Жены узбекских беженцев-мусульман заявили в суде, что казахстанская сторона фальсифицирует показания их мужей. Предоставленные ими материалы, свидетельствующие о предположительных преследованиях в Узбекистане, судья назвала копией.
В Алматинском городском суде продолжается рассмотрение апелляционных жалоб 29 узбекских беженцев-мусульман на решения суда первой инстанции, отказавшего им в статусе беженца.
ИНТЕРВАЛЫ МЕЖДУ СТРОЧКАМИ
Во вторник, 22 февраля, в Алматинском городском суде было принято отрицательное решение по жалобам еще четырех из 29 узбекских беженцев-мусульман, находящихся в тюрьмах Алматы. Они попытались оспорить в апелляционном порядке ранее принятые решения судом первой инстанции об отказе им в статусе беженца.
Городской суд постановил отказать в удовлетворении апелляционных жалоб Ойбека Кулдошева, Кобильжона Курбонова и братьев Нуриллаевых – Бахриддина и Бахтиёра.
Жены узбекских беженцев-мусульман Ирода Эрназарова (слева), дает показания в суде, и Умида Азимова (справа), выполняет роль переводчика. Алматы, 22 февраля 2011 года.
На заседаниях суда, которые в этот день вели судьи Алматинского городского суда Елизавета Бекжанова и Татьяна Барнева, представители миграционной полиции снова просили отклонить ходатайства адвокатов об участии в судебных процессах самих узбекских беженцев-мусульман, а также – по истребованию судом документов, на основании которых ранее миграционными службами Казахстана было отказано в предоставлении им статуса беженца.
Однако эти вопросы в дальнейшем все же всплывали в ходе судебных заседаний, в частности во время выступлений жен узбекских беженцев-мусульман. Показательным в данном отношении было судебное заседание, на котором рассматривалось дело Ойбека Кулдошева.
Представитель миграционной полиции Гульзада Нурмакина в своем выступлении заявила, что Ойбек Кулдошев «признался в создании им исламского джамаата».
Но жены узбекских беженцев-мусульман говорят о фальсификации казахстанской стороной показаний их мужей.
В частности, Ирода Эрназарова, жена Ойбека Кулдошева, заявила, что сказанное представителем миграционной полицией «является ложью». При этом она сослалась на разговор со своим мужем Ойбеком Кулдошевым, который, по ее словам, состоялся у нее при встрече с ним в следственном изоляторе КНБ в Алматы.
По словам Ироды Эрназаровой, муж сказал ей, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не говорил о том, что он создавал исламский джамаат. В документ, который составлялся по результатам беседы с казахстанским следователем, вписаны не сказанные им слова, говорит Ирода Эрназарова:
– Мой муж сказал мне, что следователь, когда записывал его показания, делал очень большие интервалы между строками и что потом следователь в эти интервалы записал то, что мой муж не говорил, но что нужно было следователю.
Однако эти утверждения Ироды Эрназаровой суд не мог проверить, поскольку для этого необходимо было как минимум присутствие на суде самого Ойбека Кулдошева, а также наличие документа, на который он указывал. Но этого как раз и не было на суде – по просьбе представителя миграционной полиции, поддержанной прокурором, участвовавшим в этом судебном заседании.
БРАТЬЯ В РАЗНЫХ ТЮРЬМАХ
На заседаниях Алматинского городского суда во вторник, 22 февраля, речь неоднократно заходила о родственных отношениях между отдельными узбекскими беженцами-мусульманами.
Мой муж сказал мне, что следователь, когда записывал его показания, делал очень большие интервалы между строками и что потом следователь в эти интервалы записал то, что мой муж не говорил, но что нужно было следователю.
Так, в этот день были рассмотрены апелляционные жалобы двух братьев Нуриллаевых – Бахриддина и Бахтиёра. Жалобы не были удовлетворены апелляционным судом. Эти братья содержатся в разных тюрьмах Алматы, и казахстанские чиновники пока не привели никакого обоснования этому. Бахтиёр Нуриллаев находится в тюрьме КНБ, а Бахриддин Нуриллаев – в тюрьме комитета уголовно исполнительной системы министерства юстиции.
В этот день на одном из судебных заседаний речь также зашла и о братьях Кулдошевых – Ойбеке, Сунатулле и Сухробе.
Старший из них, 28-летний Ойбек Кулдошев, находится в тюрьме КНБ после его ареста 9 июня 2010 года в Алматы по запросу узбекских властей. По его апелляционной жалобе Алматинским городским судом 22 февраля принято отрицательное решение. Перед ним – как и перед всеми 29 узбекскими беженцами-мусульманами, находящимися в тюрьмах Алматы, – маячит перспектива экстрадиции в Узбекистан.
Его двое братьев – 25-летний Сунатулла и 22-летний Сухроб – были задержаны алматинской миграционной полицией 25 января 2011 года. С 27 января они находятся под административным арестом, срок которого истекает 25 февраля. Хотя в отношении них не было запроса со стороны узбекских властей, тем не менее им и их женам угрожает перспектива депортации в Узбекистан за якобы допущенное ими нарушение миграционного законодательства Казахстана.
СЛОВА И СПРАВКИ БЕССИЛЬНЫ
Во время одного из судебных заседаний 22 февраля под председательством судьи Татьяны Барневой, выступила Гульнора Кодирова – жена узбекского беженца-мусульманина Кобильжона Курбонова. Она поведала суду о том, как в Узбекистане пытали ее мужа и ее саму – когда она была на четвертом месяце беременности. Как говорит Гульнора Кодирова, им вгоняли иголки под ногти, истязатели при этом добивались от своих жертв признания о том, где находится их зять, которого разыскивали узбекские спецслужбы.
Когда вонзают иглы под ногти, боли невыносимы. Как говорит Гульнора Кодирова, боли не прекратились и после того, как прекратились пытки.
– На другой день мы обратились к врачу, чтобы он сделал нам обезболивающий укол. Но он отказал в этом. Сказал, что если поможет, то его выгонят с работы, – сказала Гульнора Кодирова в суде.
Гульнора Кодирова также рассказала, как спецслужбы Узбекистана истязали ее зятя и затем, по ее словам, они убили его, сбросив с третьего этажа здания.
Как говорит Гульнора Кодирова, у ее находившейся на поздней стадии беременности дочери, когда та увидела изувеченное тело своего мужа, из-за пережитого шока начались схватки и произошли преждевременные роды прямо в здании узбекского суда. Однако, по словам Гульноры Кодировой, врачи вновь отказали в помощи и новорожденный младенец погиб.
На этот раз судья Татьяна Барнева не потребовала справок, подтверждающих рассказ Гульноры Кодировой. Однако Татьяна Барнева никак не учла в своем решении эти показания Гульноры Кодировой: ее мужу Кобильжону Курбонову судья отказала в статусе беженца.
Зато речь о справках зашла на другом судебном заседании, которое прошло под председательством судьи Елизаветы Бекжановой. На нем адвокат Анжелика Рахимбердина, представляющая интересы Ойбека Кулдошева, представила суду две ксерокопии постановлений об административном аресте в Узбекистане в начале апреля 2010 года братьев Кулдошевых – Сунатуллы и Сухроба – за якобы допущенные им грубость в общественном месте.
При этом Анжелика Рахимбердина со слов Ироды Эрназаровой – жены Ойбека Кулдошева – сообщила суду, что Сунатуллу и Сухроба во время их административного ареста в Узбекистане (на 12 и 14 суток соответственно) допрашивали о том, где находится их брат Ойбек, но они, мол, так и не признались спецслужбам о том, что Ойбек уже находится в Казахстане.
Она говорит, что после освобождения из-под административного ареста Сунатуллы и Сухроб Кулдошевы так же, как годом ранее сделал их старший брат Ойбек, покинули Узбекистан и приехали в Казахстан в надежде найти политическое убежище.
Анжелика Рахимбердина заявила, что вышесказанное ею доказывает то, что в Узбекистане преследуют по политическим мотивам не только Ойбека Кулдошева, но и его братьев – Сунатуллу и Сухроба, а представленные ею документы неопровержимо доказывают практику политического преследования в Узбекистане. В связи с этим адвокат попросила приобщить их к материалам дела.
Однако судья Елизавета Бекжанова сказала, что это всего лишь ксерокопии, и отказала в данном ходатайстве.