующих поселка Жаксы все же был. Однако ни демонстрация его подписи на последней странице текста допроса в КНБ, ни явное давление судьи не убедили имама – он был непреклонен и отказался признавать слово «неоднократно».
Окончательно с информированностью следователей и суда стало ясно, когда судья Зауре Жоламанова, скороговоркой зачитывая материалы ДКНБ, дошла до места, где утверждалась приверженность Валерия Твердохлеба к «халифатскому мазхабу».
«Нет такого мазхаба в исламе, и этого я тоже говорить не мог», – явно облегченно вставил Болат Турганов. На это судья быстро ответила: «Понятно» - и, взяв инициативу на себя, поправилась.
Самолично поменяв в течение двух-трех секунд неуклюжий аргумент на не менее удивительный термин «халафитский мазхаб», она повторно вошла в историю курьезов теологии. Дело в том, что и такого мазхаба в исламе не существует, но в зале суда поселка Жаксы это приняли как существующий факт и больше к этому вопросу не возвращались.
Имам также отказался признавать салифитов как экстремистов, и по его образному выражению, «в каждом из четырех мазхабов ислама есть свои салафиты».
БОРОДА – НЕ СИМВОЛ ЭКСТРЕМИЗМА
В этом месте государственный обвинитель Сарсенбай Смаилов поинтересовался отношением Болата Турганова к вероубеждениям Мухаммада ибн-Абд-Аль-Ваххаба. Местный имам, услышав мрачно-брендовое имя арабского шейха, от произношения вслух которого испуганно вздрагивают многие атеисты Казахстана, явно задумался.
Говорят, что написанная Мухаммадом ибн-Абд-Аль-Ваххабом в Аравии в 18-м веке книга «Китаб Ат-Таухид», призывающая к борьбе против нововведений в исламе и любых проявлений многобожия, является настольной книгой для мусульман, которых сейчас принято именовать «ваххабитами».
Но книга эта до сих пор изучается и является предметом обязательного обсуждения в высших исламских учебных заведениях мира. Жестокая критика культовой книги направлена против суфизма, ранее традиционного течения для Турции, стран Центральной Азии и Северного Кавказа с присущим культом паломничества к могилам, святым местам и допускающего посредничество между богом и верующим.
- Да, был такой человек, он призывал отказаться от новшеств в исламе, – издалека начал имам-хатиб.
Но в конце своих витиеватых объяснений, которые все слушали молча и с интересом, резюмировал, что «подавляющее большинство современных ученых его не осуждают за эти призывы и не считают его учение искажением религии. Разъяснения по единобожию также не могут рассматриваться как экстремизм. Это основа ислама».
Но, очевидно вспомнив, где он находится, имам Болат Турганов в конце мягко заметил, что вопросы возникают к его последователям, которые далее самостоятельно развили учение Мухаммада ибн-Абд-Аль-Ваххаба.
Прокурора также почему-то заинтересовала важность ношения бороды для мусульман, несмотря на то что на лице обвиняемого Валерия Твердохлеба отсутствовали признаки растительности. Но после неожиданного для суда комментария по духовному наследию творчества Мухаммада ибн-Абд-Аль-Ваххаба ответ имам-хатиба Болата Турганова, что «в исламе борода даже поощряется и не может рассматриваться как признак или символ экстремизма», уже не удивил прокурора.
- Это свидетель обвинения? – раздраженно обратилась судья к прокурору в конце показаний имам-хатиба и сама же резюмировала, что «он больше свидетель защиты, чем обвинения». Уже не стесняясь наличия адвоката-молчуна и совсем бессловесного репортера нашего радио Азаттык, подуставшая судья прямым текстом призвала прокурора быть поактивнее и «не заставлять суд работать» за него.
СУД НЕ СМОГ ОПРЕДЕЛИТЬ, ЧЬИ НОГИ
В ходе процесса остались неизвестными подробности таинственного выезда свидетеля-джихадиста Алексея Карасева, который якобы был проездом в Чечне, но потом почему-то оказался в Баку. Рассмотрение дисков с фильмами экстремистского содержания, якобы обнаруженных у обвиняемого, также прошло за закрытыми дверями по требованию ДКНБ из-за режима секретности. Возможно, спецслужба посчитала, что лекции и видеофильмы о жизни пророка Мухаммада, которые, по словам матери Раисы Селезневой, были просмотрены в суде, настолько секретны, что не должны становиться объектом даже публичного обсуждения.
В ходе последних заседаний рухнули ожидания родственников, что прокуратура Акмолинской области возбудит уголовное дело против сотрудников ДКНБ, которые, по утверждениям Валерия Твердохлеба и основного свидетеля Алексея Карасева, применяли к ним пытки на конспиративной квартире в городе Кокшетау. В качестве доказательства они представили суду фотографии ног обвиняемого, сделанные спустя несколько дней после возвращения в село.
В своем ответе областная прокуратура сообщила, что ею не было определено, где и когда была сделана фотография. Прокуратура также оценила синяки на ногах как «пятна, похожие на кровоподтеки», но, по мнению надзорного органа, по фотографии невозможно определить и наличие синяков на ногах, и принадлежность самих ног Валерию Твердохлебу, поэтому она отказала в возбуждении уголовного дела. На основании какой экспертизы были сделаны прокуратурой данные выводы, никто в суде тоже почему-то не спросил.
Сергей Твердохлеб, брат осужденного мусульманина Валерия Твердохлеба, Жаксы, Акмолинская область, 5 марта 2010 года.
По словам Сергея Твердохлеба, брата обвиняемого, вынесение приговора в районном суде откладывалось в течение суток.
Согласно обвинительному заключению ДКНБ, единственным обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность и наказание Валерия Твердохлеба, являлось наличие на иждивении малолетнего ребенка, однако следователи не указали, что спустя два месяца после ареста в его семье появилась малышка, которую он не видел до сих пор.
ЛЮДИ БОЯТСЯ ХОДИТЬ В ГОСТИ
Беседы репортера радио Азаттык с некоторыми жителями села Жаксы выявили, что суд над Валерием Твердохлебом был не первым, а скорее завершающим этапом борьбы ДКНБ по Акмолинской области с "экстремизмом" на железнодорожной станции Жаксы.
Кстати, село прославилось еще на заре независимости, когда в 1990 году силами жителей и близлежащих совхозов в районном центре была построена первая мечеть в Тургайской области Казахской ССР. В настоящее время некогда знаменитая мечеть пустует, и это, по единодушному мнению моих собеседников, является прямым следствием репрессий.
По их словам, после арестов бывшего имама села, бывшего помощника районного прокурора и еще двух местных жителей, которые в декабре 2009 года были приговорены к длительным срокам тюремного заключения за аналогичные «террористические» статьи, в селе подозрительно быстро распространился слух, что у местной «ваххабитской ячейки» было изъято оружие, с помощью которого они планировали взорвать магазины райцентра, родную школу и детский сад в придачу.
«Мы сегодня даже не ходим в гости друг к другу, стараемся не разговаривать на улице. Некоторые специально курят на улице сигареты, чтобы показать, что они «нормальные» как и все», - прокомментировал ситуацию один из анонимных собеседников.
По словам жителей, жаксынские мусульмане вынуждены отказаться даже от использования домашнего компьютера и Интернета, чтобы не давать оснований для возможного «нахождения» электронных носителей с экстремистским содержанием.
При этом они показали свою осведомленность в технических вопросах, убедительно попросив даже при очном общении не только выключить мобильный телефон репортера нашего радио Азаттык, но и изъять батарейку из него. Они почему-то считают, что даже по отношению к рядовым жителям Казахстана возможно несанкционированное прослушивание разговоров.
Однако устрашающе репрессивные меры ДКНБ неэффективны, судя по убеждениям и аргументации некоторых мусульман поселка Жаксы.
- Сегодня власти пытаются переориентировать ислам в чисто обрядовый культ личного поклонения, выхолащивая и размывая ислам в области общественной ответственности перед богом. Они пытаются свести роль имамов только к проведению намазов в мечетях, хотя они должны руководить всеми сферами жизнедеятельности общины, в том числе и вопросами общественной справедливости окружающего мира, – заявил нашему радио Азаттык один из убежденных сторонников социально активного ислама.
Такие настроения среди некоторых членов уммы местного имама не пугают, и Болат Турганов считает, что всем сторонам нужно набраться терпения.
- Трений и диспутов среди верующих не избежать, и если взять за основу психологию, то понятно, что для молодежи характерно увлечение новыми идеями. Нужно время, чтобы с возрастом они сами осознали свой окончательный выбор. Это должно произойти при содействии аксакалов, которым тоже требуется терпение и постоянное самосовершенствование, чтобы быть примером для молодежи, – считает имам-хатиб Болат Турганов.
Но и он с грустью констатирует: «Многие отвернулись от нашей мечети, и мы даже перестали преподавать арабский язык для детей – родители напуганы».
В интервью нашему радио Азаттык Нина Твердохлеб - жена осужденного Валерия Твердохлеба - заявила, что она ни о чем не жалеет. «Все испытания предопределены от Аллаха, и они закаляют нас всех! Наш покровитель не оставит нас без пропитания», - говорит Нина Твердохлеб.
В настоящее время временно безработная Нина Твердохлеб осталась одна с двухлетним сыном Имраном и трехмесячной дочерью Амирой.