«Переживала, что будет с сыновьями». Возвращенные из Сирии

КАК СЕМЬЯ ОКАЗАЛАСЬ В СИРИИ

Двое старших сыновей 27-летней Ажар (имя изменено. —​ Ред.) родились в Казахстане, младшие дети — в Сирии. Старшему восемь лет, он в этом году пошел в первый класс. Шестилетний сын посещает занятия в классе предшкольной подготовки. Младшие дети — дошкольного возраста. В детский сад они не ходят, находятся рядом с матерью.

В апреле 2015 года, когда Ажар с мужем отправились в Сирию, она была беременна третьим сыном. Женщина рассказывает, что ее муж верил в то, что создание «халифата» в Сирии «приведет к установлению справедливости в мире». Ажар говорит, что не хотела на Ближний Восток, но «не могла расстаться с мужем, поэтому была вынуждена поехать».

— О том, что мы уезжаем в Сирию, никто не знал. Родственникам мужа и моим родным о своем отъезде мы сообщили позже. Свекровь до сих пор в обиде на своего сына. «Вас заставил скитаться, и сам ни за что погиб», — говорит она, — продолжает Ажар свой рассказ.

Молодая семья заперла дом в Кандыагаше и вылетела в Алматы, оттуда — в турецкую Анталью. Несколько дней семья провела в Стамбуле, затем выехала в город Газиантеп на юге Турции.

— Муж работал оператором в одной из нефтяных компаний в Актюбинской области. Перед выездом в Сирию он вышел в очередной трудовой отпуск. Его отпускных хватило на то, чтобы добраться до турецко-сирийской границы. С помощью проводников мы незаконно пересекли границу. Уйгуров, присоединившихся к нам в Газиантепе, задержали при попытке пересечь границу. Помню, что среди них была беременная женщина, — рассказывает Ажар.

Семью с двумя детьми, которой пришлось преодолеть долгий и сложный путь до Ракки, «с распростертыми объятиями» никто не встречал.

— Муж приехал без приглашения, самостоятельно. Поэтому вначале многие к нему относились с недоверием, — говорит она.

Поврежденные взрывами здания в сирийском городе Ракка.

По словам Ажар, спустя некоторое время муж прошел проверку в террористической организации, ему стали доверять. Он заочно присягнул лидеру «Исламского государства» Абу Бакру аль-Багдади и устроился снабженцем, возил продукты и необходимое для жен боевиков, мужья которых воевали.

«ЕСЛИ Я ПОГИБНУ, НЕ СКРЫВАЙ ЭТО ОТ РОДИТЕЛЕЙ»

Муж Ажар погиб в Сирии в августе 2017 года. Ему было 27 лет. Ажар тогда была беременна четвертым сыном.

— После прохождения военной подготовки муж уехал в город Мадан. Там он был снабженцем, возил для военных провизию и всё необходимое. Насколько мне известно, его товарищи стреляли из реактивного гранатомета, он в этот момент подошел к ним. Он сильно пострадал от ударной волны и погиб там же. Те, кто сообщил мне о гибели мужа, в качестве доказательства показали мне фото и видеозапись. «Если я погибну, не скрывай это от родителей», — говорил он еще при жизни. Я исполнила его завет, сообщила родственникам о гибели мужа и о том, что нахожусь на шестом месяце беременности, — говорит вдова.

Ажар вышла замуж, будучи студенткой колледжа в Актобе. Муж был против того, чтобы его жена училась или работала. Колледж она бросила, сейчас у Ажар нет ни специальности, ни постоянного заработка. В Сирии она находилась четыре года, но не считает, что «была членом террористической организации».

НЕВЗГОДЫ И ЛИШЕНИЯ

Вернувшиеся из Сирии актюбинские женщины продолжают общаться между собой. Ажар, оставшейся одной с четырьмя детьми после гибели мужа, большую поддержку в Сирии оказали женщины, оказавшиеся в такой же ситуации. Ажар с особой благодарностью вспоминает подругу Наз.

— Там мы жили одним днем. Я просыпалась с мыслью о том, что сегодня дать детям. Иногда я выходила собрать грибы, иногда выходила, чтобы просто найти еду. Места себе не находила: боялась, что в это время дети могут оказаться под бомбежкой. Моя подруга Наз делилась тем, что у нее было, и не думала о том, чем накормит своих детей завтра. Там каждый день взрывались бомбы... Я переживала, что будет с моими сыновьями, если завтра не проснусь. В Сирии у казахского сообщества были свои «амиры», Даут и Файза. Меня очень хорошо поддержала бывшая жена Абу Файзы Айжан. Даут и Абу Файза были уроженцами Шымкента, — вспоминает Ажар.

Женщины и дети у автобуса в лагере аль-Холь на северо-востоке Сирии. 3 июня 2019 года.

После того как Ракку взяли в окружение наступающие на «Исламское государство» силы, вдова с четырьмя детьми бежала из города с другими жителями. По пути они останавливались в нескольких населенных пунктах. По ее словам, последней их остановкой стала местность Багуз на востоке Сирии.

— Когда Багуз стали часто бомбить, мы двинулись пешком вдоль русла Евфрата. До марта 2019 года на протяжении полугода мы ночевали под открытым небом. В Сирии зимы не бывает, но от холода мы промерзали до мозга костей. Не было ни еды, ни дров. Мне пришлось сжечь всю одежду детей, чтобы они не замерзли. Сожгла сумки. Собирали камыш на берегу реки и на нем готовили еду. Вся еда — жареная мука, я давала ее детям вместо каши. Ели отруби — так и выжили, — говорит Ажар.

Весной 2019 года курдские повстанцы начали вывозить из Багуза женщин и детей. По словам Ажар, изможденных людей вывезли в один день на 80 грузовых машинах. В пути грузовики ломались, до лагеря «Аль-Холь» в сирийской провинции Эль-Хасака Ажар с детьми еле добралась через четыре дня после выезда из Багуза.

— Жизнь в лагере беженцев тоже была нелегкой. Днем жара. Ночами не спала, боялась за безопасность детей. Курды среди ночи прорезали ножами наши палатки и отбирали у нас ценные вещи. Прежде чем ложиться спать, мы готовили палки, железные предметы, чтобы обезопасить себя. Женщины дежурили по ночам, чтобы как-то себя защитить, — рассказывает она.

СЕГОДНЯШНЯЯ ЖИЗНЬ АЖАР И ДРУГИХ ВОЗВРАЩЕННЫХ ИЗ СИРИИ

Ажар, возвращенная в Казахстан в рамках операции спецслужб «Жусан», сейчас вместе с детьми живет в своем доме, который семья оставила перед отъездом в Сирию. Продуктами и одеждой ее и детей обеспечивают свекор и свекровь. Ажар говорит, что в реабилитационном центре «Шанс» восстановили документы двух сыновей, родившихся в Казахстане. Документы сыновей, родившихся в Сирии, выдадут в ближайшее время.

Ажар сейчас сильно обеспокоена состоянием старшего сына. Он часто болел в Сирии, частично потерял слух. У других двоих сыновей осколочные ранения. После оформления документов она намерена заняться их лечением. Четверо мальчиков, которые сейчас окружены заботой родственников, не любят разговоры о Сирии. Сама Ажар тоже хочет побыстрее забыть о проведенных на Ближнем Востоке днях.

По словам теолога Толегена Талдыбаева, который пятый месяц занимается реабилитацией возвращенных из Сирии актюбинцев, среди них мало тех, у кого есть свое жилье, как, например, у Ажар. Большинство женщин живут у своих родственников, несколько — с родителями мужей.

— Если смотреть с официальной позиции, все возвращенные из Сирии женщины были членами международной террористической организации. Но нужно учитывать, что в Сирии женщины — товар. Если их мужья, присягая Абу Бакру аль-Багдади, клялись, что будут защищать, беречь его как зеницу ока, это считалось также клятвой их жен. На самом деле казахстанцы, побывавшие в Сирии, в глаза не видели Абу Бакра, — говорит теолог.

Сейчас в центре реабилитации в Актобе проходят занятия для возвращенных из Сирии.

— Их мысли заняты другим. Они сталкиваются с бытовыми проблемами. К примеру, кто-то живет со свекровью. Муж погиб в Сирии. Свекровь, возможно, особо и не привечает невестку, но из-за внуков терпит ее. Проще говоря, в семье не совсем благополучная атмосфера. Вот такие неурядицы, которые на первый взгляд кажутся пустяковыми, на самом деле препятствуют реабилитации, — отмечает теолог.

По данным реабилитационного центра, в мае 2019 года, благодаря спецоперации «Жусан», из Сирии в Актобе вернулись 12 женщин и 27 детей. По словам Талдыбаева, родственники одной из женщин не приняли ее, сказали, что «она опозорила их». Сейчас эта женщина вместе с детьми временно проживает в арендованной за счет средств местных спонсоров квартире.