Проблема разделения Каспийского моря обсуждается с 1992 года. После развала СССР и приобретения независимости республиками, которые прежде входили в его состав, перед Казахстаном, Россией, Азербайджаном, Туркменистаном и Ираном встал вопрос об определении правового статуса самого крупного в мире закрытого водоема, богатого месторождениями нефти и газа, экосистема которого включает около двух тысяч морских животных и более 700 видов растений. Главы государств прикаспийского региона должны подписать соглашение об использовании биоресурсов в регионе, защите окружающей среды, разработке нефтегазовых месторождений, регулировании судоходства и решении вопросов по грузоперевозкам.
Азаттык: Есть ли какая-либо геополитическая выгода для Казахстана от определения правового статуса Каспия?
Уалихан Кайсар: До развала Советского Союза Каспий был разделен очень интересно. Около 13 процентов принадлежало Ирану, остальная часть – Советскому Союзу, поэтому каких-либо значимых вопросов не возникало. После исчезновения СССР Россия стала его правопреемником, а три вновь образованных государства – Казахстан, Туркменистан и Азербайджан – начали искать ответ на вопрос, как разделить Каспий.
Помимо правового статуса Каспия, как известно, всё еще стоит вопрос о том, «Каспий – это море или озеро». С научной точки зрения Каспий считается самым большим в мире озером. США и страны Европы не считают его морем. Если Каспий разделят как море, безусловно, согласно международным нормам, доля Казахстана будет большой (29 процентов). Если его разделят как озеро, то каждое государство будет контролировать береговую линию протяженностью 12 миль (22 километра). По-моему, судя по предварительным шагам, прикаспийские государства 12 августа разделят его как озеро.
Уалихан Кайсар, политик, бывший депутат сената.
Азаттык: Вы говорите, что не согласны с позицией казахстанского правительства по поводу определения правового статуса Каспийского моря, разделения вод и дна. В чем причина вашего несогласия?
Уалихан Кайсар: Казахстан расположен вдоль прибрежной линии, проходящей на севере, северо-востоке, восточной части Каспия, общая протяженность которой составляет 2320 километров. Президент [Нурсултан] Назарбаев намерен разделить Каспий по дну, а воды и его биоресурсы передать в общее пользование.
Известно, что наибольшее скопление биоресурсов Каспийского моря находится в северной акватории, которая принадлежит Казахстану. И единственный источник вод, где сохранился мировой генный фонд красных видов рыб, – это как раз прикаспийский регион. Так как температура воды здесь, по сравнению с температурой вод в других регионах, ниже на 10–11 градусов, то вода богата кислородом, и здесь разнообразнее флора и фауна. Поэтому эту позицию президента считаю разбазариванием биоресурсов Каспия, принадлежащих Казахстану.
Каспийский берег в районе Актау. Иллюстративное фото.
Азаттык: Сейчас также часто говорят об угрозе милитаризации Каспия. К каким последствиям может привести разделение акватории?
История Каспийского саммита
История Каспийского саммита
2002 год. Лидеры пяти государств в столице Туркменистана Ашгабаде договорились о совместном решении проблем Каспия на высоком уровне.
2007 год. В столице Ирана Тегеране была подписанаДекларация по значимым вопросам правового статуса Каспия, вопросам безопасности и стабильности в регионе.
2010 год. В столице Азербайджана Баку прикаспийские государства достигли соглашения о сотрудничестве, однако Конвенцию по правовому статусу не подписали.
2014 год. В российской Астрахани было заключено предварительное соглашение между государствами прикаспийского региона о принципах национального суверенитета каждой из стран над прибрежным пространством и «рыболовных» зонах.
Уалихан Кайсар: В связи с этим вопросом мне больше всего хочется сказать об Иране. Если помните, около двух лет назад иранские суда зашли в воды Каспия, которые на самом деле относятся к территории Казахстана, а северная его часть – России. Свою позицию Иран объяснил тем, что «пока не дано определение правового статуса Каспия, они могут заходить на эти территории». Позднее этот вопрос был обсужден на высоком уровне и иранцы по собственной воле покинули их. Эта ситуация также вызывает обеспокоенность. Один из вопросов, который необходимо поднять при определении статуса Каспия, – запрет на использование моря в военных целях.
Мы знаем, что российская армия во время войны в Сирии с 2015 года начала использовать морской флот. В тот год с Каспия было запущено 26 ракет, которые были нацелены на 11 объектов в Сирии и прошли над Ираном и Ираком. В 2017 году Россия также выпустила с моря военные ракеты против террористической организации «Исламское государство». Хотя в прежних соглашениях говорилось о том, что регион не будет милитаризированным, Россия пошла на это. На Каспии ни в коем случае нельзя вести военные действия. К примеру, ИГ могло дать ответный залп на этот удар. Между тем глубина северной части Каспия составляет всего 4–25 метров. Если бы там загорелась нефтяная платформа, никто не смог бы потушить огонь. Вся нефть пролилась бы в море. Случился бы настоящий апокалипсис.
Азаттык: Можно ли надеяться на то, что определение правового статуса Каспийского моря повлияет на развитие инфраструктуры, решение социальных вопросов, к примеру, в прикаспийском регионе – в Мангистауской и Атырауской областях?
Уалихан Кайсар: Ни Атырау, ни Мангистау никакой пользы от определения этого статуса не получат. Когда водные биоресурсы перейдут в общее пользование и суда других стран начнут ловить рыбу, смешно полагать, что казахстанцы от этого что-то выиграют. В конечном итоге сохранение биоресурсов для будущего не менее важно, чем сохранение запасов углеводородов в его недрах. Но тем не менее надеюсь, что от этого соглашения много выиграет экологическая безопасность Каспия. Потому что после уточнения линии границ все прикаспийские страны будут заинтересованы в контролировании экологических требований на Каспии.