«Удивительное дело — получать зарплату и при этом не работать. Это означает, что наши требования были уместны и справедливы», — говорит один присутствующих на суде по делу о событиях в Шетпе нефтяников. Речь идет о новом предприятии, созданном после событий в Жанаозене.
РАБОТЫ НЕТ — ЗАРПЛАТА ЕСТЬ
— Я не могу оставаться равнодушным, когда происходят такие события. Мы в Шетпе почти все знаем друг друга. Среди подсудимых есть и мои друзья, и знакомые. И я им верю, они говорят правду. Если суд будет честным, их оправдают, — говорит 35-летний житель Шетпе Берик Атабаев.
Представившийся бастующим нефтяником, Берик Атабаев рассказывает, что нефтяники «Каражанбасмуная» бастуют с мая 2011 года. По его словам, эта забастовка не закончилась жанаозенскими событиями, а продолжается до сих пор. Сейчас, говорит он, около 50–60 забастовщиков по очереди собираются перед офисом компании «Мангистаумунайгаз», расположенным в городе Актау, однако трудовые разногласия до сих пор не разрешены.
— После тех событий «по заданию главы государства» было открыто бурильное учреждение, но у этого предприятия неопределенное будущее. Учреждение имеет только офис в Актау. Всего нас там зарегистрировалось около тысячи рабочих. В основном все из Шетпе. В Жанаозене открыто такое же предприятие. С января выплачивают зарплату, но фактически мы не работаем. Нам сказали, что с нами свяжутся, когда начнется работа, мы ждем, — говорит Берик Атабаев.
Рабочим, по его словам, установили зарплату в том размере, в каком они получали до забастовки. К примеру, водитель четвертого разряда получает 120 тысяч тенге. Самый высокий разряд— шестой.
— Получать зарплату просто так — это как-то странно и удивительно. Выходит, наши требования были уместны и справедливы, и они признали это.
Кстати, предприятие, где мы сейчас получаем зарплату, обещает нам увеличение заработка после начала работ, — говорит Берик Атабаев.
По его словам, сейчас, как это было в советские времена, у жителей Шетпе нет возможности держать скотину. В Мангистау, говорит Берик Атабаев, проблемы с водой, с открытием новых месторождений исчезают и без того редкие источники:
— В последние годы у нас и трава перестала расти. С увеличением нефтяного производства уменьшаются пастбища под джайляу.
Берик Атабаев говорит, что его жена тоже работает. Однако ее зарплата вахтера — около 20 тысяч тенге (около 130 долларов).
«ПОЛОВИНА ШЕТПЕ - БЕЗРАБОТНЫЕ»
Еще один из постоянно присутствующих на суде, 36-летний Кайсар Аккулов, говорит, что среди подсудимых есть его младший брат:
— Моего брата, отца пятерых детей, арестовали через 70 дней после декабрьских событий. Никто не видел того, что он участвовал в этих событиях. Против него свидетелями выступают люди со стороны местных властей.
Кайсар Аккулов говорит, что раньше тоже работал нефтяником, но после того, как у него стали выпадать волосы и что-то высыпать на теле, он ушел. Сейчас работает водителем.
По его словам, жители Жанаозена благодарны своим землякам в Шетпе. Хотя расстояние между Жанаозеном и Шетпе, говорит Кайсар Аккулов, составляет 150 километров, нашлось много родственников и там и здесь, которые поддержали друг друга.
Половина трудоспособного населения Шетпе, по словам Кайсара Аккулова, безработные:
— Минимальная сумма взятки за то, чтобы устроиться на приличную работу, составляет две тысячи долларов.
СУД СТРОГОГО КОНТРОЛЯ
Репортеру радио Азаттык удалось побеседовать с Жумагали Козыгараевым, еще с одним из постоянно присутствующим на суде. Он говорит, что был уволен из компании «Каражамбасмунай» в 2011 году и до января этого года всей семьей жили на пенсию отца.
Жумагали Козыгараев говорит, что тоже не работает и получает зарплату от новой компании и не знает, сколько это еще продлится:
— Мы не знаем, каким образом нам начисляют зарплату. На руки квитка не дают. Не знаем, сколько платят за час работы, идут ли отчисления в пенсионный фонд? Раз мы получаем зарплату и при этом не работаем, то не стали ничего пока спрашивать.
Суд по делу о событиях, произошедших в декабре прошлого года на станции Шетпе, начался 17 апреля в Актау, он проходит в здании актауского Центра адаптации оралманов.
Желающие попасть на суд подвергаются строгому контролю. Проходящие в зал суда с сумками и пакетами обязаны выворачивать их и показывать полицейским содержимое. Затем сотрудник полиции специальным аппаратом проводит по всему телу, и тем, у кого в кармане «зазвенит металл», приходится доказывать, что это мелкие монеты.
Только после того, как полицейский убедится, что за пазухой у человека нет опасных веществ и он сдал полиции сотовый телефон, можно проходить.
Проверки в течение дня проводятся несколько раз из-за перерывов в заседании суда. При выходе еще сложнее. Десяткам людей, одновременно покидающих зал суда, приходится становиться в длинную очередь, чтобы получить свои сотовые телефоны.
— Я не могу оставаться равнодушным, когда происходят такие события. Мы в Шетпе почти все знаем друг друга. Среди подсудимых есть и мои друзья, и знакомые. И я им верю, они говорят правду. Если суд будет честным, их оправдают, — говорит 35-летний житель Шетпе Берик Атабаев.
Представившийся бастующим нефтяником, Берик Атабаев рассказывает, что нефтяники «Каражанбасмуная» бастуют с мая 2011 года. По его словам, эта забастовка не закончилась жанаозенскими событиями, а продолжается до сих пор. Сейчас, говорит он, около 50–60 забастовщиков по очереди собираются перед офисом компании «Мангистаумунайгаз», расположенным в городе Актау, однако трудовые разногласия до сих пор не разрешены.
— После тех событий «по заданию главы государства» было открыто бурильное учреждение, но у этого предприятия неопределенное будущее. Учреждение имеет только офис в Актау. Всего нас там зарегистрировалось около тысячи рабочих. В основном все из Шетпе. В Жанаозене открыто такое же предприятие. С января выплачивают зарплату, но фактически мы не работаем. Нам сказали, что с нами свяжутся, когда начнется работа, мы ждем, — говорит Берик Атабаев.
Берик Атабаев, нефтяник, житель Шетпе, на суде в Актау, 20 апреля 2012 года.
Рабочим, по его словам, установили зарплату в том размере, в каком они получали до забастовки. К примеру, водитель четвертого разряда получает 120 тысяч тенге. Самый высокий разряд— шестой.
— Получать зарплату просто так — это как-то странно и удивительно. Выходит, наши требования были уместны и справедливы, и они признали это.
Кстати, предприятие, где мы сейчас получаем зарплату, обещает нам увеличение заработка после начала работ, — говорит Берик Атабаев.
По его словам, сейчас, как это было в советские времена, у жителей Шетпе нет возможности держать скотину. В Мангистау, говорит Берик Атабаев, проблемы с водой, с открытием новых месторождений исчезают и без того редкие источники:
— В последние годы у нас и трава перестала расти. С увеличением нефтяного производства уменьшаются пастбища под джайляу.
Берик Атабаев говорит, что его жена тоже работает. Однако ее зарплата вахтера — около 20 тысяч тенге (около 130 долларов).
«ПОЛОВИНА ШЕТПЕ - БЕЗРАБОТНЫЕ»
Еще один из постоянно присутствующих на суде, 36-летний Кайсар Аккулов, говорит, что среди подсудимых есть его младший брат:
— Моего брата, отца пятерых детей, арестовали через 70 дней после декабрьских событий. Никто не видел того, что он участвовал в этих событиях. Против него свидетелями выступают люди со стороны местных властей.
Кайсар Аккулов говорит, что раньше тоже работал нефтяником, но после того, как у него стали выпадать волосы и что-то высыпать на теле, он ушел. Сейчас работает водителем.
Кайсар Аккулов, брат одного из подсудимых, Шетпе, Мангистауская область, 22 апреля 2012 года.
По его словам, жители Жанаозена благодарны своим землякам в Шетпе. Хотя расстояние между Жанаозеном и Шетпе, говорит Кайсар Аккулов, составляет 150 километров, нашлось много родственников и там и здесь, которые поддержали друг друга.
Половина трудоспособного населения Шетпе, по словам Кайсара Аккулова, безработные:
— Минимальная сумма взятки за то, чтобы устроиться на приличную работу, составляет две тысячи долларов.
СУД СТРОГОГО КОНТРОЛЯ
Репортеру радио Азаттык удалось побеседовать с Жумагали Козыгараевым, еще с одним из постоянно присутствующим на суде. Он говорит, что был уволен из компании «Каражамбасмунай» в 2011 году и до января этого года всей семьей жили на пенсию отца.
Жумагали Козыгараев говорит, что тоже не работает и получает зарплату от новой компании и не знает, сколько это еще продлится:
Жумагали Козыгараев, один из постоянно присутствующих на суде по Шетпе, Актау 20 апреля 2012 года.
— Мы не знаем, каким образом нам начисляют зарплату. На руки квитка не дают. Не знаем, сколько платят за час работы, идут ли отчисления в пенсионный фонд? Раз мы получаем зарплату и при этом не работаем, то не стали ничего пока спрашивать.
Суд по делу о событиях, произошедших в декабре прошлого года на станции Шетпе, начался 17 апреля в Актау, он проходит в здании актауского Центра адаптации оралманов.
Желающие попасть на суд подвергаются строгому контролю. Проходящие в зал суда с сумками и пакетами обязаны выворачивать их и показывать полицейским содержимое. Затем сотрудник полиции специальным аппаратом проводит по всему телу, и тем, у кого в кармане «зазвенит металл», приходится доказывать, что это мелкие монеты.
Только после того, как полицейский убедится, что за пазухой у человека нет опасных веществ и он сдал полиции сотовый телефон, можно проходить.
Проверки в течение дня проводятся несколько раз из-за перерывов в заседании суда. При выходе еще сложнее. Десяткам людей, одновременно покидающих зал суда, приходится становиться в длинную очередь, чтобы получить свои сотовые телефоны.