Волонтеры из Хакасии нашли в Национальном архиве республики неизвестные ранее сведения о железнодорожной катастрофе, которая произошла 59 лет назад. В крушении погибли около ста человек. В основном – школьники, возвращавшиеся с пионерского слета из Красноярска. Тела погибших захоронили тут же, на станции, в братской могиле. Власти трагедию замолчали, до сих пор неизвестно даже точное количество жертв. Сейчас волонтеры хотят восстановить имена всех погибших и поставить на месте массового захоронения жертв катастрофы памятник.
ЛЮДИ СГОРАЛИ ЖИВЬЕМ
– В 1959 году мне исполнилось 19 лет, я работала проводницей третьего вагона поезда Красноярск – Абакан, – рассказывает Анна Киреева. – Это был обычный рейс. Выехали из Красноярска в 20:00, к утру должны были быть в Абакане. Вообще остановки на Минино не должно было быть, мы выглянули в окно: нам "красный" горит. Солдаты в нашем поезде ехали, выскочили сирень набрать. Помню, крикнула им – не опоздайте, это не остановка. Один мне сирень протянул, и я даже не помню – взяла ли... Очнулась я, когда уже вокруг шум дикий стоял. Почувствовала сильную боль в голове – мы все ударились то ли друг об друга, то ли об стену, когда поезд тряхнуло. Побежала будить свою напарницу, она спала, так как моя смена была. Трясу ее, она ничего не понимает. Выглянули в окно, народ бежит, мужчина какой-то ребенка прямо нам в вагон закинул и с криком: "Спасайтесь!" – пронесся мимо. А наш бригадир орет: "Всем стоять возле вагонов, никому не разбегаться, не покидайте вагонов". В это время одиннадцатый вагон уже лежал на насыпи весь в огне. Кругом люди сходили с ума и разбегались по лесам. Бродили в шоке, ничего не видя вокруг, несколько дней их отлавливали поисковые группы. Когда все немного пришли в себя, начали помогать раненым. Кто-то подбежал к лежащей на земле женщине, хотел ее поднять, а она в руках рассыпалась… Живьем сгорали. В какой-то момент состав поехал вперед, его отцепили от горящих вагонов. Потом опять остановился. Мимо начали проносить раненых, на простынях и одеялах. Они кричали, плакали, стонали. Человек двадцать я точно видела, что пронесли. Заносили в первый вагон. Сказали, что на следующей станции скорая их будет встречать. И мы поехали, остались только вагоны, которые горели, – десятый, одиннадцатый и двенадцатый. Мне кажется, их было три. Обратно нас, тех, кто побывал в катастрофе, в рейс не пустили. Поехали другие. Начальство пригрозило: "Не дай бог, кому-то расскажете!" Мы все молчали. Я больше по тому пути так ни разу и не проехала. А вскоре не выдержала и взяла расчет, работала много где, в том числе в больнице. После той катастрофы я долго лечилась – последствия от удара головы остались на всю жизнь.
Несколько лет назад о трагедии случайно узнал добровольный помощник программы "Жди меня" в Красноярске Александр Щербаков. Он разыскивал на кладбище около станции Минино родственника одного из обратившихся к нему людей и случайно наткнулся на огромную братскую могилу. На жестяных табличках он увидел множество детских имен. Местные жители рассказали ему, чья это могила. И тогда Щербаков через местные СМИ обратился с призывом разыскать очевидцев трагедии.
– Когда я начал заниматься этой историей, единственной целью было – увековечить память о людях, которые погибли в результате аварии. Изначально не надеялся, что удастся докопаться до истины, что там произошло на самом деле, – говорит Александр Щербаков. – Так и получилось, версии есть, но утверждать, что они единственно верные, – сложно. Безусловно, были какие-то государственные экспертизы, разборы полетов, извлечение уроков и так далее. Но о них мы вряд ли узнаем. Настолько тщательно и скрупулезно тогда секретили трагические истории, тем более те, которые касались целой страны. Более того, здесь замешана структура, которая и сегодня не отличается особой открытостью. Но важно не дать забыть об этом. Мне кажется, необходимо установить памятник, переписать и увековечить по возможности все имена погибших, сделать место гибели памятным и знаковым. Только если мы не будем забывать о таких трагедиях, будет возможно предотвратить их в будущем.
В 2017 году хакасские волонтеры впервые отправились к месту массового захоронения жертв той трагедии.
– Я кинул клич в соцсетях, что собираюсь поехать на восстановление могилы, вкратце описал историю, – рассказывает в прошлом журналист, а ныне советник главы Республики Хакасия Михаил Афанасьев. – Погибли около ста человек. В большинстве – дети. А мы даже фамилии их не знаем! На кладбище в поселке Минино, рядом с которым столкнулись поезда, лишь братская могила, заросшая бурьяном. Памятник один на всех с облупившейся краской. И я решил заняться этим делом. Больше всего меня потрясло то, что официальной информации о катастрофе до сих пор нет никакой. Ни в РЖД, ни в ФСБ. В газетах тех лет тоже ни строчки. Главная краевая газета "Красноярский рабочий" на следующий день после крушения вышла с заметкой о том, как хорошо пионеры отдохнули на слете. О том, что часть детей не вернулись домой живыми, – ни слова. В то время железнодорожная ветка, на которой произошло столкновение, относилась к Иркутской области. Местные жители утверждают, что их было больше 59 (как официально сообщали), в гробы тогда укладывали больше тел. Там не только ребятишки ехали, но и красноярские дачники. Местные жители рассказывали еще, что их всех после столкновения заставляли сидеть дома, чтобы они никак не общались с проезжающими, чтобы, не дай бог, какими-то знаками не показали, что здесь была катастрофа.
Проводница Анна Киреева и Михаил Афанасьев. 2018 год.
Все документы об этой трагедии с 1959 году хранились в архивах КГБ. Известно, что сразу же после трагедии было проведено негласное расследование. Причиной катастрофы были признаны "ложно-разрешающие показания предупредительного светофора". По пять лет тюрьмы получили мастер и главный инженер.
Машинист первого состава оказался невольным виновником аварии и погиб. Он ехал на разрешающий сигнал светофора и врезался в хвост наливного состава. Анатолий Гаврилович Гайшенец был машинистом этого состава.
– Мы шли на "зеленый". Иначе поступить не могли. Дорога в этом месте делает крутой поворот, и единственное, что я помню, – это крик своего помощника: "Состав!" Затем сильный удар – и я вслед за ним прыгаю в окно. Мы почти не пострадали, заползли по насыпи вверх, оглянулись: поезда уже горели. Добежали до станции, и нас почти сразу же увезли на допрос. Домой мы попали через несколько дней. О том, что на вторых путях остановился пассажирский поезд и пострадало столько людей, я узнал много позже, – вспоминает Анатолий Гайшенец.
Братская могила в Минино была замаскирована под воинское захоронение. В Красноярском крае было много военных госпиталей, и умерших там хоронили на местных кладбищах.
Первые десять лет, рассказывают местные жители, на кладбище регулярно приезжали родители погибших детей. По всему периметру братской могилы висели таблички с именами и фамилиями, которые устанавливали родные погибших. Сейчас табличек осталось всего девять, остальные разворовали. На голубом памятнике в центре захоронения нет ни единого слова.
Памятник на братской могиле. Минино, 2018 год.
– Первым делом мы очистили могильный холм от травы, чтобы захоронение хотя бы стало заметно. Затем мы спилили сухие деревья и посадили цветы. Вернувшись домой, я начал заниматься поиском информации о трагедии. Обратился к главе СПЧ при президенте Российской Федерации Михаилу Федотову. Михаил Александрович направлял запросы в ФСБ и РЖД. Но, увы, те отвечали, что не располагают списками погибших и пострадавших.
Неполный список погибших во время крушения поезда в 1959 году.
Тогда появилась идея – искать в архивах Госстраха. Ведь наверняка родственникам погибших выплачивали компенсации. Мой помощник Сергей Асочаков сделал невозможное: он нашел в госархиве Хакасии "Список лиц, которым оказано единовременное денежное пособие в связи с крушением поездов 2 июня 1959 года". Это был бухгалтерский отчет. Четыре графы: фамилия погибшего, данные родственников, кем приходятся погибшему, где живут. Так нам удалось установить восемь фамилий. Вот эти фамилии:
Распопина А.В. Попрядейко Г.М. Замятин Ю.С. Лапшина М.К. Кудимова Т.П. Вахрушева В.Д. Захаров Н.Г. Логинова А.Д.
Конкретных денежных сумм там не указано. Но, как мы поняли, средства выплачивались по полной, даже бабушкам, дядям, невесткам. Видимо, людей задабривали, чтобы они не поднимали шума. Этот список стал первым документальным подтверждением факта катастрофы. Также удалось установить номер поезда – пятьдесят девятый.
ПАНИХИДА ПО ПОГИБШИМ
В августе этого года в команде волонтеров было уже около тридцати человек. Это люди самых разных профессий. Например, Марина Левченко служит в органах государственной власти Хакасии, а Дмитрий Холопов – постоянный участник оппозиционных акций. Майор Александр Эпов всю жизнь прослужил в органах МВД, а Дмитрий Павлов – бывший наркоман.
Группа волонтеров. Минино, 2018 год.
Всех объединило желание сохранить память о жертвах трагедии, которых предали забвению тогдашние власти.
– Я живу в Хакасии, но о том, что произошло в Минино, совершенно случайно узнал от Михаила Афанасьева и уже не смог про это забыть, – говорит Дмитрий Павлов. – Когда первый раз мы приехали на могилу, ужаснулись, в каком запустении она находится. На захоронение никто не обращал внимания. Осознание того, что в братской могиле лежат дети, не давало покоя. У меня тоже есть дети, как тут останешься равнодушным. На мой взгляд, такое забытье приводит к черствости, люди перестают осознавать ценность человеческой жизни. А это самое страшное, что может быть. Я почти не застал Советский Союз, но по рассказам родителей знаю, как сложно и неоднозначно тогда власть относилась к человеку. Каждый гражданин был лишь частичкой государства, народ был готов умереть за прогресс – в прямом и переносном смысле. Полеты в космос, электрификация, технический прогресс и т. д. – всё это ставилось гораздо выше человеческой жизни. Стране просто невыгодно было афишировать катастрофы, она старалась выглядеть благополучным государством. Сокрытие подобной информации в то время было обычным делом. Но сегодня-то мы об этом знаем и не имеем права молчать. Поэтому наша задача – максимально восстановить картину событий, имена погибших, пострадавших и героев-машинистов, которые вовремя отцепили остальной состав, что помогло избежать гораздо больших жертв.
– У детей не только прервалась едва начатая жизнь. Они лежат одни в братской могиле, далеко от дома. О них просто забыли – это страшно. Забвение не поможет избежать таких катастроф вновь. Ведь это было чьей-то ошибкой, кто-то допустил преступную халатность, – говорит волонтер Анна Малыхина. – Я ехала в Минино не со всей группой, а на своей машине. Мой путь лежал мимо хакасской святыни – Улуг Хуртуях Тас (Великая каменная мать). Это изваяние высотой более трех метров из очень хрупкого материала – песчаника. Оно символизирует мать, которая, спасаясь бегством от врагов, смогла перепрыгнуть реку, а ее дети остались на той стороне и погибли. Теперь, по легенде, каменная мать помогает женщинам в лечении бесплодия и защищает детей. Просить у нее помощи ежегодно приезжают тысячи человек. Когда я проезжала это место, то вдруг подумала: я же в Минино еду. Развернулась, вышла и, как смогла, попросила защитницу дать успокоение душам этих детей.
Уже подъезжая к кладбищу, волонтеры заметили священника, он только что закончил кого-то отпевать и собирался уезжать. Попросили его провести службу на могиле детей, рассказали всё, что знали об этой истории. Священник согласился. И провел на могиле панихиду по погибшим.
Священник отец Георгий проводит службу на братской могиле. 2018 год.
– Я был потрясен, услышав об этой катастрофе. Понятно, что это было советское время, но кто-то из детей мог быть крещеным. Хотя молиться за усопших мы можем в любом случае. Поэтому я провел обряд, – говорит отец Георгий.
"ОТЕЦ ЕЩЕ ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЧАСОВ БЫЛ ЖИВ"
Волонтеры продолжают поиск свидетелей той трагедии и тех, кто может о ней знать хоть что-то. Совсем недавно им удалось найти сына машиниста поезда № 59. Николай Вырвич живет в Краснодарском крае, но многие годы провел в Красноярске и знает о том, как погиб его отец.
– Моей маме было тогда 23 года, мне три года, сестренке – шесть месяцев. Мы жили в Красноярске в большой квартире, которую отец получил от железнодорожного депо, – рассказывает Николай Вырвич. – В то время происходила электрификация сибирских железных дорог, и он одним из первых переучился на машиниста электровоза. Из поездок он не "вылазил", кроме него водить электровозы было некому. Об аварии я узнал от мамы, уже повзрослев. По ее рассказам, после крушения папа был жив еще девятнадцать часов. В момент столкновения он вытолкнул наружу своего помощника и тем спас ему жизнь. А его самого раздавило сплющенной кабиной. Начальство долго не разрешало резать кабину автогеном, боясь взрыва, так как вокруг была разлита солярка. Свидетели рассказывали, что отцу давали водки и делали какие-то уколы, чтобы снизить болевой шок. А когда через девятнадцать часов начали резать кабину, было уже поздно.
Единственное, что запомнил я сам, как провожали отца. Людей было море, все паровозы враз загудели. Это сильно врезалось в память. Но папу хоронили не в Минино, со всеми погибшими, а на кладбище в Красноярске.
Еще одна пострадавшая в этой аварии – Любовь Петровна Королева. Десятилетней девочкой она возвращалась из Красноярска в Абакан с папой, который служил на железной дороге. Ехали они в шестом вагоне.
Скорее всего, дети из одиннадцатого вагона не смогли выйти наружу, потому что проводники закрыли двери на ключ и ушли по своим делам.
– Помню, как страшно полыхали цистерны с нефтью, перепуганные люди бежали в лес, а нас эвакуировали из вагонов. Нам с папой повезло, мы остались живы. Но я помню, что говорили взрослые: скорее всего, дети из одиннадцатого вагона не смогли выйти наружу, потому что проводники закрыли двери на ключ и ушли по своим делам. Из-за этого дети, выбежав в тамбур после столкновения поездов, оказались в огненной ловушке.
Все краевые и российские газеты того времени рапортовали, как замечательно прошел в Красноярске XI слет пионеров. О том, что половина пионеров с него не вернулась, – не было ни слова. Властям тогда удалось скрыть информацию о самой крупной в Красноярском крае железнодорожной катастрофе.
– Наша цель – восстановить полную картину случившегося, – говорит Михаил Афанасьев. – Но для начала мы хотим поставить на могиле новый монумент с именами и фамилиями всех, кто там похоронен. Для этого будем дальше работать в архивах, искать документы. Это большая работа, и мы нуждаемся в помощи. Поэтому я прошу откликнуться всех, кто знает что-либо об этой трагедии.
Материал сайта "Сибирь.Реалии" Русской редакции Азаттыка.