Алматинский зоопарк 29 августа распахнул свои двери для посетителей после пяти с половиной месяцев простоя — из-за эпидемии коронавируса и карантина многие места скопления людей в Казахстане были закрыты. За это время здесь впервые после восьмилетнего перерыва получили потомство от бородача, птицы — символа этого зоопарка. Какие еще изменения произошли во время пандемии?
У ворот зоопарка посетителей встречает могучий хор: птицы, обезьяны, копытные — все словно стараются перекричать друг друга. Местные специалисты попросили корреспондента Азаттыка подойти утром как можно раньше, пока не успели покормить животных, — чтобы увидеть птиц и млекопитающих, когда они «поактивнее».
Безлюдные дорожки алматинского зоопарка.
Едва успеваю зайти, ко мне подходит сотрудница зоопарка — со ставшим уже привычным за последние месяцы дистанционным термометром. Измерение температуры — обязательная во время пандемии процедура на входе в места массового скоплений людей. На территории разместили санитайзеры и плакаты с предупреждением о необходимости носить маски.
Во время карантина алматинский зоопарк — его закрыли 14 марта, на следующий день после официальной регистрации первых случаев заражения коронавирусом в стране, — запустил прямые эфиры в Instagram'е. Начал проводить онлайн-экскурсии, основной аудиторией которых стали дети. Многие обитатели превратились в любимцев публики и «инста-звезд».
Одни из таких «любимчиков» — тапиры. Марти, Дуня и Коко. Они с радостью подбегают к ограждению, едва завидев людей.
«Они такие ласковые, ручные», — говорит о тапирах мой гид Акжами Рахимова, заведующая отделом развития и ответственная за связи с общественностью зоопарка.
Мы проходим с ней к сурикатам — миниатюрным млекопитающим из семейства мангустовых. Они тоже, словно обрадовавшись визиту гостей, начинают позировать на камеру. Акжами Рахимова объясняет, что многие животные «соскучились» по посетителям.
Суррикаты словно позируют перед камерой.
«Им интересно. "О, народ пришел! Посмотрите на меня, посмотрите"», — говорит она.
В последнее время казахстанская общественность следила за судьбой льва Симбы. Его обнаружили на улице в Актау. Как выяснилось, его держал дома один из местных жителей. «Царя зверей» отправили в алматинский зоопарк. Специалисты зоопарка рассказывают, что Симба прижился, чувствует себя хорошо. Интересуюсь, предусмотрена ли возможность принимать таких животных в зоопарке.
«Нет конечно, — отвечает Акжами, — мы не должны брать таких животных. Мало того что у него неясная генетика — он может быть инбридинговым (родившийся от скрещивания близкородственных особей. — Ред.), — так ещё и львята до шести месяцев должны питаться молоком. А вот таких львов, кого дома держат, их часто кормят сразу мясом. Из-за этого у них появляются проблемы с желудочно-кишечным трактом, обменом веществ и они могут погибнуть. А потом винят зоопарк, что мы недоглядели за животным. Но жалко его стало. И все очень просили его взять».
В алматинском зоопарке шесть львов, не считая Симбу.
«В прошлом году уже так было. К нам притащили львёнка, мы не хотели его брать. Нас упросили. И он в итоге умер. Начинать нужно с того, чтобы любой не мог тащить себе диких животных», — считает специалист.
Тот детеныш и Симба — не единственные львы в истории алматинского зоопарка, которых изъяли у людей. У Хамзата — такая же история. Он неплохо прижился в зоопарке, даже обзавелся парой. Его подруге Дане 14 лет. Специалисты утверждают, что в дикой природе львы не всегда доживают до такого возраста.
Хамзат не обратил внимания на посетителей.
Большинство животных, обитающих в современных зоопарках, взяты из других зоопарков. Из дикой природы животных берут крайне редко. К примеру, в алматинском зоопарке из природы привезены только сайгаки.
— Так получилось, что животные были ранены — в природу их уже выпустишь — и отдали нам. Мы с радостью их приняли, потому что сайгаков, насколько я знаю, нет ни в одном зоопарке СНГ, — объясняет Акжами Рахимова.
Сначала у зоологов были опасения, смогут ли эти животные прижиться в неволе. Они успешно адаптировались и размножились — с 2015 года родилось уже девять сайгаков.
Сайгаки, казалось, с интересом смотрели на гостей.
Несмотря на карантин, отношения с другими зоопарками не прерывались — даже была одна отправка.
Но некоторые вещи все-таки изменились в связи с пандемией. Остановлено строительство вольера для волков и медведей. Из-за карантина не хватило денег.
Из бюджета зоопарк получает деньги только на корм для животных и зарплаты сотрудников. Полученные от входных билетов деньги покрывали значительную часть расходов, объясняет Акжами Рахимова.
Зоопарк собирался также начать стройку нового вольера для слонов. Коронавирус вынудил заморозить эти планы.
Мы тем временем проходим к слонам. Обычно слабо реагирующий на посетителей слон явно заинтересовался — даже сделал нам реверанс. Корреспонденту разрешили обойти вольер и покормить слона. Как мне объяснили, слонам это интересно.
Слон делает реверанс.
«Для них это необычный, новый опыт. Люди разные. Кто-то визжит, кто-то боится, у кого-то можно панамку или телефон отобрать», — говорит мой гид.
«За кулисами» нас встретили несколько сотрудников. Дядя Гриша (он так представился) работает в зоопарке четверть века. «Аккуратнее с фотоаппаратом», — предупредил дядя Гриша, зная, что его любимец не прочь «стащить» вещи у зазевавшихся посетителей.
Слон с удовольствием съел всё, что мы взяли из лежащих рядом мешков. И картошку, и капусту, и морковь. Арбуз он разбил ударом лапы и вытащил мякоть. «Молодец!» — похвалил дядя Гриша питомца после «завтрака».
На «завтраке» у слона.
В зоопарке есть животные, сильнее скучающие по людям сильнее, чем слоны, — это приматы. Шимпанзе грустно еще и от того, что заведующая отделом, к которой они сильно привязаны, ушла в отпуск.
В алматинском зоопарке две особи шимпанзе — Томи и Паша. Томи уже 10 лет, она тут родилась. Паша из Перми. Работники надеются, что у них будет потомство.
Шимпанзе грустят. Заведующая отделом приматов, к которой очень привязаны животные, во время нашего визита была в отпуске.
Обычно шумные и активные шимпанзе на визит постороннего почти не отреагировали. Сотрудники зоопарка в разговоре между собой упоминают «Шолпан Каиповна» — это имя и отчество заведующей отделом приматов Шолпан Абдибековой, — и Томи начинает ухать.
В соседней с шимпанзе клеткой расположился макак-лапундер. Приближение к нему он проигнорировал, чем вызвал усмешку заведующей отделом развития: «Когда женщины приходят, он во-о-о-от-так делает (Акжами Рахимова вскидывает брови вверх). У него и так надбровные дуги, а когда он еще глазами начинает играть, это вообще что-то! Меня-то уже не воспринимает, хожу тут каждый день».
Отдел приматов во время карантина пополнился. Родился детеныш белорукого гиббона. После коротких переговоров с работниками меня пустили внутрь вольера — и показали клетку, где среди игрушек мирно сидела маленькая обезьяна. Увидев гостя, детеныш вскочил и начал резвиться вокруг клетки, ловко цепляясь за перекладины решетки.
Детеныш белорукого гиббона.
Мы вышли из здания, как вдруг послышалось громкое и радостное уханье. Хоть что-то смогло порадовать грустных шимпанзе: им привезли еду.
В последние месяцы в зоопарке родилось около сотни детенышей разных животных. 40 из них — это маленькие американские утки-каролинки. Их зоопарк, скорее всего, будет обменивать. «Уходит» отсюда и жираф.
Специалисты рассказывают, что во время карантина получили потомство от тех видов, которые не размножались много лет. Один из них — птица бородач из семейства ястребиных. Щетинки под его клювом напоминают бородку. Бородач 40 лет был на эмблеме алматинского зоопарка и стал его неофициальным символом. Этой весной здесь получили двух птенцов.
Птица бородач.
«Со слов сотрудников, наш зоопарк был первым, где удалось размножить эту птицу. Это было в 1971–1972 году. За год до нас это сделал Софийский зоопарк — но только с помощью инкубатора. Поэтому мы претендуем на то, что мы первые размножили эту птицу в неволе», — говорит Акжами Рахимова.
Потомство получили также от редкого вида птицы — австралийского эму.
Так выглядит эму.
Фламинго, лебеди и прочие водоплавающие птицы не обратили на нас никакого внимания. Лебеди за время отсутствия посетителей свили себе гнездо прямо у ограды — они бы так не поступили в обычное время.
Пруд алматинского зоопарка.
Один из самых стабильных отделов — аквариум. Но даже тут что-то изменилось с пандемией. Не стало медуз. По естественным причинам — они живут около девяти месяцев. Новые медузы «застряли» где-то на границе.
Рыбам, кажется, нет дела до карантина.
В закрытой от посетителей лаборатории в павильоне экзотариума, по словам специалистов, ничего не изменилось. В инсектарии разводят как виды на экспозицию (к примеру, шумящих тараканов), так и просто корм для разных животных: сурикатов, броненосцев и ежей. Чуть дальше расположена другая часть лаборатории — с ящерицами и земноводными. Не все из них есть в экспозиции. Лягушки, к примеру, отсутствуют.
Тигровый питон.
Мы вышли из здания. Утреннее многоголосье заметно стихло. Видимо, грузовичок с кормом объехал всех обитателей — и они, сытые, успокоились. В зоопарке надеются, что после ослабления ограничений жизнь постепенно вернется в прежнее русло и приостановленные работы удастся возобновить.