Отсутствие экспертов по религиям в регионах страны, как заявили в Астане на круглом столе по религиозному экстремизму и терроризму в пятницу, 27 ноября, «приводит к увеличению нагрузки и созданию напряженной ситуации по своевременному и качественному производству судебных религиоведческих экспертиз».
Правозащитник Евгений Жовтис в интервью Азаттыку говорит, что даже при достаточном количестве религиоведов они не должны подменять собой суд в определении виновности или невиновности человека.
ТРЕБУЮТСЯ ТЕОЛОГИ
Сегодня религиоведческие экспертизы проводят только в четырех регионах Казахстана — в Астане, Алматы, Восточно-Казахстанской и Южно-Казахстанской областях. В Центре судебной экспертизы это считают недостатком и говорят, что готовят новых специалистов в не охваченных достаточно кадрами регионах.
Существующие эксперты проводят два рода религиоведческих экспертиз: одна — судебная, другая — на основании новой поступающей религиозной литературы, обращений граждан, публикаций интернет-ресурсов.
По словам директора Центра судебной экспертизы министерства юстиции Исидора Борчашвили, за последние три года в стране провели около двух тысяч экспертиз религиозного характера. Эксперты исследовали материалы уголовных дел по возбуждению вражды, созданию экстремистских групп и руководству ими, по актам терроризма и его пропаганде и другие.
Шынара Бисенбаева, жена осужденного по обвинению в религиозном экстремизме Саяна Хайрова, стоит возле разрушенного дома, в котором в августе 2012 года в ходе спецоперации против вооруженной группировки погиб ее сын Ислам. Поселок Баганашыл Карасайского района Алматинской области, 14 ноября 2013 года.
Предлагаемое новшество по развитию частной судебной экспертизы в Казахстане, по словам Борчашвили, отражено в законопроекте о судебной экспертной деятельности, который прошел в парламенте первое чтение и предполагает создание палаты частных судебных экспертов.
— Практика проведения судебной экспертизы частными лицами на основании лицензии считается не новой. Мы знаем, что и в Европе, и в Америке подавляющее большинство экспертных заключений проводятся негосударственными организациями, — говорит Исидор Борчашвили.
Заместитель министра юстиции Бакытжан Абдирайым отмечает, что в стране ощущается острый дефицит теологов по разным конфессиям, а «высококвалицированных специалистов единицы».
— И это не только по исламу, по христианству, но и по сектам, в том числе по нетрадиционным течениям. Это очень сложная проблема, — говорит Бакытжан Абдирайым.
Заместитель председателя комитета по делам религий министерства культуры и спорта Бахытжан Кулекеев считает, что отдавать религиоведческую экспертизу в конкурентную среду нужно осторожно, так как «религия — тонкая сфера и должна охраняться государством». Его позицию поддерживает и начальник отдела международного центра культуры и религии этого комитета Фуат Рахмитов.
РЫНОК ЭКСПЕРТИЗЫ И ЧАША ВЕСОВ
Религиовед из Караганды Николай Мерзляков говорит Азаттыку, что для его организации религиоведческо-психологические консультации это хорошая новость для участия на рынке экспертиз и он и его коллеги «с удовольствием вольются в эту конкурентную среду», так как имеют профессиональное образование. Но есть у Мерзлякова опасения, что под эту волну, как он говорит, могут создать некую аффилированную неправительственную организацию с непрофессиональными экспертами, которые будут участвовать в конкурсах, чтобы заработать деньги.
Как отмечает Николай Мерзляков, он может по фамилиям назвать только десять религиоведов по Казахстану.
Я думаю, что экспертизу на книги, на ролики никто в частные руки не будет передавать, потому что это очень ответственно и опасно.
— Я думаю, что экспертизу на книги, на ролики никто в частные руки не будет передавать, потому что это очень ответственно и опасно. А вот судебная религиоведческая экспертиза… Конкуренция — это хорошо, но когда на кону стоит национальная безопасность государства, вот здесь уже в вопросах, связанных с судопроизводством, компетенция эксперта — это то, от чего зависит свобода, иногда и жизнь человека, на которого эта экспертиза делается, поэтому здесь важен сам критерий, нужно много факторов учитывать, — говорит Николай Мерзляков.
Правозащитник из Алматы Евгений Жовтис отмечает, что часто религиоведческие экспертизы в Казахстане кладутся в основу правовых решений, хотя вопрос виновности должен определять суд сам. Вплоть до того, что религиоведы принимают решения о содержании в том или ином тексте элементов экстремизма или терроризма.
Что такое религиоведческая экспертиза — это мнения. Теологический спор, переведенный в правовую сферу, совершенно недопустим.
— Этим религиоведы заниматься не должны. Этим должен заниматься суд, а религиоведы только могут представить суду общий контекст, представление о тех или иных течениях. Это не может быть способом доказать от чего-то. Что такое религиоведческая экспертиза — это мнения. Теологический спор, переведенный в правовую сферу, совершенно недопустим. Достаточно посмотреть комментарии по поводу религиоведческой экспертизы в нашем законодательстве со стороны экспертов ОБСЕ и других. Они очень четко пишут, что такую форму принятия правовых решений можно исключить, она не должна вообще существовать, — говорит Евгений Жовтис.
Сейчас в Казахстане, по словам Евгения Жовтиса, религиоведческая экспертиза, по целому ряду уголовных дел, оказывается главным доказательством виновности человека.