Семье Авдкерим из Монголии долго пришлось адаптироваться в Казахстане. Они надеялись на стабильность, но, как говорят, столкнулись с несправедливостью. Глава семьи был имамом в Монголии. Его младшего сына Нурбека посадили на три года в тюрьму за «пропаганду терроризма».
БРОСИЛИ ВСЁ И ПРИЕХАЛИ
Жаке Авдкерим и Райхан Замерхан поженились в 1955 году в Монголии, в поселке Ховд. Там у них родилось 10 детей. Райхан Замерхан получила медаль как многодетная мать. На малой родине у них была хорошая работа, они даже считались богатыми, поскольку имели много скота. Жаке Авдкерим работал начальником отдела сельского хозяйства в поселке Ховд. Там же они благополучно вышли на пенсию.
Все дети, по словам Райхан Замерхан, получили высшее образование, некоторые из сыновей и дочерей учились не только в Монголии, но и в Украине, Узбекистане и России. Старший сын окончил вуз в Ташкенте, был мастером на производстве, а его жена - медсестрой. Второй сын окончил колледж в Улан-Баторе, его жена, получив среднее специальное образование, работала акушеркой-гинекологом. Средний сын, отучившись в Донецке, трудился инженером по цветным металлам, а жена работала в пекарне. Еще один сын выучился на технолога в России, в Бийске, а жена, окончив колледж в Кыргызстане, работала швеей, рассказывает 74-летняя Райхан Замерхан.
Глава семьи Жаке Авдкерим был верующим человеком. Его жена говорит, что до 1991 года религиозная деятельность в Монголии была под запретом.
– Но он всё равно верил, читал всегда намаз, держал Оразу, все знали, что он читал Коран, у него было 10–15 учеников, они у нас дома занимались. И никто там, в Монголии, не запрещал; там и монголы были, и казахи, и никто не трогал моего мужа – там свобода была. После 1991 года дали свободу вероисповедания всем, тогда поступило приглашение поехать в Мекку, муж ездил, хадж совершал, – говорит в интервью нашему радио Азаттык Райхан Замерхан.
После возвращения из хаджа в селе на средства жителей стали строить мечеть, и Жаке Авдкерим стал имамом. Там он проработал около года. В 1992 году, говорит Райхан Замерхан, прозвучал призыв возвращения на
историческую родину, в Казахстан.
Нурзия, дочь Райхан Замерхан, говорит, что тогда шли разговоры о квоте и помощи приезжим.
– Мы с мужем на один год раньше родителей приехали в Казахстан, в Шетский район, и получили помощь по пять тысяч рублей на одного члена семьи, нас в семье трое было. Вместе с нами приехали и моя сестра с мужем, – говорит Нурзия.
Вслед за ними в 1993 году в Казахстан отправились и остальные члены семьи: родители и восемь сыновей. Сначала они приехали в Талдыкорган, вот только денежную помощь от государства, на которую семья, возвращаясь на родину, очень рассчитывала, так и не получили.
ЖИЗНЬ В ЗАБРОШЕННЫХ ЗДАНИЯХ
Приехав в Талдыкорган, семья Авдкерим ютилась в старом, заброшенном доме, где повсюду бегали мыши. Это было первое испытание на родине. Не нашлось и работы, пришлось разводить скот. Жены некоторых из сыновей доили коров. По словам Райхан Замерхан, было очень обидно, ведь там, в Монголии, почти у всех была нормальная работа.
– Получается, что, приехав в Казахстан, мы остались ни с чем. Почему-то правительству было безразлично, где и как живут оралманы, чем они занимаются: было очень обидно. Отсутствие жилья и работы сильно угнетало нас, и мы не хотели заниматься скотоводством, ведь мы не для этого сюда приехали. Поэтому интересовались через своих знакомых, где лучше. Старший сын съездил в Темиртау, завязались новые знакомства, и мы решили переехать в Темиртау, где в то время была работа. Мы с мужем уже на пенсию вышли, я получала сначала всего 60 тенге, очень тяжело было выживать, – вспоминает собеседница нашего радио Азаттык Райхан Замерхан.
Переезд в Темиртау состоялся в 1994 году, помогли новые знакомые, они дали грузовую машину. Приехали почти в полном составе: родители и восемь сыновей.
– Поначалу было недопонимание, ведь мы не знали русский язык, а с казахами мы нашли общий язык, они хорошо нас приняли. С местными жителями всё было нормально, это вот с чиновниками было трудно, они не очень нас воспринимали, – говорит Нурзия, дочь Райхан Замерхан.
В то время получить квартиру в Темиртау было трудно, поэтому семью разместили в заброшенном детском саду (сейчас это мечеть).
– Как раз в Казахстане в 1994 году было трудное время, не было света, воды, тепла, на улице костры жгли, пищу готовили там же. А тут еще свалилось несчастье: в то время работа комбината на время приостановилась, пока не передали Митталу, муж остался без работы,
С местными жителями всё было нормально, это вот с чиновниками было трудно, они не очень нас воспринимали.
прием людей тогда прекратился. Я немножко работала, семь тысяч тенге получала зарплату, тяжело было. Мой ребенок постоянно болел, и я была вынуждена уйти с работы, чтобы сидеть с ним дома. Потом я не могла долго работу найти, – рассказывает Нурзия, дочь Райхан Замерхан.
Вскоре все 10 детей стали жить в Темиртау. В 1996 году глава семьи Жаке Авдкерим попал в аварию и умер. Сыновьям пришлось помогать матери, быть опорой, да и свои семьи надо было содержать. Один из сыновей в 18-летнем возрасте устроился на комбинат. Потихоньку и все остальные сыновья начали вставать на ноги.
– Затем в Темиртау в одно из общежитий были заселены семьи оралманов. И мы были в том числе. Через два года нас отрезали от отопления, дети мерзли. Стали ходить в акимат, нам сказали: мол, становитесь в очередь на жилье. Потом знакомые пустили нас на время на квартиру, за определенную плату. Но мы по-прежнему ходили в акимат и настаивали на получении квартиры. Мы сами своими знаниями, силами и упорством всего достигали, – говорит Райхан Замерхан.
В общежитии многодетная семья прожила шесть лет. Получение квартиры, где сейчас живет Райхан Замерхан, было скандальным. По словам пенсионерки, когда она вместе с подрастающими детьми встала на очередь, власти начали предлагать ей брошенное жилье, без окон и дверей. Но многодетную мать такой вариант не устроил. Спустя время чиновники предложили женщине другую квартиру, дали ключи и посоветовали приступить к ремонту, пообещав позже выдать и ордер. На последние деньги, говорит многодетная мать, привела в порядок жилье, где раньше был наркопритон. Но чиновники почему-то тянули с выдачей ордера и постоянно придумывали отговорки, говорит Райхан Замерхан.
– Прошло еще несколько месяцев, мы снова обратились в акимат, и нам сказали, что у этой квартиры есть хозяин. Мы стали выяснять, как тогда нам быть. Записались на прием к акиму, а когда пришли, нам сказали, что аким сегодня не принимает. Мы несколько раз пытались попасть к нему на прием, но нас не пускали. Потом мы выяснили, что сотрудница акимата имела виды на эту квартиру, видимо. Вот и оттягивала процесс выдачи ордера. Мы пригрозили, что позовем журналистов. И уже тогда нам сказали, что решат вопрос, попросив не вмешивать сюда журналистов, – рассказывает многодетная мать.
Но на этом беды оралманов не закончились. Вскоре объявились прежние хозяева этой квартиры и стали выгонять вселившихся, угрожать им. Так длилось до тех пор, пока знакомый юрист не посоветовал написать заявление в прокуратуру, сказав, что в этом случае нарушаются их права.
– Спустя какое-то время помощник прокурора вызвал нас к себе. У нас был документ, который если бы уничтожили, то мы бы точно не получили эту квартиру. А сотрудник прокуратуры попросил дать ему этот документ и хотел положить его к себе в ящик. Тогда я спросила его: вы, что, хотите, чтобы мы дальше пошли? И в конце концов он понял, видимо, что если будет препятствовать, то будет очень большой скандал. Тогда он отправил нас в акимат. И примерно через три недели мы получили наконец ордер на квартиру, – рассказывают дети Райхан
Замерхан.
Это был 2003 год. Потихоньку почти все дети из этой многодетной семьи оралманов обзавелись собственной крышей над головой, устроились на работу.
– Бабушка сама живет на свою пенсию, которая составляет 33 тысячи тенге, сюда же входит девять тысяч тенге за многодетность. Мы бы рады ей помочь, но нам самим туго живется, детей надо поднимать, – говорят дети Райхан Замерхан.
У всех ее детей судьба сложилась по-разному. Несколько лет назад, когда семья уже полностью переехала в Казахстан из Монголии, двое сыновей трагически погибли. Еще один из сыновей, приехав в Темиртау, серьезно заболел.
– Он попал в крупную аварию, был на грани смерти и стал инвалидом, его парализовало. Но всё равно он работает сейчас, таксует на своей машине. Все мы, дети, очень трудолюбивые, так нас воспитали наши родители, – говорит одна из дочерей.
ОБВИНЕН В «ПРОПАГАНДЕ ТЕРРОРИЗМА»
Возвращаться в Монголию темиртауские оралманы не хотят. Хотя и считают, что приехали в Казахстан в самое трудное время и столкнулись с множеством проблем и жестокой несправедливостью – арестом младшего сына, Нурбека Авдкерима, который, как уверяют его родные, стал жертвой из-за своей веры в Аллаха. Родственники говорят, что уголовное дело против него сфабриковано, что его посадили в тюрьму фактически за отказ доносить на членов мусульманской общины, в которой он практиковал ислам.
Еще в пятилетнем возрасте Нурбек стал посещать мечеть, рассказывает его мать Райхан. Его отец Жаке Авдкерим, говорят, был уважаемым человеком в Монголии. Он посчитал, что у сына не будет достойного будущего на малой родине, поэтому с полной уверенностью ехал в Казахстан. Родственники характеризуют Нурбека как очень спокойного, тихого молодого человека. Нурбек окончил 10 классов. В Темиртау он поступил в политехнический колледж, но недоучился, пошел работать. Он не женат. Нурбек владеет арабским языком, посещал местную мечеть, рассказывает его мать.
32-летний Нурбек Авдкерим на скамье подсудимых оказался еще с тремя обвиняемыми по делу пропаганды терроризма и распространения идей джихада. На практике это означает, что суд нашел его виновным в том, что передавал с воли в местную тюрьму заключенным-мусульманам диски с пропагандой терроризма. В его деле также фигурирует пистолет, который он будто бы хранил дома, но говорит, что оружие это было подброшено ему агентом спецслужб. Суд назначил ему три года тюрьмы. В приговоре суда написано, что он и его подельники являются приверженцами «нетрадиционного течения ислама джихадистского салафитского направления».
По словам родственников, в 2008 году Нурбек проходил свидетелем по подобному уголовному делу. Именно тогда, уверены родные, Нурбек и попал в поле зрения сотрудников КНБ. По словам родственников, около года назад Нурбек рассказывал им, что каэнбэшники беспокоят его, заставляя сообщать, что происходит в мечети, но Нурбек отказался.
– Он уже начал вставать на ноги, но ему не давали работать нигде, заставляли быть стукачом. Потом он всё же отучился еще на бульдозериста. Но успел проработать всего пару месяцев, и его снова начали дергать сотрудники КНБ, вызывать на допросы, – рассказывает брат Нурбека, попросивший не указывать его имя.
Нурбек Авдкерим заявил в суде, что показания о том, что писал, распечатывал конспекты по ведению войны с неверными, придерживался экстремистских взглядов, он давал в ходе следствия под
Он уже начал вставать на ноги, но ему не давали работать нигде, заставляли быть стукачом.
давлением сотрудников департамента КНБ и не подтверждает их. Протоколы допроса были готовы, я просто их подписывал, говорил Нурбек Авдкерим в суде. Однако представители спецслужб опровергали его слова на суде. В конце концов суд признал Нурбека Авдкерима виновным в пропаганде терроризма и отправил в тюрьму.
Под арестом Нурбек Авдкерим находится с 24 июня 2010 года, держат его пока в следственном изоляторе в Караганде. По словам родственников, они уже четыре месяца не виделись с Нурбеком, никак не могут добиться встречи с ним. Удается пересылать лишь передачи.
После апелляционной инстанции областного суда, которая поддержала первоначальный обвинительный приговор, престарелая мать Нурбека ездила два раза в Астану, писала письма в генеральную прокуратуру, в министерство юстиции и президентскую партию «Нур Отан». Письма направляют на проверку обратно в Караганду, говорят родственники осужденного. По словам Райхан Замерхан, адвокат должен написать жалобу, но он отказался, посоветовал обратиться к более опытному адвокату.
Темиртаускому адвокату, говорит мать осужденного Нурбека Авдкерима, она заплатила 400 тысяч тенге – все свои сбережения. В областном суде при рассмотрении апелляции адвокат был государственный.
– Хотелось бы дойти до Верховного суда, но больше нет денег на оплату услуг адвоката, да и многие адвокаты отказываются вести это дело, – сетует Райхан Замерхан, мать осужденного молодого человека.