20 июня в городе Кириши Ленинградской области похоронили 22-летнего российского разведчика Александра Соколова, погибшего в Харькове. Воевал он всего три дня, но несколько месяцев числился пропавшим без вести. Неделю назад ему посмертно присвоили звание «Герой России». Корреспондент сайта «Север.Реалии» съездила в Кириши и поговорила с матерью погибшего.
От Петербурга до Киришей чуть больше 160 километров, доехать до юга Ленинградской области можно за несколько часов на автобусе или электричке. Сразу же в глаза бросается сравнительная обустроенность Киришей. Благодаря нефтеперерабатывающему заводу это самый богатый город Ленинградской области. На улицах многочисленные фуры с логотипом «Газпром нефть».
По дороге до дома Натальи Соколовой нет ни одной буквы Z. Зато город, переживший во время Второй мировой войны кровопролитные бои, заставлен памятниками, провозглашающими мир.
Памятник миру в Киришах
«Плакать до сих пор не могу»
Александр Соколов родился 16 января 2000 года в Киришах. Отец Александра, по официальным данным, тоже «пропал без вести», а по неофициальным — умер, когда сыну было пять лет. Погибший Саша — единственный ребенок в семье.
Александр Соколов
Наталья Владимировна растила сына практически одна. Правда, до 10 лет воспитывать мальчика помогала бабушка, которая приезжала к ним с Дальнего Востока. Сама Наталья Соколова переехала в Ленинградскую область в середине 1990-х, еще до рождения сына. Сейчас ей 51 год, последние 15 она борется с онкологическим заболеванием. Два года назад ей удалили почку.
Полжизни Наталья работает психологом. Владеет, по ее словам, многими практиками — «от телесно ориентированного подхода и массажа» до «коррекции биополя онлайн и по фото», «диагностики ауры энергетического поля» и тому подобного.
«После смерти сына я пытаюсь думать о себе, а не о "безнадежности бытия". Стараюсь не раскисать. Я ведь ему обещала. Плакать до сих пор не могу, хотя слезы душат. Сынка, ты герой! Но такой ценой… Лучше бы ты был живой…» — говорит она.
Звонка с сообщением о том, что погибший сын награжден медалью, она ждала больше месяца.
«На самом деле мне не нужна эта медалька. Она, знаете, уже как данность. Самое главное для меня состоялось — Сашу нашли. Я рада, что наши власти не замолчали и присвоили ему звание героя посмертно», — продолжает Наталья Соколова.
«На народные танцы годик проходил»
На церемонии вручения медали
В детстве Саша любил читать, танцевал в ансамбле «Русский сувенир», занимался спортивной ритмикой, рассказывает мать.
«На народные танцы он всего годик проходил. Ему нравилось, но с преподавателем не повезло. А со мной он танцевал все. Мы никогда не учились танцевать, но танцевали. Я ведь психолог по образованию, у меня все практики телесные, танцевальные, медитативные. Когда Саша был маленький, я таскала его везде с собой. А потом… потом он стал в войнушку играть. Дедушка по папиной линии — танкист, подполковник западной группы войск, служил в Германии и Венгрии, а дядька по отцовской линии — офицер. От генов не денешься никуда. Я запрещала оружие дома, говорила: "В нашем доме войнушки не будет". Хотела как-то интуитивно отвести его от этой атрибутики войны. Но тем не менее Саша всю жизнь таскал это оружие, изучал его».
В восьмом классе Саша Соколов вступил в поисковый отряд. Под Киришами во время Второй мировой войны шли ожесточенные бои.
«Он сам аккуратно свои раскопки очищал, — вспоминает мать. — Я у него спрашивала: "О чем тебе намекает то, что ты находишь в основном бутылочки?" Он отвечал: "Не знаю. А ты как думаешь?" А я говорила: "Важно то, чем ты наполнишь эти сосуды". Затем Саша вступил в "Кречет". Бегал туда три раза в неделю, вплоть до ухода в армию в 2020 году. "Кречет" — это секция, где молодежь готовят к армии, подростков тренируют отслужившие и прошедшие горячие точки мужчины», — поясняет Наталья.
Маленький Саша с матерью
Получив аттестат об окончании девятого класса, Александр пошел учиться на медбрата. На последнем курсе колледжа начался ковид. Летом 2020 года Соколов открывал ковидный госпиталь в Киришах. Наталья Владимировна говорит, что во время работы ее сын был очень аккуратен и осторожен. Они оба так и не переболели коронавирусом — для матери Саши инфекция была бы особенно опасна из-за ее онкологического заболевания.
«Несмотря на то, что во время работы в ковидном отделении Саша сдал выпускные экзамены и де-факто был медбратом, ему заплатили как санитару, то есть почти в два раза меньше. Даже тут государство обмануло. Ему просто взяли и диплом задержали. Поэтому официально он оставался санитаром, хотя работал как медбрат», — возмущается его мать.
Отработав полтора месяца в больнице и получив благодарственное письмо губернатора Ленобласти «за самоотверженный труд в условиях пандемии», Александр решил пойти в армию.
«После колледжа он сказал, что не хочет покупать военный билет. Решил все делать "по-честному". У него был вариант не идти в армию из-за моей инвалидности, он ведь у меня один. По медицинским показаниям я могла бы его не пустить. Я даже пыталась им поманипулировать. Спрашивала: "Саш, почему ты меня бросаешь?" Я вообще постоянно ему задавала вопрос: "Почему, имея руки целителя, ты тянешься на войнушку?"», — вспоминает Наталья.
Соколов практически сразу подписал двухгодичный контракт, чтобы попасть во вторую бригаду спецназначения ГУ Генштаба Минобороны. На войне он был ефрейтором и санитаром-разведчиком.
«Документы о "без вести пропавшем"»
Последний раз Наталья видела сына 16 января — в день его 22-летия. Александр всего на день отпросился из части, чтобы провести праздник с матерью. В начале 2022 года спецназовец не был уверен, стоит ли продлевать контракт. На тот момент служить ему оставалось около полугода. После армии Соколов планировал получить высшее образование — или на юридическом, или на медицинском факультетах.
По словам матери, в начале февраля сын ее предупредил, что уезжает на учения: «Саша сказал, что связи не будет, и попросил не волноваться».
11 февраля Наталья уехала на отдых в Бразилию. По ее словам, в возможность войны она не верила, рассказы о стягивании к украинской и белорусской границам российских войск казались «просто учениями».
«Войну я застала в Бразилии. Я долго не могла поверить, что это правда. 24 февраля я просто закричала. Я понимала, что Саша там, что его первого закинут», — говорит Наталья.
Вскоре россиянам почти по всему миру заблокировали карты, курс доллара превысил сотню рублей, а авиабилеты подорожали в четыре раза. В тяжелые первые месяцы Наталью поддерживали новые друзья в Бразилии. Приятельница предоставила ей жилье.
Достать билет и вернуться в Россию она смогла только в апреле. Оказалось, что в Кириши еще в марте пришла бумага о том, что Александр «пропал без вести».
«Меня не могли найти. Домой из военкомата пришли документы о "без вести пропавшем". Сашины друзья заходили в квартиру и не знали, как мне рассказать про эту бумагу, — говорит Наталья. — Но перед возвращением я уже подготовила себя к возможной смерти сына. Хорошо, что я была там (в Бразилии. — Ред.). В России мне было бы тяжелее все это проживать».
22-летний ефрейтор Александр Соколов погиб 27 февраля, в Харькове, через три дня после начала войны. О его гибели матери рассказал выживший сослуживец Саши.
«Он взорвал себя гранатой», — говорит Наталья Соколова.
По рассказам военных, 27 февраля две группы разведчиков вышли на задание в Харьков. В первой группе выжило только три человека. Вторая группа — именно в ней был Соколов — должна была занять телевышку.
«Сашу ранили в районе таза или позвоночника, у него отказали ноги. Затем его группа каким-то чудом оторвалась от преследователей и остановилась, так как техника уже была выбита из строя, все было выбито… Они посмотрели, что там с ребятами, раненых разложили. Сашу сослуживец обколол промедолом и переложил из КамАЗа в танк "Тигр". Ребята оказали ему первую помощь. Но надо было уходить. Как мне написал потом один парень, все, не сговариваясь, хотели вытащить Сашу, но он принял решение остаться. Я узнала от сослуживцев, что мой сын остался прикрывать товарищей с гранатой в руке», — рассказывает мать погибшего.
Наталья называет чудом уже то, что тело ее сына вернули в Кириши. Она до сих пор не знает, сколько времени он пробыл в танке и кто вытащил его останки.
«Мы все ждали освобождения Харькова от войск. Но город до сих пор ни там ни сям. Командир сказал, что нашли Сашу по обмену. Я не знаю, какую они цену заплатили. Когда я приехала из Бразилии, мне сказали, что питерский подполковник, гэрэушник — его сын служил лейтенантом в Сашиной бригаде — покупал тело. А что там от Саши после гранаты в танке осталось? Плюс выгорело все. И почти четыре месяца прошло после смерти. Только по тесту ДНК определили, что это мой сын», — говорит мать.
Родные Александра были уверены, что останки разведчика найдут благодаря жетону. Но оказалось, что опознавательные знаки российские солдаты оставляли в военных билетах.
«Когда я узнала, что они вообще жетоны не брали! Хочется материться на все это… Жетон носят на себе — он опознавательный во всем мире. А они их не брали, — возмущается мать Александра. — Как вообще было опознать моего Сашку? Как? И сколько еще таких пропавших без вести?! Могли бы и два года ждать, когда Сашу найдут. Я честно скажу — спасло то, что он служил в ГРУ, и то, что они пообещали вытащить всех своих ребят. Все, у кого были выходы на ФСБ, спрашивали про Соколова, трясли со всех сторон».
«Такие же ребята, как наши»
В 2013 году у Натальи Соколовой была мечта уехать в Украину, чтобы заняться дельфинотерапией. Вместе с сыном они объехали полстраны: были и в Одессе, и в Крыму.
Наталья Соколова на дельфинотерапии в Украине
«Кто ж знал, что потом Саша окажется на Украине... — вздыхает Наталья. — У него было много друзей там. Служба для него была просто работой. Одно дело, если бы началась война и он подписал бы контракт. А тут было не так. Он отправлялся служить срочку, но хотел пойти разведчиком в хорошую часть. Он сказал: "Если в армию идти, то я хочу еще чему-нибудь научиться. Вторую профессию получить". Вот он и получал».
Кошка Дарина тоже осиротела...
Наталья говорит, что ни к кому не испытывает ненависти после смерти единственного сына. И сочувствует «всем людям: и солдатам, и мирным жителям».
«Я сочувствую тем же самым вэсэушникам, которых убивают и выковыривают из подвалов. Там ведь такие же ребята, как наши. Что они подневольные, что наши... Я благодарна тем рукам, которые отковыряли из "Тигра" останки моего сына, чтобы мы могли его захоронить. Пусть даже это были нацики или не нацики — как бы их там ни называли!»
Самым страшным Наталья Соколова считает «нейролингвистическое оружие, которое зомбирует людей с обеих сторон». Сама себя она называет аполитичной: говорит, что телевизор обычно не смотрит, СМИ практически не читает. Но весной она, впрочем, читала все про войну и особенно про Харьков, в надежде узнать хоть что-то о сыне.
«Я не знаю, возможно ли было иное, мирное развитие отношений между Россией и Украиной. Возможно, после восьми лет конфликта на Донбассе нельзя было ничего сделать. Но я хочу, чтобы поскорее все закончилось, чтобы наши ребята там не гибли, чтобы вообще никто там не погибал. Ни ребята, ни жители. Надеюсь, что божий промысел все как-то уладит. Логического решения в голове у меня нет», — добавляет она.
После смерти Александра Соколова 2-й отдельной бригаде спецназа ВС РФ, где он служил, указом Владимира Путина присвоили звание гвардейской ордена имени Жукова.
«Нашей общей проблемой долгие годы было "форматирование людей" и отсутствие смысла жизни у молодежи. Пришел в детский сад — ты сразу никто и ничто, звать тебя никак. А детям надо говорить: "Ты не должен стать человеком. Ты им рожден. И твоя задача им оставаться". А у нас утверждают, что они должны обязательно кем-то стать. Но никто не вспоминает, что они уже рождены людьми. И для того, чтобы жить, а не выживать, им достаточно понять свою цель в жизни».
После смерти сына Наталья нашла еще один смысл жизни и для себя — она хочет сделать портал помощи для тех, кто ищет своих родственников, пропавших без вести.
«Когда я искала Сашу, ничего не было, все блокировалось. Украинский сайт "Ищи своих" тоже заблокировали. Хочу, чтобы был проект в форме чата: и с психологической, и с юридической, и с любой помощью, — говорит Наталья. — Мне знакомые присылали информацию, что украинцы везде полощут моего Саньку. Пишут, что его дедушка с бабушкой воспитывали, что родителей нет, что Путин не выплачивает деньги. Но это фейки… Санька — что, олицетворение всех солдат русских? Ни одна война не делает блага… Сейчас все русские — фашисты, а украинцы — нацисты. А где люди?»