Конфликт вокруг заявлений главы Чечни Рамзана Кадырова, назвавшего представителей российской оппозиции и гражданских активистов "предателями" и "врагами народа" и призвавшего к судам над ними, продолжает развиваться. Депутат Красноярского законодательного собрания Константин Сенченко, раскритиковавший Кадырова и назвавший его "позором России", вынужден был публично извиняться – после разговора с неким "уважаемым человеком" из Чечни. В субботу мнение главы республики поддержал еще один политик из Грозного – председатель парламента республики Магомед Даудов. Его заявление агентству "Грозный-информ" выдержано в верноподданнических тонах по отношению к Кадырову и Владимиру Путину и содержит прямые угрозы в адрес либеральной российской общественности, журналистов и оппозиционных политиков.
На сайте "Открытая Россия" опубликовано открытое письмо, инициированное Конгрессом российской интеллигенции, с требованием немедленной отставки Рамзана Кадырова, поскольку его заявления и проводимая им в республике политика противоречат Конституции России. Вот фрагменты этого письма:
"Право граждан на свободу мирной общественной и политической деятельности, в том числе оппозиционной, является одним из базовых прав человека. Право на оппозиционную общественно-политическую деятельность может осуществляться независимо от того, зарегистрировано ли объединение, или действует в неформальном, "внесистемном" порядке. Факт угроз со стороны главы исполнительной власти субъекта федерации в адрес части гражданского общества России недопустим не только в моральном, но и в правовом отношении.
Для оппозиции в демократическом обществе нормально обращать внимание на недостатки экономической политики правительства и критиковать власть. Обвинения в предательстве и в подрывной деятельности только за участие в мирной общественно-политической активности носит характер прямой угрозы. Юридическими и законодательными актами СССР и РФ, как правопреемника СССР, реабилитированы миллионы людей, ложно обвиненных в том, что они являлись врагами народа. Это относится также к сотням тысячам вайнахов и других репрессированных народов. Поэтому в российской правовой и исторической традиции выражение "враг народа" является сознательно угрожающим обвинением. Тем более, если такое обвинение находится в общем смысловом единстве с обвинениями в предательстве и подрывной деятельности.
Рамзан Кадыров уже неоднократно демонстрировал полное пренебрежение законами Российской Федерации. В возглавляемой им Чеченской Республике карается любая, даже вполне умеренная критика, причем карается не только моральным давлением, но и прямым физическим насилием... Рамзан Кадыров должен быть немедленно отстранен от должности".
Среди тех, кто подписал это письмо, – писатель Людмила Улицкая. Корреспондент Русской редакции Азаттыка Андрей Шарый поговорил с писателем о Людмилой Улицкой.
Кодовое слово произнесено Кадыровым, но у меня создается такое впечатление, что он просто забегает на шаг вперед и оглашает то, что наша власть сегодня еще стесняется сказать.
Людмила Улицкая: Вообще я не люблю коллективные письма, но получается так, что постоянно их подписываю. Сама эта форма мне представляется несколько устаревшей, что-то такое шестидесятническое в этом есть. Такие письма, как мне представляется, обычно очень малоэффективны. Но тем не менее необходимость высказаться по этому поводу, несомненно, назрела. Конечно, хотелось бы, чтобы письмо дошло до руководителей нашей страны, но я думаю, что наиболее важный адресат здесь – россияне, которые не отреагировали на это знаковое выражение, "враги народа", а я на него отреагировала. Поэтому в конечном счете мне не так важно, в какой высокий адрес попадет это письмо, как важно, чтобы общество отреагировало на это слово, которое давно в России не произносилось с такой определенностью. Вот причина, почему я это письмо подписала, почему я не считала возможным не подписывать такого рода письмо.
Кодовое слово произнесено Кадыровым, но у меня создается такое впечатление, что он просто забегает на шаг вперед и оглашает то, что наша власть сегодня еще стесняется сказать. Потому что вся деятельность российской власти последних лет, все запреты, клеймо "иностранных агентов" и "нежелательных организаций" – все это зашифровано содержит в себе это выражение: "враги народа". Меня, как внучку "врага народа", это чрезвычайно беспокоит. Мы дошли до того момента, когда осталась очень тонкая перегородка, отделяющая сегодняшний день, когда репрессии в России единичные и достаточно скромные, от времени, когда они будут массовыми.
Андрей Шарый: Раз вы упомянули о своей личной истории, то, как внучка "врага народа", расскажите, пожалуйста, о своем деде и бабушке. Видимо, о них идет речь?
Кадыровская логика правления вне закона – это и логика нашего большого государства.
Людмила Улицкая: Да, конечно. Я только что написала большой и, как я представляю, последний в своей жизни роман, который построен на материалах переписки моего деда с моей бабушкой. Мой дед Яков Улицкий был дважды в ссылке, один раз сидел в 1948 году по делу Еврейского антифашистского комитета. У него была очень мягкая мера наказания – ему дали 10 лет, а многих по этому делу расстреляли. Я видела своего деда только один раз в жизни, мне тогда было 12 лет, и вот его переписка с женой, поднятые мною документы вернули меня в то время. Работая с этим материалом, я его очень остро пережила и поняла: мне просто необходимо книжку написать, я ее и написала. Дед был человеком замечательным: интеллигент, культуртрегер по своему устройству. По одной своей профессии он был экономистом, из тех людей, которые закладывали основы советской демографии; с другой стороны, он был музыкантом. Отбывая ссылки, он преподавал музыку, языки, работал тапером – это были "мягкие годы" его ссылок. А потом было ужасное испытание, из тюрьмы он вышел инвалидом и вскоре умер. Таким образом, я толком познакомилась с ним только по переписке. Эта переписка открыла для меня новое пространство, вошла в роман, письма частично обработаны – все-таки это не документальная проза, это, скажем так, условно документальная проза, ведь границу между художественными и документальными текстами в наше время очень тяжело провести.
Андрей Шарый: Вы сказали о том, что Рамзан Кадыров часто произносит то, что российская власть только думает, или то, что она скажет завтра. Как писателю, каким вам представляется этот механизм его реагирования? У Кадырова такое потрясающее политическое чутье на то, что нужно сказать, или он ловит дуновение политического воздуха, тень приказов из центра? Вам понятен механизм?
Не хочу жить, испытывая страх от того, что я совершаю поступки, которые считаю правильными.
Людмила Улицкая: Вы знаете, я думаю, что у Кадырова тот психотип, который просто предназначен для такого правления. Будучи человеком все-таки восточным, с определенной логикой поведения, он ею и руководствуется. Надо сказать, что восточные правители – не первый эпизод в нашей истории последних ста лет: с ощущением мира, который лежит в твоих руках и которым ты можешь полностью руководить. Кадыров этой логике и следует, он чувствует себя царем, он чувствует себя полностью безнаказанным, законы для него – игрушка. Но на самом деле его логика правления вне закона – это и логика поведения нашего большого государства. Я думаю, что это такая маленькая модель, опережающая систему, Кадыров идет на шаг впереди. Я думаю, что его никогда не снимут с должности именно по этой причине – его нельзя снять, потому что Кадыров и есть сердце этого организма. Кадыров все делает правильно с точки зрения власти, просто он себе позволяет сказать то, что власть стесняется сказать.
Андрей Шарый: Есть противоречивый пример попытки противостояния Рамзану Кадырову: речь идет о красноярском депутате Константине Сенченко, который сначала открыто воспротивился его словам, а потом под очевидным давлением гонцов Кадырова перед ним извинился. Вот вы подписали это коллективное письмо, бросили вызов, если хотите, Рамзану Кадырову. Не опасаетесь последствий?
Нельзя глотать все, что тебе предлагается проглотить.
Людмила Улицкая: Я достаточно немолодой человек, и в эти игры больше не хочу играть. Я не хочу жить с ощущением страха. Не хочу сказать, что у меня его нет, но я не буду в своем поведении руководствоваться страхом. Это единственное, что я могу сделать. Страх сидит в каждом из нас (кстати, необязательно в постсоветских людях, потому что страх – это механизм, который помогает человеку выживать). Но тем не менее не хочу жить, испытывая страх от того, что я совершаю поступки, которые считаю правильными. Да, по-видимому, все мы оказываемся в зоне риска. Но я давно уже в зоне риска, поэтому как-то с этим отчасти примирилась.
Андрей Шарый: Конфликт пока идет по нарастающей. Вот есть ваше коллективное письмо, есть акция "Кадыров – позор России", как бы к ней ни относились. С другой стороны, и чеченская власть тоже не молчит. Очевидно, вы знакомы с письмом председателя парламента Чеченской Республики Магомеда Даудова, который написал верноподданнический текст в адрес Кадырова и Владимира Путина. Как вы думаете, власть в Москве вмешается в эту ситуацию?
Скорость реакции и способность отвечать на общественные запросы как раз и есть показатель того, хорошее это государство или плохое это государство.
Людмила Улицкая: Я не думаю, что Кадырова отправят в отставку. Почти уверена, что этого не произойдет, но протест против его заявлений – движение спасительное, если не для страны, то по крайней мере, для чувства достоинства народа. Нельзя глотать все, что тебе предлагается проглотить. Некоторые российские законы последних лет – начиная от "закона подлецов", запрещающего усыновление детей за границей, до долгой цепи других законов, постановлений, инструкций – абсолютно нелогичны, бесчеловечны, совершенно абсурдны. В конце концов должна же существовать какая-то связь между обществом и государством! В конце концов, государство создано для того, чтобы обслуживать интересы общества, оно не есть единица, не зависящая от общества и не зависящая от народа, которым она правит. Это нормальный естественный процесс: когда общество предъявляет какие-то запросы, а власть на них отвечает. Может быть, этот механизм когда-нибудь начнет работать в России!
Я прекрасно помню, как лет 25 тому назад я поехала в город Нью-Йорк, а в это время в США вышло какое-то дурацкое постановление о том, что надо детей возить из плохих школ в хорошие, а из хороших в плохие, потому что школы в "цветных кварталах" были исключительно плохими, и вот весь город пестрел желтыми школьными автобусами. Через год я приехала – уже никаких автобусов в Нью-Йорке не было. Оказалось, что хорошие школы от исполнения постановления делаются хуже, а плохие лучше не становятся. И в течение года этот закон отменили. Я хочу этим вот что сказать: глупости совершают все правительства, святых правительств нет, мудрых правительств тоже немного в мире. Но скорость реакции и способность отвечать на общественные запросы как раз и есть показатель того, хорошее это государство или плохое. Бесконечная инерционность, малоподвижность нашей власти совершенно поразительна. Но, может быть, и у нас наладится когда-нибудь эта естественная, прямая, совершенно необходимая связь между обществом и властью. Только эта единственная небольшая надежда у меня и остается.
Андрей Шарый: Мне кажется, что одна из проблем России, которую высветила эта ситуация, – то обстоятельство, что страна живет даже не просто в разных, в каких-то полярно разных измерениях. Понятийный аппарат, который используют Рамзан Кадыров и его друзья, и тот понятийный аппарат, которым пользуетесь вы, люди, которые подписали это письмо, совершенно не состыкуются. Система ценностей у двух групп граждан одной и той же страны не просто не сочетается одна с другой – это люди из разных исторических эпох. Есть у вас понимание того, как можно сократить эту дистанцию?
В общем, привет от Льва Николаевича Толстого: малые дела – это то, что, видимо, нам предстоит на долгое время.
Людмила Улицкая: Это очень хороший вопрос, и он имеет отношение не только к нашей стране. Из многих кризисов, которые сегодня переживает мир, один из глубочайших – кризис понятийный. Когда мы произносим слова "власть", "государство", "любовь", "связь", каждый из нас наполняет их разными смыслами, в зависимости от своего культурного уровня. Именно поэтому я и говорю все время о том, что культура и образование – две важнейшие вещи, с которыми сегодня стоит работать. Тогда понятийные расхождения могут быть сглажены, тогда мы начнем лучше понимать друг друга. Для этого нужны хорошие школы, для этого нужно хорошее высшее образование – то есть все то, что мы сейчас с огромной скоростью теряем.
Андрей Шарый: Дело в том, что Кадыров, судя по всему, пока выигрывает конфликт, а образования ему эта ситуация точно не добавит, да и совести тоже. Получается, что исторически это бесперспективное занятие – надеяться на образование и диалог власти с населением?
Людмила Улицкая: Нет, не думаю. Все, кто подписывают такие письма, делают что-то полезное для страны в своей жизни: идут работать в хоспис, в детский дом, пишут умные тексты, разное... Это болевые точки нашей жизни, но мы все работаем не на завтрашний день, а на послезавтрашний, и не делать этого нельзя. На скорую победу и пересмотр главных обстоятельств, в которых мы живем сегодня, вряд ли стоит надеяться. Лев Пономарев, шестидесятник и старый диссидент, написал это письмо, другие люди работают с иными болезненными точками общества, у нас большое количество сейчас волонтеров, это совершенно новое для России движение... В общем, привет Льву Николаевичу Толстому: малые дела – это то, чем, видимо, нам предстоит заниматься на долгое время, – считает писатель Людмила Улицкая.
К концу дня 17 января свои подписи под письмом с требованием отставки Рамзана Кадырова поставили около семи тысяч человек. Среди них – писатели, правозащитники, общественные деятели, театральные режиссеры, журналисты, предприниматели, люди самых разных занятий и профессий из разных городов России.