СЕМЬЯ ИЗ ОБЩЕЖИТИЯ
У 53-летнего жителя Шымкента отца-одиночки Жетеса Ахметова пятеро детей. Жена скончалась в 2015 году после болезни. Старшая дочь вышла замуж и живет отдельно. 20-летний сын в мае этого года уехал в Алматы в поисках работы. Жетес ютится в общежитии с тремя детьми, младшему из которых десять лет. Раньше он работал за рулем грузовика, но через год после смерти жены заболел и потерял работу.
Жетес Ахметов рассказывает, что в 1998 году переехал из города Жанатас Жамбылской области, где не мог трудоустроиться, в Шымкент — крупный город на юге страны. Спустя семь лет после переезда договорился с родственником о строительстве дома на его земельном участке. Между родными возникли разногласия, и по решению суда он лишился дома и земельного участка. С тех пор семья скитается по разным углам. Три года назад социальные педагоги из школы, пришедшие ознакомиться с условиями проживания своих учеников, сообщили в акимат о сложном положении Ахметовых. В 2016 году местные власти предоставили семье Жетеса место в общежитии. Семья, которая стоит в очереди на получение жилья, оплачивает в общежитии коммунальные услуги.
Житель Шымкента Жетес Ахметов. 4 сентября 2019 года.
В двух комнатках общежития — старая мебель. В крохотной кухне накрыт скромный стол. Жетес говорит, что продукты берет в магазине в долг.
— Когда получаем деньги, возвращаем. Всё подорожало. Не хватает. Погряз в долгах. Накопились коммунальные долги. В магазине отказываются давать в долг продукты, говорят, что наш долг перевалил за 40 тысяч тенге. Иногда беру молоко и кефир, — говорит он.
Жетес рассказывает, что его уехавший в Алматы сын тоже с трудом сводит концы с концами.
— Работает на автомойке. Думал, что найдет работу с хорошей зарплатой. Уехал в мае. Денег еще не присылал. Я получаю пособие по утере кормильца в размере 55 тысяч тенге (около 140 долларов США. — Ред.). Этих денег нам не хватает, — говорит Жетес.
В начале года семье удалось получить адресную социальную помощь в размере 245 тысяч тенге. Отец-одиночка собрал документы на получение пособия на следующие три месяца, но в комиссии запросили справку с места работы сына в Алматы.
— Я попросил сына выслать справку, а он говорит, что «у них такие документы не выдают». На другую работу он устроиться не может. В первый раз было несложно собирать документы на получение адресной социальной помощи. Во второй раз это оказалось затруднительным, — говорит Жетес.
Общежитие, в котором живет семья Жетеса Ахметова.
Жетес рассказывает, что пытался найти работу. «Когда узнают, что у меня часто поднимается давление, признают нетрудоспособным и отказывают», — говорит мужчина. По словам Жетеса, он часто ходит в акимат города с просьбой о социальной поддержке и недавно ему пообещали визит комиссии, которая назначает пособие.
Азаттык направил в акимат Шымкента запрос о семье Ахметовых. Как сообщили в управлении координации занятости и социальных программ, семье назначили помощь в размере 983 604 тенге. «Они [Ахметовы] получили 245 901 тенге — это первая часть. Теперь сделают перерасчет [адресной помощи]. К ним домой повторно придет комиссия. Если по итогам проверки комиссия одобрит, то мы переназначим помощь», — ответили в пресс-службе управления.
По данным правительства Казахстана, Жетес и его дети находятся в числе более чем 216 тысяч человек в Шымкенте, получивших адресную социальную помощь.
УВЕЛИЧЕНИЕ ЧИСЛА НУЖДАЮЩИХСЯ В ПОМОЩИ
16 августа в министерстве труда и социальной защиты населения Казахстана сообщили, что адресную социальную помощь (АСП) в стране получают 1,8 миллиона человек, или каждый десятый казахстанец. Это означает, что около 10 процентов населения страны имеет ежемесячный доход (в расчете на члена семьи) ниже 20 787 тенге в месяц (менее 70 процентов от прожиточного минимума).
По данным министерства, большинство получателей АСП — жители Туркестанской (498,7 тысячи человек), Алматинской (225,4 тысячи человек) областей и города Шымкента (216,3 тысячи человек).
На фоне протестов многодетных матерей, вспыхнувших в феврале после гибели пяти девочек из одной семьи при пожаре в Астане, тогдашний президент Нурсултан Назарбаев поручил правительству для расширения охвата малообеспеченных семей, особенно многодетных, повысить критерии оказания адресной помощи и «установить минимальную выплату на каждого ребенка в многодетных семьях в сумме около 21 тысячи тенге. Через месяц, 20 марта, министерство труда издало приказ об определении черты бедности, повысив черту с 50 до 70 процентов от величины прожиточного минимума.
На ярмарке вакансий в Шымкенте. Февраль 2017 года.
После того как правительство обновило систему учета малообеспеченных, число людей, получающих адресную социальную помощь, резко увеличилось.
До марта этого года адресную социальную помощь от государства получали 572 тысячи человек. На съезде правящей партии в феврале, когда Назарбаев дал поручение внести изменения в требования по выплате пособий, он предположил, что «социальной помощью будут охвачены 830 тысяч человек». Однако в течение последующих четырех месяцев число получателей государственной помощи превысило озвученные Назарбаевым прогнозные расчеты в два раза, а за пять месяцев — более чем в три раза.
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ВЛАСТЕЙ
Эксперты, с которыми удалось поговорить Азаттыку, связывают рост числа получателей адресной социальной помощи, превышающий ожидания властей, с неэффективностью государственной социальной политики. По мнению экономиста Айман Турсынкан, власти, объявившие Казахстан «социальным государством», не справились с соответствующими функциями.
— Социальные институты ухудшаются и демонтируются. Самые основные из них — качественная система образования, качественная социальная защита населения, включая пенсионное обеспечение и здравоохранение. В Казахстане изначально, еще на заре независимости, неправильно была поставлена приоритетность политики — «сначала экономика, а потом всё остальное». О человеке забыли, лишь бы деньги. Но эти деньги стали доступны только узкой элите. А население выживало как могло. Всё это может привести к социальному взрыву в очень скором времени, и это невозможно будет предотвратить никакими политтехнологиями, — считает эксперт.
Экономист Айман Турсынкан.
По ее словам, на протяжении многих лет Казахстан ведет «антисоциальную политику, которая выливается в текущее преддефолтное состояние государственного бюджета».
Экономист Айдар Алибаев согласен с мнением Турсынкан. По его словам, число бедных в Казахстане растет с каждым годом.
— Уровень жизни постоянно падает. Высокий уровень инфляции. С начала 2019 года наблюдается постепенное обесценивание тенге. Высокий уровень безработицы. Положение сельчан еще хуже. Они выживают за счет своих огородов и садов. Снизилась покупательская способность населения, растут цены на товары. Люди с постоянным доходом на те же самые деньги покупают меньше товаров, чем полгода назад. Поэтому на государство ложится еще большая нагрузка, — говорит экономист.
Эксперт Института мировой экономики и политики при фонде первого президента Айман Жусупова положительно оценивает то, что власти изменили систему оценки живущих за чертой бедности. Но останавливаться на этом нельзя, считает она.
— Необходимо еще раз пересмотреть существующие критерии расчета бедности. Потому что они не показывают реальную ситуацию. Идея поднять немного черту бедности хорошая, однако уже давно высказывают предложение при подсчете черты бедности брать за основу не минимум, а медиану (средний показатель), — говорит она.
Гульмира Илеуова, директор Центра социальных и политических исследований «Стратегия» и член Национального совета общественного доверия, созданного по инициативе властей в момент усиления протестных настроений после досрочных президентских выборов в этом году, придерживается иного мнения. По словам социолога, получающие адресную социальную помощь могут нуждаться в помощи властей только в определенный отрезок времени.
Гульмира Илеуова, директор Центра социальных и политических исследований «Стратегия».
— Они на данный момент нуждаются в помощи, то есть они не относятся к малообеспеченным бедным по жизни, государство именно в этот момент должно оказать помощь, в том объеме, который позволит им выжить, вырастить детей и выйти на более высокий качественный уровень. Но этих людей не миллион 800 тысяч. Этих людей гораздо меньше. Я уверена, что, помимо тех, кто непосредственно нуждается в помощи, есть люди, которые решили «раз государство раздает, почему бы не получить?», — говорит Илеуова.
СЛОВА ОБ «ИЖДИВЕНЧЕСТВЕ» В УСТАХ ВЛАСТЕЙ ПРЕДЕРЖАЩИХ
В последнее время представители власти утверждают, что часть казахстанцев, получающих адресную социальную помощь, скрывала свои реальные доходы от центров занятности. 23 августа заместитель премьер-министра Бердибек Сапарбаев заявил, что, «к сожалению, на сегодняшний день таких семей в целом по Казахстану обнаружено около 70 тысяч». По его словам, люди, имеющие доход 200–300 тысяч тенге (520–700 долларов), в документах, которые предоставляются в центр занятости, указывают от 40 до 60 тысяч тенге (103–155 долларов).
После того как численность получающих адресную социальную помощь выросла, бывший президент Назарбаев и нынешний президент страны Касым-Жомарт Токаев, которые ранее говорили «о борьбе с бедностью» и «активном продолжении справедливой социальной политики», в своих выступлениях начали обращаться к теме «иждивенчества».
В «послании народу» Казахстана 2 сентября Токаев высказался за корректировку механизма выделения адресной социальной помощи для малоимущих — с тем, чтобы «она стала прозрачной, справедливой, мотивировала к труду, а не к праздному образу жизни». По его словам, за пять лет численность получателей адресной социальной помощи, выдаваемой семьям с низкими доходами, выросла с 77 тысяч человек до более чем 1,5 миллиона (согласно данным правительства, в июле в стране было 1,8 миллиона получателей АСП).
6 сентября Токаев в выступлении на первом заседании созданного по его инициативе Национального совета общественного доверия повторил свои слова об «иждивенчестве».
— Мы не допустим иждивенчества. К сожалению, такая болезнь, которая отрицательно влияет на менталитет. Мы всем обществом должны воспитывать трудолюбие в обществе. Необходимо финансово стимулировать граждан за плодотворную работу. Это задача государства. Мы должны обеспечить это, — сказал президент.
Высказывания Назарбаева относительно социальной поддержки малоимущих с начала года были различными, временами противоречащими друг другу. Распуская правительство страны под руководством Бакытжана Сагинтаева в феврале этого года, тогдашний президент Назарбаев сказал: «Системная работа [по решению социально-экономических вопросов правительством] так и не была выстроена. Реальные доходы населения не увеличиваются. Доля расходов на продукты питания в бюджете семей растет».
Однако спустя пять месяцев, 21 августа, Назарбаев заявил, что «государство выполняет свои обязанности», и призвал обращающихся за помощью избавляться от «иждивенческих» настроений. «"Мне дай, у меня много детей, у меня мало зарплаты, дай". Так ты о чем думал? Это же твои проблемы, ты же с государством не советовался когда-то», — сказал Назарбаев на заседании политсовета партии. Эти слова экс-президента вместе с его рекомендацией согражданам «купить двух коров и обеспечивать себя» вызвали критику общественности.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Коровы» Назарбаева и «швейцарский замок» его дочери
Вслед за Назарбаевым «склонных к иждивенчеству граждан» осудили депутаты. Заместитель председателя мажилиса Владимир Божко 3 сентября в кулуарах расширенного заседания Ассамблеи народа Казахстана сказал: «Нужно понимать и видеть, что делает власть. Да на одной только цифре — в 17 раз увеличилась социальная поддержка населения за три года. Только за это надо встать на колени и поблагодарить государство. Когда человек ничего не делает, потом выскакивает "дайте ему всё", должно быть общественное мнение, которое будет ставить в стойло такого человека».
В беседе с репортером Азаттыка некоторые эксперты частично соглашаются с тем, что среди получателей соцпомощи, вероятно, «были и те, кто скрыл свои доходы». По словам политолога Досыма Сатпаева, «есть люди, которые, используя какие-то лазейки, хотят получать помощь от государства и при этом являются состоятельными», но таких, как считает эксперт, немного. По мнению политолога, «обвиняя людей в иждивенчестве, власти пытаются переложить вину с себя на чужие плечи».
— Если в государстве за 30 лет независимости не создали средний класс, то это в первую очередь вина самого государства. Если бы в Казахстане был средний класс, который сам работает, зарабатывает деньги, платит налоги, не зависит от государства, то это было бы важным элементом стабильности и экономического развития страны. Если государство «не дает удочку» для того, чтобы люди сами «ловили рыбу», в сфере малого бизнеса в первую очередь, то люди в такой ситуации будут ждать поддержки от государства. Потому что в руках государства аккумулированы основные ресурсы, основные деньги находятся у чиновников, бюджеты все у чиновников. К кому обращаться? Даже крупный бизнес зависит от государства, от тендеров. Главный хранитель — это чиновник, это государство. Естественно, от этого и многие люди начинают воспринимать государство как источник помощи, — говорит эксперт.
Политолог Досым Сатпаев, директор Группы оценки рисков.
По мнению Сатпаева, на шее у государства сидят не граждане, а чиновничий аппарат.
— Это излюбленный тезис наших чиновников, начиная с Назарбаева, по поводу иждивенческих настроений и по поводу того, что многие граждане Казахстана якобы не хотят работать, а хотят сидеть на шее государства. Это двойные стандарты. Потому что те, кто действительно сидит на шее у государства, — это бюрократический аппарат, неэффективный, коррумпированный. Более того, он сидит на государственные деньги, который считает своими. На самом деле эти деньги формируются за счет налогов, за счет продажи сырья. Здесь всё поменялось местами. У нас иждивенческие настроения — именно среди бюрократического аппарата. Самое интересное, что даже руководители государства, будь то Назарбаев или Токаев, косвенно об этом тоже говорят, что чиновники работать не хотят, привыкли постоянно ворочать крупными бюджетами и при этом не желают нести никакой ответственности. А чем это не иждивенческий подход? — говорит Сатпаев.
Экономист Айман Турсынкан считает, что власти не должны «винить в иждивенчестве только людей».
— Если мы сопоставим те налоги, которые собираются с бизнеса и населения, то увидим, что в структуре «платежи юрлиц» почти 30 процентов всех поступлений идет как индивидуальный подоходный налог у источника выплаты. Что это значит? Это не налогообложение юридического лица, это налогообложение заработной платы физического лица, работающего на этом предприятии. Государство, пользуясь этой казуистикой, стремится внедрить в наше сознание понимание того, что из всех налогов, которые собираются государством, только 16 процентов платит население, а все остальное — бизнес. Но это же некорректно на самом деле. Если посчитать в чистом виде, все налоги — прямые, с физического лица, — говорит экономист.
Турсынкан говорит, что казахстанские власти тратят на граждан меньше, чем получают от них.
— Условно говоря, собрали семь триллионов тенге [в доходной части бюджета]. На социальную сферу, то есть на пенсионное обеспечение, образование, соцзащиту, здравоохранение совокупно тратится лишь пять триллионов тенге. То есть мы, как физические лица, как граждане Казахстана, никак не можем называться иждивенцами. Потому что мы заплатили больше на 40 процентов, чем нам дало государство, — говорит она.
«ИТОГ 30-ЛЕТНЕЙ ПОЛИТИКИ»
Статистические данные о бедности в Казахстане не меняются годами. Доля населения с доходами ниже прожиточного минимума (29 698 тенге на данный момент) едва превышает четыре процента от численности населения.
Говоря о бедности, власти Казахстана сравнивают нынешние показатели с показателями бедности 1990-х годов. К примеру, в январе прошлого года президент Нурсултан Назарбаев в своем «обращении к народу» заявил, что (с 1991 года) «бедность сократилась в 13 раз». Спустя пять месяцев в ходе мероприятия в столице он повторил эти данные и заявил, что «Казахстан проводит активную социальную политику».
Мадина Абылкасымова, освобожденная от должности министра труда и социальной защиты в феврале этого года, в январе прошлого года сравнила показатели бедности с данными 22-летней давности. Она сказала, что уровень бедности в Казахстане снизился с 34,6 процента в 1996 году до 4,7 процента в 2018 году, а доход на душу населения в 2001–2007 годах увеличился в 10,8 раза и достиг 83 053 тенге (тогда 255 долларов США).
Однако по данным международных организаций, показатели уровня бедности в Казахстане выглядят иначе. В докладе Всемирного банка, опубликованном минувшей осенью, говорится, что если использовать самую высокою черту бедности, принятую во Всемирном банке, которая, как правило, применяется к странам с уровнем дохода выше среднего, таким как Казахстан, то уровень бедности в стране упал с примерно 65 процентов (2001 год) до приблизительно 8,5 процента в 2017 году. Тем не менее сохраняется множество проблем, и Казахстан еще уязвим перед экономическими потрясениями, которые периодически задают обратный ход достижениям страны по сокращению бедности. В периоды низкого экономического роста или рецессии, как например в 2005 году и 2013–2016 годах, многие люди оказываются за чертой бедности (хотя крайняя форма бедности не встречается часто); ситуация с бедностью улучшилась только после восстановления роста в последующие годы. На самом деле, если использовать самую высокую черту бедности, Казахстан еще не вернулся к тому уровню, который был достигнут в 2013 году, отмечается в докладе.
Мнения экспертов, с которыми удалось пообщаться Азаттыку, относительности реального числа бедных разделились. Одни полагают, что нуждающихся в адресной социальной помощи на самом деле значительно больше, другие придерживаются мнения, что бедные составляют лишь два процента населения. По данным Центра социальных и политических исследований «Стратегия», который возглавляет Гульмира Илеуова, денег на питание не хватает двум процентам казахстанцев.
— Во время кризиса 2007–2009 годов численность бедных, вероятно, увеличилась до семи процентов. Но этот показатель сейчас варьируется на уровне двух процентов. Это люди, которых можно отнести к категории бедных и совершенно необеспеченных. Есть люди, которые говорят, что на еду хватает, но не хватает на одежду, этих людей чуть больше. Это количество людей не увеличивалось последние десять лет, — говорит Илеуова.
Экономисты Айман Турсынкан и Айдар Алибаев, социолог Айман Жусупова и политолог Досым Сатпаев считают, что «официальная статистика Казахстана не отражает реальной картины бедности». По их словам, нуждающихся в адресной социальной помощи значительно больше.
— Остро нуждающимися в городе Алматы являются 1,1 процента населения (денег не хватает на еду, или доходы менее 1,32 доллара в день). За чертой бедности живут 6 процентов населения (денег не хватает на одежду [людям] с доходами ниже 1,9 доллара в день), а бедными являются 38,8 процента населения, им хватает денег на еду и одежду, но не хватает на бытовую технику и платные услуги (ниже 4 долларов в день). При этом доходы на уровне 5,09 доллара в день на человека имеет 32,1 процента всего населения (не могут купить в кредит автомобиль, не могут позволить себе платную медицину и образование), — говорит Айман Турсынкан, которая проводила исследование, ориентируясь на методики Всемирного банка, согласно которым черта бедности (для страны со средними и выше средних доходами) составляет пять долларов в день.
По словам эксперта, «средним классом» можно с натяжкой назвать только 12,5 процента алматинцев, которые могут позволить себе покупку автомобиля, но не могут купить дом или квартиру. «Верхним средним» классом можно назвать лишь один процент от попавших в выборку респондентов — они уверенно могут купить жилье не в кредит.
-— Если взять оба порога с доходами ниже величины прожиточного минимума, то в городах Казахстана 7,1 процента всего населения, а в селах около 15 процентов являются потенциальными получателями пособий нового формата, — говорит специалист.
По подсчетам Айман Турсынкан, это эквивалентно не менее 4,1 миллиона человек, или 22 процентам всего населения Казахстана.
— Затевая новый формат адресной социальной помощи, наше правительство в одночасье оголило страшную неприятную картину: 22 процента населения страны живут в крайней бедности. Вот итог 30-летней хищнической политики олигархата, — говорит экономист.
В подготовке материала участвовала репортер Азаттыка в Шымкенте Дилара Иса.