Практика заочных судов по уголовным делам в Казахстане началась в 2001 году с процесса в отношении бывшего премьер-министра Акежана Кажегельдина. Последний (по времени) заочный приговор был вынесен бывшему банкиру и критику казахстанских властей Мухтару Аблязову.
Эксперты обращают внимание на то, что некоторых беглых фигурантов судят по настолько застаревшим делам, что они производят впечатление скелетов, вываливающихся из шкафа в «нужный момент».
«ЗАОЧНИКИ» ВНЕ ДОСЯГАЕМОСТИ КАЗАХСТАНСКОЙ ФЕМИДЫ
Межрайонный суд по уголовным делам Жамбылской области в Таразе 27 ноября заочно приговорил живущего за рубежом Мухтара Аблязова к пожизненному заключению по обвинению в организации убийства банкира Ержана Татишева. Дело пересмотрели спустя много лет: в 2004 году, сразу после смерти Татишева, следствие заключило, что гибель банкира — результат «несчастного случая на охоте».
Это уже второй заочный процесс над экс-главой БТА Банка Аблязовым, который покинул Казахстан в 2009 году. Полтора года назад его осудили на 20 лет тюрьмы по делу о «хищениях средств БТА», национализированного после отъезда Аблязова за границу. Мухтар Аблязов отметает все предъявленные казахстанскими властями обвинения, называя преследование местью за оппонирование Астане.
Государственные обвинители Еркин Баймагамбетов (слева) и Тимур Шамои на процессе по обвинению Мухтара Аблязова в хищениях средств БТА Банка. Алматы, 17 марта 2017 года.
В начале октября 2018 года межрайонный суд по уголовным делам Алматы заочно приговорил бывшего акима Алматы Виктора Храпунова к 17 годам тюремного срока по обвинению в совершении коррупционных преступлений. Проживающий последние 10 лет в Швейцарии Храпунов приходится Аблязову сватом: сын Храпунова женат на дочери Аблязова.
В 2007 году Виктор Храпунов был снят с должности министра по чрезвычайным ситуациям по инициативе тогдашнего премьера Карима Масимова. Подоплекой отставки тогда назывались «нарушения», допущенные Храпуновым на должности акима Алматы. Когда шум вокруг персоны Храпунова поутих, экс-аким в начале 2008 года, выйдя на пенсию, убыл из Казахстана в Швейцарию. Некоторое время о нем ничего не было слышно. После того, как из Казахстана бежал бывший глава БТА Банка Мухтар Аблязов, Храпунов стал заявлять о нарушениях прав человека на родине. А в 2013 году он выпустил во Франции книгу «Nazarbaev votre ami le dictateur» (на русском языке она вышла под названием «Я обвиняю! О диктатуре Нурсултана Назарбаева»), которая, как написала жена Храпунова Лейла, обличает «коррупционную форму правления» президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.
Участники заочного судебного разбирательства по делу бывшего акима Алматы Виктора Храпунова и его жены Лейлы Храпуновой в специализированном межрайонном суде по уголовным делам. Алматы, 26 июля 2018 года.
На западе Казахстана сейчас проходит заочный процесс над бывшим акимом Атырауской области Бергеем Рыскалиевым и его братом Аманжаном Рыскали — бывшим депутатом мажилиса парламента Казахстана. Кресло акима области Бергей Рыскалиев покинул в августе 2012 года «по состоянию здоровья». В сентябре того же года его брат, депутат мажилиса от партии «Ак жол» Аманжан Рыскали, подал заявление о добровольном прекращении депутатских полномочий, которое было удовлетворено. Затем Рыскалиевых объявили в розыск, однако следы братьев затерялись. В 2018 году стало известно, что Рыскалиевы получили убежище в Великобритании. Сейчас власти на процессе в Атырау обвиняют братьев в создании организованной преступной группы и руководстве ею, злоупотреблении должностными полномочиями, хищении государственного имущества и бюджетных средств путем их присвоения и мошенничества, получении взяток, отмывании средств.
Самым высокопоставленным из заочно осуждённых в Казахстане известных персон является, пожалуй, экс-премьер Акежан Кажегельдин, выехавший за границу в 1998 году. Верховный суд в 2001 году заочно приговорил Кажегельдина к 10 годам тюрьмы по обвинению в «превышении должностных полномочий и получении взяток».
Под заочный суд попал и человек из семьи Нурсултана Назарбаева — Рахат Алиев (ныне покойный), бывший муж старшей дочери президента Дариги Назарбаевой, бывший посол Казахстана в Австрии. На родине Алиева обвинили в похищении и убийстве топ-менеджеров «Нурбанка» и в подготовке государственного переворота, приговорив к длительному тюремному сроку. Алиев был найден в феврале 2015 года мертвым в венской тюрьме (он сам сдался австрийским властям, согласившись сотрудничать со следствием по делу о похищении банкиров); причиной смерти был назван суицид.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Германский эксперт считает, что Рахат Алиев был убитВЫВАЛИВАЮЩИЕСЯ «ИЗ ШКАФА СКЕЛЕТЫ»
Согласно пункту 2 части 2 статьи 335 («Участие подсудимого в главном судебном разбирательстве») уголовно-процессуального кодекса Казахстана, «разбирательство дела в отсутствие подсудимого» допускается в случае, «когда подсудимый находится вне пределов Республики Казахстан и уклоняется от явки в суд». Эта норма появилась в УПК в 2001 году — когда возникла необходимость заочного суда над Акежаном Кажегельдиным.
В комментарии Верховного суда о заочном суде по уголовному делу говорится лишь о том, что «при этом в материалах дела должны содержаться сведения об исчерпывающих мерах, принятых органом уголовного преследования, для обеспечения явки лица, привлеченного к уголовной ответственности».
Руководитель Карагандинского областного филиала Казахстанского бюро по правам человека Юрий Гусаков говорит, что в этой юридической норме для него совершенно очевиден политический контекст.
Юрий Гусаков, руководитель Карагандинского областного филиала Казахстанского бюро по правам человека.
— Политическая логика для меня совершенно очевидна: надо наказать, но не знаем как? Накажем заочно. И вся государственная машина вдруг поворачивается и работает именно на эту составляющую того, кто указал — вот так надо сделать. И вся правовая система начинает обслуживать это решение. Это — плохо. Правовая система не должна зависеть от политических решений, — дает отрицательную оценку практике заочных судов Юрий Гусаков.
Депутат мажилиса парламента Владислав Косарев, неформальный лидер провластной Коммунистической народной партии, положительно оценивает практику заочных судов:
— Я считаю, что если человек убежал за границу и ему предъявлено обвинение, значит, есть что предъявить и есть от чего ему бежать. Поэтому карать его надо самым суровым образом.
Владислав Косарев, депутат мажилиса парламента от провластной Коммунистической народной партии.
Вместе с тем Владислав Косарев критически оценивает ситуацию, когда против того или иного подозреваемого уголовное дело заводится не тогда, когда он находится в Казахстане, и даже не сразу после его отъезда за границу, а спустя довольно продолжительное время. В этом явлении он видит элемент дурно пахнущего политического торга.
То, что уголовные дела в отношении убывших за рубеж персон заводятся через годы после их отъезда, напоминает ситуацию с вываливающимися из шкафа скелетами, которые хранятся там до определенного момента — пока не наступит их «звездный час», говорят эксперты. Такую аналогию приводит, в частности, правозащитник Розлана Таукина — на примере дела Храпунова.
Розлана Таукина, правозащитник и журналист.
— Суд состоялся в 2018 году — практически через 11 лет после [их отъезда]. И тут начинают вываливаться обвинения в коррупции, накопления мошенническим образом имущества — то есть скелеты из шкафов. Причем население страны делает свои выводы: пока Храпунов молчал, сидел себе в швейцарском уголочке, припеваючи жил, никаких претензий к нему не было. Но как только его жена и он начали разоблачающие какие-то истории рассказывать, показывая, какая у нас в стране диктатура, и вот, пожалуйста, на него организован заочный суд. Причем все прекрасно понимают, что этот суд похож на месть. Почему его 10 лет не трогали? — задается вопросом Розлана Таукина.
Политолог Бурихан Нурмухамедов не в восторге от практики заочных судов, но относит это к проявлению недостатка исторического «стажа» независимой государственности.
Сергей Дуванов, журналист и правозащитник.
Журналист и правозащитник Сергей Дуванов считает заочные суды в Казахстане против оппонентов властей «поставленными на поток». Это стало «традицией», отмечает он. Причину существования заочных судов Дуванов видит в том, что реальные оппоненты режима президента Назарбаева не могут надеяться на честный и независимый суд в Казахстане и поэтому вынуждены скрываться за границей, но власти их всё равно судят — заочно.
Бывший депутат сената Зауреш Батталова, оппозиционер со стажем и глава Фонда развития парламентаризма, связывает практику заочных судов с тем, что существующая в Казахстане система не вызывает доверия на Западе, из-за этого Астана, как правило, не может вернуть беглецов, в делах которых усматривают политическую подоплеку:
Зауреш Батталова, бывший депутат сената парламента.
— Учитывая, что казахстанский суд в международном сообществе не пользуется авторитетом и что в казахстанских судах правосудия добиться очень сложно, — именно это является основанием отказа возвращения так называемых беглецов в страну, — говорит Батталова.
Заочные суды, по мнению ряда экспертов, сложно считать справедливыми, поскольку они лишают подсудимого права на полноценную защиту, а после суда — отнимают возможность обжаловать судебное решение в апелляционной инстанции.