24 июля истекло действие договора о разграничении полномочий между федеральным центром и Татарстаном. Высокопоставленный источник в администрации президента России, отвечая в конце июня на вопрос газеты "Коммерсант", согласован ли с Кремлем текст нового договора, сообщил, что "нет никакого нового договора". С тех пор никаких официальных заявлений по поводу судьбы договора сделано не было.
Остается нерешенным вопрос о названии должности главы республики – в Татарстане сохраняется пост президента, хотя еще в январе прошлого года в когорте руководителей регионов должно было сложиться должностное единообразие: все они были обязаны исключить из наименования своего поста слово "президент". По данным "Коммерсанта", Россия готова сохранить пост президента Татарстана до 2020 года, до истечения срока полномочий действующего президента Рустама Минниханова. Сообщается, что 12 июля Госсовет Татарстана обратился к президенту России с просьбой "поддержать сохранение существующего наименования высшего должностного лица" республики.
Весьма вероятно, что новый договор о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном все-таки будет заключен, полагает директор Института истории имени Марджани Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов.
– Мы помним, как в 90-х годах прошлого века Борис Ельцин предлагал субъектам Федерации брать суверенитета, сколько они унесут, и заключенный тогда договор предоставлял Татарстану возможность чуть ли не собственную фискальную политику вести. Вообще было ощущение, что формируется такое государство в государстве. Сейчас истекает срок действия куда более формального договора, заключенного в 2007 году. Почему Кремль не хочет продлевать его, по-вашему?
Рафаэль Хакимов
– Тут вопрос, наверное, чисто ментальный – все должны быть одинаковыми. Но есть некие особенности, которые требуют того, чтобы они регулировались договором – связанные с татарами в России. Татар в стране много, они не все живут в Татарстане, основная часть живет вне Татарстана. Есть вопросы, связанные с языком, с паспортом, с межбюджетными отношениями. В 1994 году была вообще непонятная ситуация, куда идет Россия, как все это будет, как сложится. Поэтому этот договор хорошо отработал свою задачу. А потом появились федеральные законы, общее правовое поле, где-то хорошее, где-то с недостатками.
Все равноправны, поэтому все пусть заключают договоры, это же можно делать по Конституции
– И все-таки как к тому, что договор, судя по всему, не будет продлен, относится политический истеблишмент Татарстана? Пытается ли он добиваться хотя бы каких-то уступок от Кремля?
– Я думаю, что вопрос еще не закрыт. В Москве не хотят этого – это один вопрос, но так же было в 90-е годы, в 2000-е годы. Поэтому процесс еще не завершен, и сказать, что договора не будет, я бы не решился.
– То есть вы считаете, что даже если срок нынешнего договора истечет, это произойдет в ближайшие дни, будут переговоры о заключении нового документа?
– Я думаю, что да. Конечно, заключение нового договора с новым текстом – это всегда сложнее. Появятся претензии с двух сторон, что надо это включить, то исключить и так далее. И это всегда длится… если по опыту прошлых лет, то три года нужно для этого. Но поскольку такое право есть в Конституции России, то Татарстан, скорее всего, будет настаивать на том, чтобы начались переговоры и заключить новый договор.
– Между истечением срока действия договора 1994 года и заключением договора в 2007-м было какое-то время?
– Да, было. Татарстан заявил, что хочет заключить еще один договор, конечно, не такой обширный, не такой объемный. Но тут надо понимать, что в 1994 году в России был хаос, и поэтому договор отрегулировал многие вопросы, и более того, некоторые новации, как говорят юристы, даже вошли в федеральное законодательство. В 2007 году уже было все более спокойно в этой части, но тем не менее оставались проблемы, связанные с рядом особенностей республики, и они объективны, не политики их придумали. Эти особенности остаются и сегодня, поэтому, я думаю, так или иначе связанные с ними проблемы надо будет урегулировать – договором или федеральным законом. И это займет довольно длительное время. Но я думаю, что Москве стоит это ускорить, поскольку все же выборы Путина назревают.
Нам нравится слово "президент", нам не нравится слово "хан", "раис"
– Если брать уровень простого населения, насколько оно негативно или индифферентно отнесется к возможному незаключению нового договора? И не является ли это негативным фактором для Кремля в преддверии выборов?
– Во-первых, есть некая индифферентность вообще в Российской Федерации, но к Татарстану, как к "особой" такой территории, уже многие привыкли, уже гуляет понятие, что Казань – третья столица. И все понимают, что татары живут по всей России, в Татарстане живет 25 процентов их, не больше. Этот момент существует. Но есть в то же время некая российская ментальность, что все должны быть равны. Но равны и равноправны – это не одно и то же. Все равноправны, поэтому все пусть заключают договоры, это же можно делать по Конституции РФ. Мы посчитали, что надо заключать договор, другие субъекты сказали, что не надо. А внутри Татарстана, я думаю, тут, конечно, все ждут от руководства республики, что такой договор будет заключен, что все договорятся, потому что у нас хорошие отношения, экономика республики – это донор, который дает хорошие налоговые сборы в Москву. И собственно, почему бы не заключить, если это никому не вредит? И татары, конечно, по России ждут, и не только по России, но и в Средней Азии, что все же такой договор будет. Потому что есть статья 14-я Конституции Татарстана, которая гласит, что Татарстан должен помогать в культурном развитии всех татар мира, и это момент не самый последний. По крайней мере, для республики он ощущаем. Потому что есть определенное давление со стороны татар, нам нужны школы, нам нужны учебники, телеканал плохо работает и так далее.
– Среди других субъектов РФ Татарстан выделяется еще и тем, что там сохранен, фактически вопреки федеральному закону, пост президента республики. На днях "Коммерсант" писал, что Россия готова сохранить пост президента до 2020 года, до истечения срока полномочий действующего главы Татарстана Рустама Минниханова. Почему настолько важно для Татарстана сохранять этот пост президента? Ведь, согласно федеральному закону, еще с 1 января прошлого года в субъектах должно было исчезнуть, по крайней мере, название поста – "президент".
– Да, но кроме федерального закона есть еще Конституция России, которая гласит, что это все в ведении республики. И если федеральный закон противоречит Конституции России, то надо приводить в соответствие или федеральный закон, или менять Конституцию. В данном случае мы посчитали, что это наше право – почему бы нам не оставить президента, если это нам нравится и это никому не мешает. Кому это помешало? И конечно, Конституционный суд вышел за рамки своих полномочий, когда вынес решение политического характера, а не юридического. Он должен следить за тем, чтобы федеральные законы соответствовали Конституции РФ, а он уже не первый раз этот принцип нарушает. Скажем, как по латинице. Мы перешли на латиницу, но это остановили, на каком основании – неясно. Раз это наше право, почему бы этим не воспользоваться? Нам нравится слово "президент", нам не нравится слово "хан", "раис" или еще какое-то другое. Более приемлемо – "президент".
– Правда ли, что президент Татарстана должен владеть двумя языками – русским и татарским, чтобы занимать этот пост?
– Да, это обязательно по договору. И мы в договоре 2007 года даже составляли реестр тех должностей, где все обязаны знать два языка, скажем, министры – министр образования, министр культуры и так далее. Министр экономики – это не так важно. Но президент – это точно, да.
– И насколько этот пункт защищает Татарстан от того, что какого-то нового кандидата ему навяжет Кремль?
– Ну, это маловероятно по факту, даже не юридически. Он придет сюда – и он не сможет здесь работать, – уверен Рафаэль Хакимов.