«Стрельбе без предупреждения никогда нет оправдания». События в Казахстане через призму международного права

О ЗАКОННОСТИ ПРИКАЗА СТРЕЛЯТЬ

Азаттык: 7 января, в разгар трагических событий в Казахстане, как вы знаете, президент Касым-Жомарт Токаев отдал приказ силам безопасности стрелять «на поражение без предупреждения». Было ли это законно с точки зрения международного права?

Эшлинг Рейди: Ответ простой: нет. На самом деле, в тот момент главной целью должны были быть защита протестующих от получения ранений и обеспечение соблюдения права на жизнь. Это должно было быть основной задачей, поэтому приказ стрелять на поражение, особенно без предупреждения, является нарушением всех международных стандартов применения силы и поддержания порядка во время протестов.

«Кто не сдастся — будет уничтожен». Что не так с заявлениями Токаева о протестах в Казахстане

«Кто не сдастся — будет уничтожен». Что не так с заявлениями Токаева о протестах

Азаттык: У Токаева многолетний опыт в дипломатии. Он был министром иностранных дел, работал в ООН, хорошо знаком с принципами международного права и, видимо, знал о последствиях, отдавая приказ. Токаев сам сказал об этом в интервью гостелеканалу, заявив, что в той ситуации для него «интересы страны были важнее, чем реакция Запада». Говоря о той самой реакции Запада, чего стоит ожидать в этом плане? Какие возможны политические, юридические, другие последствия?

Эшлинг Рейди: Есть несколько вариантов ответных мер со стороны международного сообщества. Казахстан является членом Организации Объединенных Наций (ООН) и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), и другие государства-члены могут потребовать предоставить информацию о расследовании гибели людей, об отданных приказах, о том, были ли оправданны гибель людей, задержания, а затем призвать Казахстан к ответу в соответствии с его международными обязательствами в одном из органов ООН или ОБСЕ. Это наиболее вероятные площадки, в рамках которых от Казахстана могут потребовать объяснений.

Азаттык: Если посмотреть на ситуацию с точки зрения государства, предположим, действительно был «саботаж» со стороны комитета национальной безопасности, — как заявляют власти, была «попытка государственного переворота». Некоторые участники протестов вели себя агрессивно. В этих условиях была ли возможность избежать стрельбы без предупреждения?

Эшлинг Рейди: Безусловно, если необходимо пресечь насилие, силы безопасности имеют право применить силу, но она должна быть соразмерной и только ответной мерой на непосредственную угрозу. Перед применением смертоносной силы всегда должно быть сделано предупреждение. Это дает объекту применения силы возможность прекратить насилие.

Если абсолютно необходимо, для защиты жизни, защиты от серьезных телесных повреждений службы охраны правопорядка имеют право прибегнуть к применению силы, при определенных обстоятельствах и смертоносной. Но стрельбе без предупреждения никогда нет оправдания.

Азаттык: Во время журналистских опросов многие жители городов страны склонны оправдывать действия правительства. Они, в частности, говорят о пострадавших и погибших, о том, что те, должно быть, слышали слова президента о ЧП, стрельбе, но тем не менее не покинули улицы. Есть также те, кто был очевидцем или пострадал сам, участвуя в митингах. Они, в частности, сообщают, что не знали об объявленных властями мерах, потому что в стране отключили интернет. Другие говорят, что вышли на улицы из необходимости: чтобы защитить свою собственность от разграбления, купить лекарства для родных. В этой ситуации назревает вопрос: можно ли утверждать, что, если по гостелеканалу было объявлено о чрезвычайном положении, те, кто был ранен или погиб, выйдя после этого на улицу, пострадали «небезосновательно»?

Эшлинг Рейди: Нет, если говорить о демократическом обществе, основанном на верховенстве права, в котором людям разрешается выходить на улицы, собираться, мирно протестовать. Если государство решает, что ситуация требует введения чрезвычайного положения, оно может объявить об этом и сделать это в соответствии с законом. Но затем необходимо убедиться, что все правила, вытекающие из чрезвычайного положения, четко доведены до сведения народа.

Отключение интернета и блокирование коммуникаций, к которым всё чаще прибегают некоторые страны, идут вразрез со стремлением донести до людей информацию, в числе прочего о том, что разрешено и запрещено в условиях режима ЧП. Более того, даже если кто-то не подчиняется приказу о комендантском часе, нельзя прибегать к применению силы, особенно смертоносной. Она допустима только для защиты жизни или во избежание серьезного вреда.

Поэтому даже если люди находились на улице, нарушая правила ЧП, но не вели себя агрессивно, не угрожали чьей-то жизни, полиция и силы безопасности не должны были прибегать к смертоносной силе. Более того, как я уже говорила, нужно также отталкиваться от принципа, что люди имеют законное право на протест, на нахождение на улицах, на передвижение, и это право нужно отстаивать в первую очередь.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

НА КОМ ЛЕЖИТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ГИБЕЛЬ ЛЮДЕЙ?

Азаттык: Власти пока объявили только число погибших во время этих событий: 227 человек, без указания их имен. Сейчас раздаются призывы поднять вопрос о некой личной ответственности президента Токаева за их гибель. Есть ли у этих призывов, на ваш взгляд, правовая основа?

Эшлинг Рейди: Первая площадка для такой дискуссии находится в самом Казахстане. Может ли глава государства нести ответственность за то, как провели операцию силы безопасности? Если да, то нужно учитывать не только смерть каждого отдельного человека, но и общее планирование, проведение операции: кто отдавал приказы, кто и когда действовал. Так что, может ли президент нести персональную уголовную ответственность, зависит от конституционного строя Казахстана.

Как я уже говорила, в ООН и ОБСЕ ответственность возлагается на государство, на правительство, но ни одна из организаций не устанавливает уголовную ответственность. Поэтому, чтобы привлечь кого-то к уголовной ответственности, нужно сначала провести расследование внутри страны.

Азаттык: Некоторые эксперты, с которыми мы беседовали, упоминали «Московский механизм» ОБСЕ для расследования предполагаемых нарушений прав человека, который, по их мнению, является подходящим инструментом. Он уже был использован в нескольких странах. Вы работали по этому вопросу в Гааге в качестве судебного юриста в прокуратуре Международного трибунала по бывшей Югославии. Что вы можете сказать о применимости механизма в отношении Казахстана?

Эшлинг Рейди: «Московский механизм» действительно может использоваться в ситуациях, когда государства не смогли провести собственное тщательное расследование. Так, есть более недавний, чем бывшая Югославия, пример — жесткий разгон демонстраций в Беларуси. ОБСЕ задействовала «Московский механизм» и двух расследователей.

Казахстан как государство, его руководство, правительство могут быть привлечены к ответственности в ОБСЕ в соответствии с положениями международного права, но, опять же, речь не идет об индивидуальной уголовной ответственности. Можно определить тех, кто эту ответственность несет, но обязанность по привлечению их к суду лежит на государственных системах страны.

В настоящее время единственным международным трибуналом, который определяет индивидуальную уголовную ответственность, является Международный уголовный суд в Гааге. И сейчас было бы чистой спекуляцией полагать, что события, произошедшие в Казахстане, когда-нибудь будут рассмотрены там, потому что это последняя инстанция. К ней обращаются только в том случае, если становится очевидно: ситуация должна быть квалифицирована как преступление против человечности и внутри страны нет совершенно никакой возможности привлечь виновных к ответу.

Так что в случае Казахстана мы говорим о том, что ООН и ОБСЕ должны рассмотреть, как именно страна нарушила международные обязательства, и вынудить власти призвать виновных к ответственности внутри страны.

Азаттык: Мы до сих пор не знаем имен погибших. Есть несколько инициатив по сбору информации о них. Мы на Азаттыке также составляем список тех, кто погиб в тот период. Среди них есть даже несовершеннолетние. Если будет доказано, что люди были убиты без каких-либо оснований, в ходе спецоперации, проведенной после приказа «стрелять на поражение», на какую компенсацию от государства могут рассчитывать близкие? Как государство должно объяснять им случившееся, «искупить вину», если хотите? И самое главное, кто должен это доказывать?

Эшлинг Рейди: Вопросов много. Гибель каждого человека должна быть расследована. Жертвы должны быть выявлены, а обстоятельства, при которых они были убиты, — выяснены. Это первостепенная задача. Каждый раз, когда применяют силу или гибнут люди, должно проводиться тщательное расследование.

Если у Казахстана недостаточно экспертного потенциала или опыта для проведения расследования в соответствии с международными стандартами, — а по ним существует множество методических руководств, например Миннесотский протокол ООН по расследованию гибели людей, — страна может привлечь международных экспертов. Они помогут разобраться в методах.

Затем есть несколько путей восстановления справедливости для жертв и их семей. Во-первых, они должны видеть, что виновные в гибели людей будут привлечены к индивидуальной ответственности. Это могут быть люди более низкого ранга в службах безопасности, несущие непосредственную ответственность за убийство, но также есть их вышестоящее руководство, отдававшее приказы, и так далее.

Если применение силы было незаконным, жертвы должны иметь право на получение компенсации. Международного стандарта относительно ее размера нет, но компенсации семьям должны предоставить.

Расследования также должны привести к изменениям в практике, чтобы подобное не повторилось. Недостатки в подготовке военнослужащих, в отданных приказах, в планировании операции — все ошибки должны быть выявлены и исправлены. Если люди выйдут и захотят протестовать, — а они, скорее всего, захотят, ведь основным элементом демократии является возможность мирно протестовать, — такого рода ответные меры, такое количество жертв никогда не должны повториться.

Азаттык: Не кажется ли вам, что ответы на многие вопросы очевидны в свете отданного приказа стрелять на поражение без предупреждения?

Эшлинг Рейди: Мы должны делать различие между тем, что было сказано по телевидению в качестве политической риторики, и тем, какие приказы были отданы на местах. Такие заявления [как заявление Токаева о приказе] должны иметь последствия, но они необязательно влекут прямую уголовную ответственность за смерть каждого отдельного человека.

Какая-то уголовная ответственность может быть в том, как приказ был передан по цепочке командования, как трансформировался в правила по применению оружия силами безопасности.

Нужно изучить гибель этих 227 человек, чтобы понять, была ли причинно-следственная связь между приказом, который, как утверждает президент, он отдал, и тем, что произошло на местах.

Между тем очевидно также, что приказ, если он был отдан, отдавать не следовало, как и заявлять о нем по телевидению, потому что он незаконный.

КАК ДОБИВАТЬСЯ НАКАЗАНИЯ ВИНОВНЫХ?

Азаттык: После январских событий правозащитные организации сообщают о произвольных арестах, пытках при задержании, о том, что «людей после смерти клеймят террористами», в некоторых случаях тела погибших извлекали из могил, эксгумировали и вновь погребали. Журналисты, правозащитники заявляют, что таких инцидентов множество, но на государственном уровне, как кажется, их часто игнорируют. Сам президент Токаев назвал опасения по поводу пыток «преувеличенными». Как же в этой ситуации добиться справедливости для тех, кто потерял своих близких или пострадал сам?

Эшлинг Рейди: Люди должны быть готовы к тому, что им, возможно, не удастся добиться правосудия, но при этом им стоит решительно идти до конца. Реальность такова, что, когда власти не очень хотят быть привлеченными к ответственности, вероятнее всего, ответов придется ждать долго.

Поэтому главное — задокументировать произошедшее, убедиться, что собрано как можно больше доказательств, и когда произойдут изменения, будь то в стране, где имели место события, или за ее пределами, тогда есть вероятность, что эти доказательства могут быть использованы для привлечения виновных к ответственности.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Например, пытки — это преступление, подлежащее универсальной уголовной юрисдикции, и виновные в совершении пыток могут быть привлечены к ответственности за это преступление в других странах. Принцип универсальной юрисдикции позволяет странам осуществлять судебное преследование, даже если жертва и преступник не являются гражданами этих стран. Например, в Германии проходят судебные разбирательства по преступлениям, совершённым в Сирии, в частности по пыткам. Это позволяет Конвенция ООН против пыток, участниками которой являются большинство стран.

Это долгий путь. Однако если у людей есть доказательства и они фиксируют происходящее, важно сказать: «Мы не собираемся отступать. Не добьемся справедливости в этом году — добьемся в следующем. Пусть через пять лет, но мы будем стоять на своем, пока не восторжествует справедливость». Даже когда эти события уйдут из заголовков СМИ, жертвы не должны быть забыты.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: