Ветеран Второй мировой войны, 87-летний Михаил Ковригин до сих пор не может получить ответ, за что его семью сослали в Казахстан, а отца – в Магадан. Долгое время Михаила Ковригина считали «сыном врага народа».
ВСЁ ОТОБРАЛИ И СОСЛАЛИ В КАЗАХСТАН
Михаил Ковригин родился в Волгоградской области. Его дедушка был сиротой, работал у помещика, а когда подрос, хозяин женил его. С приходом советской власти, а вместе с ней и коллективизации семейство Ковригиных сослали в Казахстан, а их дом отдали под сельсовет. На дворе был 1931 год.
– Выселили нас в Казахстан, в 13-й поселок. Там, конечно, как такового поселка еще не было, лишь степь. Мне тогда семь лет было. Жили в землянках, первую зиму даже не знаю, как выжили: ни окон, ни дверей. Помню, в каждой комнате несколько семей было. Тогда еще бураны сильные были. Просыпаешься, а на голове снег лежит. У нашей мамы нас пятеро было, меньший брат умер. А мы выжили, – вспоминает Михаил Ковригин.
Его отец Иосиф Ковригин работал не покладая рук, чтобы прокормить большую семью. Был полеводом, огородником. Позже, когда в район привезли депортированных с Дальнего Востока корейцев, спецпереселенцев расселили по разным поселкам. Семья Ковригиных попала в поселок Самарканд (ныне город Темиртау). Всех сгрузили в повозку, а потом пересадили в «телячьи» вагоны, говорит в интервью нашему радио Азаттык Михаил Ковригин.
– Сначала мы жили около дамбы, типа овощехранилище было в землю врытое, и там каждая семья уголок себе заняла. Потом переселили нас на Нуринскую улицу. Там тоже в одной комнате жили четыре семьи, а потом мы получили на той же улице уже отдельную комнату, – говорит Михаил Ковригин.
ОТЕЦ СГИНУЛ В МАГАДАНЕ
В феврале 1938 года в семье Ковригиных произошло горе. Отца арестовали как «врага народа». Всё это произошло на глазах Михаила.
– Я тогда на коньках катался, которые у корейцев на выигранные деньги купил. Смотрю: подводы едут, а мой отец там сидит и еще два мужика с кокардами. Я понял, что его арестовали. Я уцепился за эти сани, а отец мне говорит: скажи маме, пускай денег передаст. Его привезли в зарешеченную комнату. Я пришел туда с деньгами и плачу, а этот милиционер говорит мне: «Что ты плачешь за таким отцом?! Партия воспитает», – говорит Михаил Ковригин.
Позже отец напишет в письме, что его выдал какой-то мужик за то, что он якобы при выпивке что-то не то сказал.
Сначала отца сослали в Свердловскую область, где он работал десятником. Потом написал семье, чтобы его не ждали и писем больше не писали, потому что его везут в Магадан. В 1941 году он умер в лагере, но отчего – не известно до сих пор.
– Там у нас работал один знакомый человек, рассказывал, что очень страшно было, люди друг друга съедали. Вот такой голод был. Я когда из армии вернулся, написал запрос в Главное управление лагерей, чтобы мне объяснили, за что моего отца забрали и что с ним. И мне выдали реабилитационную справку, – вспоминает Михаил Ковригин.
ФАШИСТОВ ТАНКАМИ ДАВИЛ
Началась война. Миша еще в школе учился, пришлось ее бросить и поехать в село Ростовка на курсы трактористов. В 1942 году, 18 мая, получил повестку. Но комиссия забраковала, увидев ссадину на груди. Это была производственная травма. Но в январе 1943 года он добровольно призвался в армию.
Михаила Ковригина перекидывали из одного батальона в другой. В конце концов он попал в 25-й учебный танковый полк в Курган. Окончил там курсы механика-водителя, поехал в Нижний Тагил получать свой танк и формировать экипаж. Позже попал в 10-й Днепровский танковый корпус. Михаил Ковригин вспоминает, что, когда подъехали к фронту, их сразу разбомбили. С платформ пришлось прыгать. Были убитые, раненые. Но надо было ехать дальше – на передовую.
– Сначала Витебск взяли, потом Нарву, Псков. В Прибалтику вошли, эстонский город Тарту освободили, далее Вильнюс, затем Ригу. В этих боях у меня три танка погорело: лицо немного задело, но кости остались целы, второй танк когда сгорел, меня пронесло, в третьем танке меня в плечо сильно ранило. Бежим мы с командиром, по нам стреляют, забежали за куст, а там немец уже на мушку меня взял, а командир его пристрелил вперед. Мы всю ночь бились. Подожгли один из домов, где немцы прятались, и на фоне огня нам было видно, как немцы бегают. И я своим танком давил их. Но это неприятно вспоминать. Когда рассвело, немцы очухались и открыли огонь по нам. И когда уже к своим прибежали, я 13 пробоин на своей шинели насчитал. Меня в госпиталь положили, – говорит нашему радио Азаттык Михаил Ковригин.
После поправки он снова в свою часть попал. Была уже весна 1945 года. Его и других солдат должны были в Восточную Пруссию перебросить. Собрали механиков-водителей и отправили в корпусную ремонтную бригаду – надо было устранить дефекты в танках. Танк Михаила Ковригина отремонтировали последним.
– Утром поехал в свою часть. Еду, дороги разбиты, летучка от меня отстала: я-то на гусеницах был. Подъезжаю к перекрестку, поворачиваю направо – смотрю, наша техника сгоревшая, самолет, а дальше в кювете танкист лежит и машет рукой. Я подбежал к нему, а он сказал, чтобы я уезжал отсюда скорее, а то немцы уже рядом были. Если бы не этот танкист, я бы сам к немцам приехал. Он жизнь мне спас, – продолжает Михаил Ковригин.
По приезде в свою роту, говорит ветеран, его отправили в училище в город Ветлуга. Их рота пошла в наряд, и тут объявили День Победы.
«ВОРОВ НЫНЧЕ НАКАЗЫВАЮТ СЛАБО»
Получив звание старшины, Михаил Ковригин демобилизовался и поехал на Кубань – хотел стать кубанским комсомольцем. Там его приняли на работу. Позже пригласили учиться в Крым. Но тогда, по словам Михаила Ковригина, международная обстановка была неспокойная, поэтому он забрал документы и поехал к матери в поселок Самарканд Карагандинской области. Устроился на работу, обзавелся семьей. Работал на металлургическом заводе. И даже потом, будучи пенсионером, он продолжал работать – правда, на других предприятиях. Его рабочий стаж составляет более 50 лет.
– Нас, как кулаков, раскулачивали, все отбирали. Мамин брат с сестрой приезжали из России в Казахстан в 1968 году и смеялись: мол, нас выселяли, чтобы мы все подохли тут, а мы еще лучше их живем, – говорит Михаил Ковригин.
Жену Маргариту он похоронил 11 лет назад, и, когда неизвестные разбили ограду на могиле его жены на кладбище, местные чиновники так и не приняли меры, говорит ветеран.
Кстати, он до сих пор вспоминает послевоенное время, когда, приехав в Темиртау, хотел устроиться в школу КГБ. Но из-за того что его отца арестовали, Михаила Ковригина туда не приняли, прилепив ему ярлык «сын врага народа». Даже несмотря на то, что в советское время многих сажали, по его словам, «ни за что», дисциплина была жесткая. Сейчас же, говорит Михаил Ковригин, кругом коррупция, но на многое закрывают глаза.
– Сейчас много кто ворует, причем много среди них и чиновников. Их, конечно, судят, но всех не пересажают ведь. Когда я работал, в моей бригаде был один человек, брат которого в 1950-х годах работал директором банка. И у него растрата почему-то получилась на 10 тысяч рублей. И его расстреляли за это. Вот такая была дисциплина. Но сейчас миллиардами воруют, и с одного места на другое перекидывают или условно дают. Сейчас очень слабая требовательность. Надо жестче наказывать коррупционеров, – говорит участник Второй мировой войны Михаил Ковригин.
По его словам, государство должно уделять борьбе с коррупцией и другим громким уголовным преступлениям большое внимание.
– Я считаю, что у Назарбаева какой-то природный талант есть. Я помню, еще Советский Союз был, Горбачев выступал и Назарбаев такие умные идейки подсказывал. Я считаю, что замены ему пока нет, правда, у него семейственность такая, зятья у него чего стоят только, – подытожил разговор Михаил Ковригин.
21 ноября 2011 года Михаилу Ковригину исполнится 88 лет. Его имя присвоили классу в одной из школ Темиртау. Также ветерана постоянно приглашают на встречи с учащимися, чтобы он рассказал о былом.