16 декабря — одна из трагических дат в новейшей истории Казахстана. В этот день в 2011 году, когда страна отмечала 20-летие независимости, в Жанаозене пролилась кровь. Забастовка нефтяников, которая длилась семь месяцев, была подавлена силой. Полиция открыла огонь, погибли 17 человек. Как участники кровопролитных событий вспоминают события 14-летней давности, что они говорят о подоплеке трагедии и как осмысливают ее годы спустя?
«ДУМАЛ, ЧТО СТРЕЛЯЮТ ХОЛОСТЫМИ»
57-летний Жанбыр Ергазев едва не погиб во время Жанаозенских событий. Нефтяник был одним из тысяч рабочих, которые стояли на площади с весны, требуя улучшения условий труда и повышения зарплат. В декабре, когда местные власти начали готовиться ко Дню независимости, участники мирной забастовки просили не устанавливать юрты и не устраивать торжеств, пока в нефтяном моногороде не урегулирован трудовой спор. Прислушиваться к ним власти не стали.
Бастующие нефтяники на площади Жанаозена. 1 сентября 2011 года
В День независимости, вспоминает нефтяник, на площади начались провокации, позже город погрузился в хаос. Полиция применила летальное оружие.
«Помню, начался шум-гам, стрельба. Появились около ста вооруженных полицейских. У них были и пистолеты, и автоматы Калашникова, спрятанные за щитами. Я продолжал стоять, так как думал, что стреляют холостыми... Увидел, как люди падают и как толстые фонарные столбы дрожат после каждого попадания пули. И тогда осознал: это боевые пули. И тут же меня самого подстрелили. Был ранен в ногу», — рассказывает Жанбыр Ергазев.
Мужчины унесли его за юрту, где, как им показалось, было безопаснее. Затем дотащили до машины, на которой довезли до больницы.
«С первого этажа до третьего на лестнице были следы крови. Кровь прямо стекала. Было очень много людей. Была паника. Были и убитые, и раненые. Мне зашили рану — пуля прошла насквозь. Она задела кость, мышцы превратились в фарш», — продолжает нефтяник.
Его привезли домой, поздним вечером 16-сантиметровый шов разошелся. Пришлось вновь ехать в больницу. Время близилось к полуночи. Ергазев вспоминает, что в городе были слышны звуки стрельбы, на улицах он видел сожженные машины, в воздухе чувствовался едкий запах дыма.
Люди на площади в Жанаозене убегают от стреляющих в них полицейских. Стоп-кадр видео очевидца
В тот день в Жанаозене погибли, по официальным данным, 16 человек. Еще один был убит на расположенной недалеко от города станции Шетпе, жители которой вышли на улицу в поддержку жанаозенцев. Сотни получили ранения.
В МВД и прокуратуре заявили, что полиция вынуждена была стрелять, «защищаясь» от разъяренных погромщиков — пока в Сети не появилась видеозапись, как люди бегут от вооруженных силовиков, а те стреляют им вслед на поражение, и избивают раненых.
«БЫЛА УСТАНОВКА "ЛОМАТЬ" НАС»
В городе ввели комендантский час, стянули спецназ из других регионов.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев прибыл в Жанаозен через неделю после кровопролития. Он заявил, что его поручение «по своевременному решению трудового споры не было выполнено», и назвал требования нефтяников обоснованными. «Их надо было выслушать и по возможности максимально поддержать, чего, к сожалению, не было сделано», — прокомментировал он.
В погромах Назарбаев обвинил провокаторов и потребовал привлечь виновных к ответственности.
Сгоревшее здание компании «Озенмунаигас». Жанаозен, январь 2012 года
Параллельно в городе развернулись задержания, допросы и аресты. Основные претензии были предъявлены … активистам забастовки нефтяников. Их отправили под стражу, обвинив в организации массовых беспорядков. Позже, на судебном процессе, они заявили о жестоких пытках за решеткой (жалобы остались без рассмотрения). Об издевательствах рассказали и привлеченные в качестве свидетелей: жанаозенец Александр Боженко сообщил, что его вынудили дать показания в пользу обвинения, угрожая расправой (Боженко был убит через несколько месяцев, полиция сообщила, что это было «чистое хулиганство»).
Ергазев говорит, что его тоже избивали, но не так сильно, как других стоявших на площади — возможно, из-за огнестрельного ранения.
«Говорят, была установка "ломать" нас. Не знаю, правда ли, но к нам были очень жестоки», — отмечает нефтяник.
12 января 2012 года Ергазева поместили в изолятор временного содержания. Надлежащей медицинской помощи там не было.
«Когда лежал в ИВС, раз в день возили в больницу на лечение. Но бывали дни, когда не возили. В такие дни по ночам боль на ноге была невыносимой. Там мясо сгнило, — вспоминает Жанбыр Ергазев. — Потом меня отвезли в больницу в Актау. Хирурги боялись вырезать, но местный травматолог в одиночку вырезал загнившую часть. После этого мне стало лучше. Я не знаю, повлияла ли рана на мое дальнейшее здоровье. Да, иногда ноет, но в целом все нормально».
В изоляторе он пробыл до оглашения приговора в июне 2012-го. Его обвинили в «нападении на представителя власти» и назначили три с половиной года лишения свободы условно.
«Я никого не бил, не трогал. Мы просто стояли там. Стояли семь месяцев и стояли в тот день [16 декабря 2011 года]. Это было коварство властей — им нужно было кого-то закрыть», — рассуждает житель Жанаозена.
Житель Жанаозена, нефтяник Жанбыр Ергазев
Всего на скамье подсудимых было 37 человек. 12 были приговорены к тюрьме, трое были оправданы, пятеро амнистированы. 21 человек, включая Ергазева, получили условные сроки.
Спустя 14 лет после Жанаозенских событий Жанбыр Ергазев считает, что правда о них не раскрыта. Нет ответов на вопросы, кто устроил провокации и организовал беспорядки, почему было применено летальное оружие и сколько человек на самом деле пострадало.
ВОПРОСЫ БЕЗ ОТВЕТОВ
Жанбыр Ергазев уверен, что жанаозенскую трагедию не поздно расследовать.
«Конечно, я считаю, что расследование повторное должно быть проведено, всю правду должны раскрыть, справедливое наказание должно быть вынесено. Как муравьев истребляли народ. Безоружный народ», — высказывает мнение Ергазев.
Проведения прозрачного расследования событий в Жанаозене добивается местный активист Муратбай Жумагалиев, тоже участник забастовки, осужденный вместе с другими нефтяниками после кровопролитных событий. Его приговорили к трем годам условно.
«Меня избивали в подвале прокуратуры во время следствия. На допросе задавали вопросы: "Почему ты стоял там? Знаешь, к кому присоединился?", "Вам было сказано: уходить. Почему не уходили?" Угрожали: "Тебя посадят, твои шестеро детей осиротеют". Меня обвинили в беспорядках просто за то, что на площади сказал: "Где справедливость? Где закон?"», — вспоминает Жумагалиев.
Муратбай Жумагалиев после инцидента с нападением на него. Жанаозен. Октябрь 2022 года
В 2021-м, через 10 лет после трагедии, он вместе с другим жанаозенским активистом, Нурлыбеком Нургалиевым, подал письмо в администрацию президента, в котором призвал преемника Назарбаева Касым-Жомарта Токаева инициировать новое расследование кровопролития. Ответ, как утверждает Жумагалиев, авторы не получили.
«Все осталось без рассмотрения. Обращались в область (акимат Мангистауской области. — Ред.), там направляли в Астану. В Астане я ходил и в Генпрокуратуру, и мажилис [парламента]. Всего шесть инстанций, и все шесть отвечали одно и то же: это решается на уровне области. Так и футболили. Наши требования в письме были те же: наказать виновных в стрельбе и пытках граждан. Прошло уже 14 лет, до сих пор не решено», — говорит Жумагалиев.
Житель Жанаозена Келбет Нурбаев, который был на городской площади 16 декабря, убежден, что правда о событиях тех дней не раскрыта, а обвинение в организации беспорядков нефтяникам было предъявлено необоснованно.
«Всё крушили какие-то провокаторы. Они начали погромы, поджоги. Простой народ, простые нефтяники к этому не причастны. Я все видел своими глазами, — рассказывает Нурбаев. — Мне пришлось покинуть площадь, потому что рядом со мной были женщины, было опасно».
Житель города Жанаозен Келбет Нурбаев
Нурбаев не исключает, что погибших могло быть больше, чем сообщалось официально.
«Когда сидим в гостях, слышим разговоры о том, что такие-то люди пропали. Но говорить открыто об этом в СМИ люди боятся. Они боятся давления и угроз. Но, уверен, придет время и правда будет раскрыта. Это трагедия не только Жанаозена, но всего казахского народа. Забастовка, начавшаяся из-за несправедливости, из-за коррупции, из-за неоправданного давления на нефтяников, закончилась такими трагическими последствиями. При этом нефтяников показали виновными», — считает Келбет Нурбаев.
О большем числе жертв писали и некоторые СМИ. Российская журналистка Елена Костюченко в репортаже из Жанаозена для «Новой газеты» приводила слова неназванного медика, которая сообщила, что на операционном столе скончались 22 человека. Водитель скорой помощи рассказал журналистке, что перевез двумя рейсами из Жанаозена в Актау 15 трупов. Официального подтверждений этой информации не было.
«За 14 лет правда о Жанаозене до сих пор не раскрыта. И я не уверен, что, пока сидит эта власть, правда будет раскрыта, потому что нынешняя власть — это продолжение прошлой власти. Под лозунгами "нового Казахстана" — все те же люди из "старого Казахстана", — говорит жанаозенец Келбет Нурбаев и вспоминает экс-президента, который после Кровавого января отошел от политики и в последнее время редко появляется на публике. — Кровь Жанаозена — на Нурсултане Назарбаеве, но он не отчитался за произошедшее. Активисты и нефтяники не раз объединялись и подавали заявления с требованием расследовать события. И при Назарбаеве, и при Токаеве. Никаких результатов это не дало. Но правда обязательно должна быть раскрыта. И когда она будет раскрыта, общество узнает много всего, что скрывали власть имущие все эти годы».
Патруль во время режима ЧП в Жанаозене. 19 декабря 2011 года
Казахстанский правозащитник и глава фонда Liberty Галым Агелеуов, подчеркивает, что во время событий и после них были зафиксированы многочисленные нарушения прав человека. Он встречался с жителями города и семьями нефтяников и снял фильм «Жанаозенский дневник» в 2013 году.
«Это был расстрел жителей Жанаозена, была нарушена Конституция — право на жизнь. Были массовые пытки жителей Жанаозена. Также нарушены права на забастовку, право на работу примирительной комиссии. Право на свободу объединений, регистрации независимых профсоюзов. Нарушены Конвенции Международной организации труда, номер 87 ("О свободе ассоциации и защите права на организацию") и номер 98 ("О праве на организацию и ведении коллективных переговоров"). Не давали право похоронить убитых — не давали свидетельство о смерти, пока не родственники не подпишут, что родной человек погиб не от огнестрельного оружия, а от болезни. Только немногим дали свидетельство о смерти, где было написано: "Причина смерти — огнестрельное поражение". Тем 16 убитым, у кого пуля осталась в теле», — рассказывает Агелеуов.
Казахстанский правозащитник и глава фонда Liberty Галым Агелеуов
Агелеуов утверждает, что объективного расследования событий не проведено.
«Были нарушены права на справедливый судебный процесс, на сбор информации для проведения журналистских расследований: были закрыты данные ЗАГСов, больниц, полиции, прокуратуры, КНБ. Не восстановлены имена всех погибших. Не сделана реабилитация пострадавших людей. Выплата семьям погибших — два миллиона тенге — не соизмерима с тем, что должно было выплатить государство. Не наказаны виновные представители государства», — заявляет правозащитник.
БОЛЕВАЯ ТОЧКА
Жанаозен остаётся болевой точкой на карте Казахстана. Январские события 2022-го начались именно в этом городе в Мангистауской области.
Тогда жанаозенцы вышли на улицы из-за роста цен на сжиженный газ, которым заправляется большинство машин в регионе. Начавшиеся там протесты перекинулись на другие регионы. К требованиям экономического характера присоединились политические — уход из власти первого президента Нурсултана Назарбаева, справедливое распределение доходов от продажи нефти. Десятки тысяч человек выразили недовольство коррупцией, отсутствием социальных лифтов, ростом цен. В нескольких крупных городах произошли беспорядки, для подавления которых власти вновь открыли огонь. По официальны данным, погибли 238 человек.
В Жанаозене и в Мангистау в 2022-м протесты прошли мирно, без погромов и мародерств. Неофициальные лидеры демонстраций призывали людей не поддаваться на провокации и добиваться целей мирным путем — вероятно, это был опыт событий 2011 года.
В нефтедобывающем городе после трагедии 14-летней давности построили новые объекты инфраструктуры, но многие проблемы в Жанаозене всё еще не решены. Высокооплачиваемая работа в основном сосредоточена в нефтегазовом секторе, трудоустроиться в добывающую и сервисные компании хотят многие, но получается не у всех — число вакансий ограничено.
Въезд в город Жанаозен
Жанаозенец Келбет Нурбаев говорит, что вопрос безработицы по-прежнему стоит остро, хотя констатирует, что «какие-то изменения заметны».
«Нефтяникам с тех пор повысили зарплату. Их трудовые права, конечно, не на 100 процентов, но стали защищаться. Этого удалось добиться благодаря постоянным требованиям народа. Сейчас по программе "Алгоритм" жители встают в очередь на трудоустройство. Да, очередь продвигается не очень быстро, но все же люди трудоустраиваются. Я сам сейчас безработный, тоже стою в очереди. Все мы пытаемся получить работу в нефтяной отрасли, потому что только тут достойные зарплаты. Но нам нужно развивать и другие отрасли. Если не будем строить заводы и фабрики, то вопрос безработицы никогда не будет решен», — считает житель Жанаозена.
Расположенное рядом с городом месторождение Озен занимает четвёртое место по объёмам добычи нефти в Казахстане после Кашагана, Тенгиза и Карачаганака. Но в городе с населением свыше 80 тысяч (с учетом пригородных зон численность жителей переваливает за 150 тысяч) на нефтедобыче заняты меньше 10 тысяч.
«Много безработных, много семей с очень низким уровнем жизни. Они перебиваются случайным заработком. В основном в хозяйствах предпринимателей, получая по 80–100 тысяч тенге (150–190 долларов. — Ред.). Кто-то держит скот. А кто-то живет на пенсии и пособиях», — рассуждает о безработице Муратбай Жумагалиев.
Он тоже убежден, что городу нужно полагаться не только на нефтедобычу, но и развивать другие сектора. На языке официальных лиц это называется диверсификацией экономики, и разговоры о ее необходимости ведутся в Казахстане много лет. Но реальность такова, что жизнь в стране в целом и в Жанаозене в частности все еще зависит от добычи сырья.