И четыре года спустя после “Восстания Шанырака” власть применяет силу для сноса домов

Четыре года исполнилось событиям, которые вошли в новейшую историю Казахстана как “Восстание Шанырака”. 14 июля 2006 года полторы тысячи вооруженных полицейских пришли разрушить дома в поселке Шанырак, в пригороде Алматы. Эти дома считались «незаконными».

Таких домов были сотни. Их хозяева оказали сопротивление. В результате многие мирные жители оказались травмированы, им были нанесены увечья. Около ста полицейских получили ранения легкой и средней тяжести, а один полицейский оказался сожженным заживо.

Накануне четырехлетней годовщины трагических событий в Шаныраке радио Азаттык провело интервью с оппозиционным политиком Жасаралом Куанышалиным. На судебном процессе по делу “Восстания Шанырака” он представлял интересы тех, кого власти обвинили в организации массовых беспорядков в Шаныраке и убийстве полицейского. Четыре человека были приговорены к длительным тюремным срокам.

ОБЩИЙ ПОЧЕРК ВЛАСТЕЙ

- Господин Куанышалин, прошло четыре года после трагических событий в Шаныраке. Какие уроки вынесли власть и общество?

- Власть учла, что массовые штурмы - с сотнями полицейских и бульдозеров - поселений опасны и чреваты народными восстаниями. Поэтому она изменила тактику, начала проводить не массовые сносы, а точечные. Массовый снос может поднять массы людей, как произошло тогда. А точечные проходят незаметно, потому что люди изолированы друг от друга. Это хитро придумано властями, и этот способ до сих пор применяется.

- Cнос домов в пригородных поселках до сих пор продолжается?

- Да, в Алатауском районе Алматы, в разных поселениях снос продолжается.

- Власти перестали применять силу при сносе домов?

- Силу они применяют. Внезапно нагрянут, разрушат и уезжают. А люди остаются без крова не зная, что делать дальше. Это происходит по отдельным домам. Народ таким образом оказался разрозненным, неспособным поддержать друг друга. Массовые сносы тогда объединили народ против насильственного сноса.

А эти сносы и есть насилие. У казахов разрушение жилья издревле считалось плохой приметой. Наши предки не снимались с места, не разбирали юрту, если в ней было гнездо ласточки. Ждали, когда птица выведет своих птенцов.

И то, что мы наблюдали в Шаныраке, и аналогичные отдельные эпизоды, происходящие по сей день, - это ненормально, не соответствует нашим обычаям и традициям. В конце концов, это антидемократично. Я одно могу сказать - рано или поздно это может привести к беде.

Происходящее вокруг красноречиво свидетельствуют о том, что власть всё же не отреклась от навязчивой идеи сносить дома простых людей. Правда, если до шаныракских событий она использовала радикальные методы, привлекая сотни полицейских и бульдозеры, демонстрируя тем самым свою мощь, то сегодня она более расчетлива в своих действиях.

- Что произошло с людьми, дома которых были снесены?

- Никому до них нет дела. Они влачат жалкое существование. Каждый выживает как может: кто прибился к родственникам, кто нашел работу и начал жизнь с чистого листа, а кто стал бомжем. Самое страшное в том, что шаныракская ситуация становится нормой, - когда государство отнимает кров у своих же граждан.

Это началось 7 июля 2006 года, когда в Бакае были разрушены сотни домов, а потом власти нагрянули в Шанырак, но встретили отпор его жителей. Тысячи человек были выброшены на свалку. До сих пор неизвестно - как они, что с ними стало.

И сегодня, при измененной тактике властей, это открытый вопрос. Я был на местах сноса, советовал людям добиваться справедливости через суд, требовать восстановления жилья, потому что им даже не предъявили соответствующие судебные решения о сносе.

Но они больше не верят никакому суду, утверждают, что нет больше сил бороться с этим беззаконием, что все равно суды не на стороне простого народа.

И потом у них нет денег на адвокатов. Это простые люди, у которых власти забрали вместе с домами и смысл жизни, в одночасье превратив в бомжей и обездоленных.

- Вы считаете, что снос и массовый штурм все равно бы имел место вне зависимости от того, кто бы был тогда акимом Алматы?

- Да, ведь распоряжение тех, кто положил глаз на те или иные земли, идет сверху. Акимы на местах просто их выполняют. Говорить, что местный аким всё решает, не приходится. Бывают, конечно, исключения, но по большому счету все земельные вопросы решаются наверху. Тем более по таким спорным ситуациям, которые чреваты волнениями.

А чиновники на местах просто не могут воспротивиться тому, что спущено сверху. Это же иерархия. Конечно, в чем-то их поведение может разниться, но в целом это единый почерк власти.

ЗАХВАТ ЗЕМЕЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

- Господин Куанышалин, существует ли сегодня угроза повторения подобных событий?

- Никто не может гарантировать, что ситуация не повториться, потому что она не улучшается, а, наоборот, ухудшается с каждым днем. Если не в Шаныраке, то в других регионах нашей республики, особенно в нефтеносных, народные волнения усиливаются. Люди озлоблены, они начинают анализировать происходящее. Атмосфера, в общем, накаляется, и это чревато самыми необратимыми последствиями.

Возникает вопрос: если в Кыргызстане в корне массовых беспорядков лежал такой порок, как бедность, то какая же причина беспокойства у нас? Помимо того что у нас огромная пропасть между богачами и бедными, так в народе просыпается еще и осознание своего бедственного положения. И это при больших богатствах, которые имеет Казахстан. Вы думаете, люди в Шаныраке, Жанаозене волнуются от нечего делать?

Так получается, что львиная доля всех благ приходится только на малую когорту избранных, а подавляющее большинство населения живет, мягко говоря, не совсем хорошо, а зачастую попросту выживает. Государство их загнало в рамки, платит за труд копейки, лишь бы люди не умерли с голоду. Между народом и властью - пропасть. Так что потрясений, будь они на почве земельных отношений или других проблем, которых у нас хватает с лихвой, исключать нельзя.

- Насколько интенсивно сейчас идет урбанизация окрестностей Алматы? Продолжается ли захват земель?

- Конечно, продолжается, но не скажу, что сегодня захваты земель происходят в том же темпе, как прежде. Видимо, гораздо меньше. Это обусловлено тем, что большинство из тех, кто потерял свое место в селе, уже прибились к городам и полностью там освоились.

Процесс оттока населения в город уже завершается. Он же не может постоянно идти на одном уровне. Большинство изгоев мигрировало в города в годы интенсивного разрушения сельского хозяйства.

- Господин Куанышалин, сторонники захватчиков земель говорят, что власти сами позволяют им захватывать земли, а потом расправляются с ними, как только достигнут каких-то целей. Почему на Шанырак, по-вашему, власти закрывали глаза, в чем была цель?

- Чиновники обогащались, продавая эти земли обездоленным. В результате простые граждане получили двойной, можно сказать, стресс. С одной стороны, они стали жертвами нечистых на руку чиновников, с другой - сама власть потом же отобрала эти участки. Видите ли, эти люди имеют на руках незаконные документы, полученные от тех же чиновников.

Абсолютное большинство махинаций с землей до сих пор не раскрыто. Что касается правоохранительных органов, то они зачастую показывают видимость раскрытия преступных действий чиновников.

Получается, что власть использовала эти земли для своего же обогащения, изначально зная исход дела. Властям только оставалось воспользоваться чиновничьим беспределом, чтобы расправиться с людьми, живущими незаконно на этих территориях.

А вообще, весь корень зла таится в Земельном кодексе. Это антинародный, преступный закон, который узаконил частную собственность на землю и превратил ее в объект купли и продажи. Наверное, специально для того, чтобы толстосумы и власть имущие чиновники поделили между собой землю.

Ни для кого не секрет, что сотни тысяч гектаров принадлежат отдельным личностям, в то время как народ оказался изгоем, пасынком на своей земле, без - пусть и крохотного - участка и даже без жилья.

ПРЕСТУПНИК - НЕ НАРОД, А ВЛАСТЬ

- Господин Куанышалин, тем не менее с точки зрения закона захватчики земель – преступники.

- Преступниками уместнее назвать самих представителей власти - за то, что они заставили людей, шаныраковцев, пойти на ранее невиданные, непривычные меры. Власть обрекла их на бедственное положение, обездолила их, обезземелила их, оставила их без работы и заставила эмигрировать. А когда люди сюда прибились, начали потихоньку обустраиваться, та же власть начала сносить их дома, брать штурмом и так далее.

Как этих бедных, несчастных людей можно назвать преступниками? Преступной в данном случае является власть, которая творит всё, что ей заблагорассудится. То, что случилось в Шаныраке, я назвал общенациональной трагедией, горем всего казахского народа.

Те, кто не испугался защищать эти дома, - это герои. Они отстаивали свое право на жилье. И когда власть это право отбирает, а они защищают, это в наших условиях героизм. Поскольку они защищали свою землю голыми руками, а против них шли бульдозеры.

Я не идеализирую ситуацию, потому что смотрю на нее не глазами стороннего наблюдателя, а человека, посвященного в эти дела. Проблемой земли я занимаюсь лет двадцать. Что касается непосредственно Шанырака, то я участвовал в судебных слушаниях как общественный защитник и убедился, что власть - это преступник, а люди, которые осуждены, - это герои.

Арона Атабека, Ерганата Тараншиева, Курмангазы Утегенова и Рустема Туякова надо возвести в ранг национальных героев. Они пострадали за свой народ, и теперь их разбросали по тюрьмам Казахстана, дали от 14 до 18 лет за то, что они встали на защиту своего народа.

“ЖЕРТВ ШАНЫРАКА ПЫТАЮТ В ТЮРЬМАХ”

- Что вам известно об условиях содержания четырех осужденных по делу Шанырака?

- По тем скудным сообщениям, которые поступают от них, известно, что дела их плохи. Практически каждый из них потерял здоровье. К ним применяются пытки. Арона Атабека полтора месяца назад перевели из тюрьмы в селе Каражал Карагандинской области в самую худшую тюрьму Казахстана - Аркалыкскую.

Ерганат Тараншиев находится в тюрьме Петропавловска. По имеющимся данным, ему отбили мочеполовую систему, и он сам говорит: “Я не жилец”. Это молодой, цветущий парень, ему бы жить да жить. Его долгое время держали в карцере. Дело в том, что его, говоря по-тюремному, хотели опустить, но он не подчинился и оказался в такой ситуации.

Курмангазы Утегенов находится в павлодарской тюрьме, его положение тоже незавидное. Рустем Туяков сидит в тюрьме Кызылорды. Естественно, тюремные условия не мед сами по себе, но, так как эти заключенные на особом счету, на них давят, с ними могут вытворять всё что угодно.

Я думаю, что власти изначально ставили цель их уничтожить, раз осудили на такие большие сроки. Это жертвы режима, которые освободятся только в том случае, когда рухнет этот режим. А пока им не дают нормально существовать даже в условиях тюрьмы.

Это дико и антигуманно - почти на четверть века посадить за решетку невинных людей. Рано или поздно народ поймет, и будущее поколение станет именовать их не иначе как национальными героями. Я нисколько в этом не сомневаюсь. Когда нынешняя власть в лице одного человека - Назарбаева - уйдет в небытие, эти люди, как и участники Декабрьских событий 1986 года, буду признаны героями своего народа. Именно тогда раскроется вся правда об этих событиях, всё встанет на свои места.

В ШАНЫРАКСКОМ ДЕЛЕ БЫЛИ «ОБОРОТНИ»

- Господин Куанышалин, почему нет массовой кампании по вызволению тех, кто был, по-вашему, невинно осужден?

- Потому что организации, которые по долгу работы должны вести эту работу, увы, разрозненны. У нас многие организации выдают себя за оппозицию. Это псевдооппозиция, только создающая видимость оппонирующей власти силы.

Настоящая оппозиция на самом деле задавлена властью. Например, возьмем партию «Алга», которую вот уже третий год безосновательно не регистрируют. Власть прекрасно понимает, что это - опасная для нее партия.

Это единственная партия, протянувшая руку помощи шаныраковцам. Именно она взяла на себя ответственность по проведению судебных процессов, организовала защиту, а также помогала пострадавшим от произвола властей людям материально, организовывала посылки заключенным в тюрьмы и так далее.

Сейчас эта партия буквально связана по рукам и ногам. В настоящий момент она лишена возможности помогать жителям Шанырака, узникам совести. Когда народ лишился настоящих защитников в виде оппозиции, в виде независимой партии, то он растерялся и оказался загнанным в угол. Народ оказался не в состоянии сам себя защищать.

Антинародная власть бьет адресно. Она давит на тех, кто не лоялен к ней. То есть тех, кто не вхож в управляемую демократию и не играет по заранее расписанному сценарию, не пляшет под дудку властей.

- Но помимо партий, были ведь адвокаты и общественные защитники шаныраковцев. Остаются ли они верны прежним позициям, могут ли они в будущем стать правозащитниками?

- После шаныракского дела многие просто отошли в сторону или проявляют пассивность. Очень характерный пример Асылбека Кожахметова – он сполна воспользовался дивидендами Шанырака, если можно так сказать. Он создал общественное объединение «Шанырак», которое ко многому обязывает. Но на деле он отстранен от дел Шанырака и его героев. Я входил в правление этой организации, но, видя, что фактически ничего для решения проблемы Шанырака не делается, просто ушел оттуда.

Были в деле Шанырака и «оборотни», к сожалению. Я вынужден об этом говорить, потому что это горькая правда. Есть и такие, кто забыл про Шанырак. Фамилии называть не буду, а Асылбека назвал потому, что он работал под брендом «Шанырак» и должен был сделать все возможное для того, чтобы помочь этим людям, жертвам насилия.

ПАРАЛЛЕЛИ С КЫРГЫЗСТАНОМ

- В соседнем Кыргызстане после первой и второй революции имел место захват земель в окрестностях Бишкека, что привело даже к межэтническим конфликтам. Эти события чем-то отличаются от восстания в Шаныраке? Можно ли здесь проводить параллели?

- Можно, они очень похожи. Наши народы во многом схожи. Казахи и кыргызы лишались земли и в царское, и в советское время. Земельный вопрос, столкновение конфликтов и сегодня стоят остро. Ни для кого не секрет, что и при Царизме и при Советах переселенцам давали самые лучшие земли, а местных жителей изгоняли в пустынные и полупустынные регионы. Конечно, переселенцы в этом не виноваты. Виноват Кремль, проводивший колонизационную политику.

Теперь, когда пришла независимость, вопросы земли, казалось бы, должны решаться в пользу коренных жителей. Но оказалось не так. Правление в Казахстане в лице Назарбаева и в Кыргызстане в лице Акаева и Бакиева оказалось антинародным. Хотя Акаев первоначально не был таким, это сближение с Назарбаевым сыграло для него роковую роль.

Почему кыргызы не мирятся с произволом власти? Потому что в них были заложены демократические ростки еще при Аскаре Акаеве, который пришел не из номенклатуры, он был ученым. И Кыргызстан при нем называли даже островком демократии.

В плане отстаивания своих прав наш народ гораздо более инертный и забитый. Не такой, как кыргызский. Это обусловлено жестким правлением нынешней власти. Назарбаев изначально проводил политику семейной преемственности, демократические принципы он не развивал.

- Господин Куанышалин, спасибо за интервью.