Насколько Алматы готов к возможному разрушительному землетрясению? Об этом Азаттык поговорил с Алмасом Ордабаевым. За плечами 84-летнего эксперта более 60 лет архитекторского стажа и опыта в строительной инженерии. В своё время он непосредственно участвовал в проектировании многих объектов, в том числе жилых домов в Алматы.
В ночь на 21 февраля в Турции и Сирии ощущались новые сильные подземные толчки, которые привели к разрушениям и жертвам. Этому предшествовали мощные землетрясения в том же регионе чуть больше двух недель назад, в результате которых погибло более 45 тысяч человек, десятки тысяч людей лишились крова, были разрушены до основания тысячи строений, включая больницы, школы и многоквартирные дома.
Последствия землетрясения в провинции Хатай, Турция, 14 февраля 2023 года
Во время землетрясений 6 февраля здания складывались и падали, как карточные домики. Масштаб разрушений обострил дискуссии о готовности сейсмоопасных районов к сильным толчкам, в частности, о качестве построек и сопутствующих проблемах, таких как слабый мониторинг, халатность, коррупция и хищения в строительном секторе. Все эти вопросы напрямую затрагивают Алматы, находящийся в девятибалльной зоне по уровню сейсмической активности.
ЗДАНИЯ АЛМАТЫ: ОТ 1950-Х К 1990-М
Азаттык: Какие дома или здания в городе у вас вызывают особую тревогу в плане сейсмостойкости? И за какие вы спокойны?
Алмас Ордабаев: К сожалению, абсолютно все дома, построенные до конца 1950-х годов, сейсмоопасны. Это и кирпичные, и каркасно-деревянные. В плане общественных зданий, то те, которые были усилены: это Академия наук, несколько больниц, школ — в общем-то могут выстоять. Всё зависит от того, насколько хорошо была сделана работа по усилению конструкции. Я надеюсь, что всё-таки неплохо.
Казахстанский архитектор Алмас Ордабаев
Азаттык: Дома, которые построены до 1960-х годов, не выдержат из-за изношенности или из-за того, что при строительстве не учитывали фактор землетрясений?
Алмас Ордабаев: С тех пор нормы по сейсмостойкости менялись много раз — и каждый раз в сторону ужесточения. В домах, о которых мы говорим, конструкции слабоватые, нет каркаса, если это кирпичные. Очень плохие фундаменты. Это не бетонные блоки, сплошные, хорошие, которые в 1970–1980-е использовались. В большинстве этих домов перекрытия деревянные — они более слабые, чем железобетонные, не создают в системе здания жёсткие горизонтальные диски, которые его усиливают.
Даже те двух- и трёхэтажные кирпичные, как говорят, «японские дома», из-за того, что у них перекрытия деревянные, — непрочные. И, конечно, все они устарели. Поэтому решение их убрать правильное. Другое дело — что будет строиться на этом месте? Получат ли эти свободные площади аффилированные строительные компании? Построят ли они многоэтажные здания, чтобы получить хорошую прибыль?
Вид на Алматы с дрона
Азаттык: Вы говорили о домах, построенных до 1960-х. А если говорить о постройках 1970, 1980, 1990-х?
Алмас Ордабаев: Тут важно, в каком состоянии они дошли до наших дней. В советское время дома строили с металлическими трубами для газа и воды. При микроземлетрясениях они дают микротрещины. Поэтому если не было капитального ремонта вплоть до замены труб, то эти дома тоже опасны.
Но в целом в 1970-х годах дома были нормальные. И АДК (Алматинский домостроительный комбинат. — Ред.) был. Они, конечно, тоже обманывали, но по мелочи.
Азаттык: Какие из старых домов в Алматы более прочные?
Алмас Ордабаев: Панельные. Некоторые конструкторы говорят, что они 80 лет могут простоять, другие — что 120. Но опять-таки это жилые дома, в которых минимум раз в год кто-то кого-то да затопит. В эти щели, микротрещины проникает вода, сварные элементы, которые обеспечивают прочность конструкции, подвергаются коррозии. Поэтому наши теоретически надёжные панельные дома минимум раз в 25 лет нужно обязательно контролировать, ремонтировать, оживлять, очищать и проверять, особенно сварные элементы.
Из старых надёжны монолитные дома. Первые появились в [микрорайоне] Самал. В 1980-х годах в Алма-Ате было решено построить опытно-показательный жилой район, чтобы продемонстрировать, как нужно правильно проектировать не только в плане удобства, но и в плане надёжности в наших сейсмических условиях. Я был одним из инициаторов и исполнителей этого проекта. Помню, мы переработали тогда громадный материал, проанализировав абсолютно все типы зданий, которые были построены в городе с конца XIX века. Анализировали, как они поведут себя при землетрясении, и разрабатывали новые типы.
Но не за все монолитные дома можно ручаться. Мы проектировали так, чтобы монолит был сплошным: стены с перекрытиями единое целое должны составлять. Но кулибаевская партия (имеется в виду Аскар Кулибаев, отец Тимура Кулибаева, зятя экс-президента Назарбаева. В 1990-х Кулибаев-старший был министром строительства, жилья и застройки Казахстана. — Ред.) построила два десятка домов, из которых надо бежать. Возводятся стены, оболочка, и методом подъёма этажей снизу поднимается перекрытие и приваривается.
Азаттык: Эти дома где находятся?
Алмас Ордабаев: На проспекте Ленина (сейчас проспект Достык. — Ред.), примерно на Ленина — Калинина (бывшая улица Калинина, сейчас Кабанбай батыра. — Ред.). И в других частях города ещё полтора десятка раскидано. В Спитаке (город в Армении, разрушенный землетрясением в 1988 году. — Ред.) такой дом превратился в бутерброд с людьми.
ЧТО ОСТАВИЛО ЛИХОЛЕТЬЕ 1990-Х?
Азаттык: А дома, построенные в 1990-х годах?
Алмас Ордабаев: Вызывают очень большую тревогу. Да, хорошие инженеры, которые умели проектировать, оставались, но как это было построено, никто не знает. Как делались контрольные замеры и всё такое? Просто приходили люди с конвертами…
Вообще, в 1990-е тяжёлые годы были слабые места абсолютно по всем показателям, начиная от проектирования и заканчивая усилением [сейсмостойкости зданий]. Каменщиков не было, которые умели делать кладку хорошую, даже маляров не было. А что говорить о сварщиках и прочих?
Азаттык: А требования были те же, что и в советское время?
Алмас Ордабаев: Те же. Но криминал, коррупция сильно повлияли. Поэтому ручаться за эти постройки… Я вот жил одно время на улице Жамбыла, и перед глазами долгое время, наверное 10 лет, стоял стальной каркас одного здания. Это был долгострой ещё с тех времён советских. Когда произошёл распад Союза, стройку бросили, а потом какие-то шустрые ребята эту заржавевшую конструкцию за полгода обтянули и превратили в «элитное жильё». Это ужас. Даже стальной каркас проржавел, он не даёт никакой надежды на то, что дом устоит. В 1990-е было много долгостроев, которые возобновлялись.
Улица в Алматы
Азаттык: Получается, в Алматы дома, которые построены в 1970–1980-х, прочнее?
Алмас Ордабаев: Получается, да. [Построенное в] 1970–1980-х — наиболее надёжная часть. Но тут есть некоторые оговорки. В тех же надёжных по конструкции крупнопанельных домах в 1990-е, когда началась приватизация, на первых этажах стали появляться общественные помещения, магазинчики. Это, конечно, хорошо. Но некоторые люди очень сильные изменения вносили в несущие конструкции, делали большие проёмы. Это очень опасно.
Но в целом — да. Если говорить о панельных домах, то в годы перестройки уже ничего толком не работало. Это конец 1980-х и первая половина 1990-х. Был полный бардак в стране и в строительстве. И я не знаю, насколько прочные эти дома.
Азаттык: А что касается новых домов?
Алмас Ордабаев: По внешнему виду ничего не сказать. Только вот в нижней части [города], где делают так называемое коммунальное малобюджетное жильё, там близко друг к другу построены дома, и видно, что качество не очень.
Проблема и в том, что в тех районах ещё очень плохие грунты. В Алматы самая удобная, самая лучшая по качеству грунтов часть — от проспекта Абая и, может быть, улицы Сатпаева, а на юге — до улицы Жибек жолы. Там очень хорошие грунты, поэтому и фундаменты садятся на прочное основание. Крупные песчаные, перемешанные с мелкими валунами, плотно уложены — это то, что за миллионы лет горы во время селей толстым слоем организовали. А далее, уже севернее, на этот ложится всё более глинистый, слабый грунт, он ещё подмачивается. Там же затопление происходит ежегодно. Вся вода сверху вниз стекает. А глинистые мокрые грунты иногда как плывуны.
Азаттык: Значит, это миф, что чем выше в Алматы, тем опасней? Выходит, наоборот?
Алмас Ордабаев: Выше тоже опасно. Вот где Аль-Фараби, особенно где богатые люди живут, южнее Баганашыла, лёссовые грунты. Там дом на хорошем основании практически невозможно поставить.
ТЕКТОНИЧЕСКИЕ РАЗЛОМЫ И УСИЛЕНИЕ ЗДАНИЙ
Азаттык: В 1980-е годы появилась карта тектонических разломов. С этого момента в Алматы строили с её учетом?
Алмас Ордабаев: Ну до конца не было исследовано, но в общем разломы несколько ухудшают обстановку. Вот площадь [Республики], знаете же? Там стоят два жилых высотных здания. Сами по себе они надёжные, потому что это вторые в Алматы жилые дома, у которых стальной каркас. В городе таких мало: эти два, дом на улице Гоголя и ещё [напротив прежнего магазина] «Москва». Почему их мало? Это дорого. [Такой каркас] применялся только для общественных зданий.
Два высотных жилых здания на площади Республики в Алматы, 28 марта 2020 года
В 1980-е Димаш Ахметович (Динмухамед Кунаев, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана в 1960–1980-е годы. — Ред.) сделал хорошую вещь для Алматы: добился того, чтобы Москва нам наконец-то дала эту космическую карту. А когда она появилась, мы узнали, что эти два дома возле площади поставили на разломе. Конечно, мы задним числом умные, но рельеф поверхности как раз говорил о наличии разломов до начала стройки.
Азаттык: А после появления карты почему продолжили строить на разломах?
Алмас Ордабаев: Земля была важна. Городские пространства. Город — это не только дома, это и дороги между ними, коммуникации. Прокладка сетей. Стараются компактно ставить дома, чтобы всё это проложить было не так дорого.
Гостиница «Казахстан» (слева) виднеется в тумане. Алматы, 12 января 2022 года
Азаттык: Какие здания в Алматы, если не говорить о жилых, наиболее прочные?
Алмас Ордабаев: Всё, что было построено в 1970-е и 1980-е годы, если хозяева зданий не нарушали конструкции перепланировками. Если нарушали, то это ужасно. Каздрамтеатр, гостиница «Казахстан», цирк — такие здания очень серьёзно сделаны. С ними ничего не будет.
Беспокойство вызывают старые больницы, школы, здания, которые сейсмически не усиливали — была госпрограмма по усилению (сейсмостойкости зданий. — Ред.). Школы, дома, больницы усиливали: внутри и снаружи здания из арматуры проводилась сетка, соединялась, прямо насквозь прошивалась анкерными железками и скручивалась. Получается, как бы в опалубку брали стену. И даже если при землетрясении какие-то кирпичи не выдержат, стена всё равно в каркасе стоит. А потом это всё сверху штукатурили. В больницах, БСНП (больнице скорой неотложной помощи. — Ред.), Академии наук, школах, даже построенных в 1960-е годы, несущие колонны были усилены металлическими элементами.
Здание Национальной академии наук Казахстана. Алматы, 13 июня 2021 года
Но много зданий остались не усиленными. Всё сделать невозможно. Условно говоря, если в Алматы 300 школ, из них усилены 30 от силы. Есть и панельные школы, в принципе, их и не нужно усиливать. Но вот кирпичные, каркасно-кирпичные старые школы, особенно если они довоенные и не усилены, то это всё никуда.
Азаттык: А почему большой процент зданий оказался неохваченным?
Алмас Ордабаев: Это очень дорого. Представьте, большую больницу или большую школу нужно полностью освободить на год. Куда детей деть?
Азаттык: Поочередно, может? Сначала одна школа, потом другая.
Алмас Ордабаев: Да, так и делали: усиливали школу, детей раскидывали по соседним школам. Это минимум на год. Со школами легче, можно использовать время каникул. А с больницами сложно. С жилыми домами вообще невозможно. Это городу надо иметь какой-то фонд по подселению людей. Даже хорошие капитальные ремонты требуют отселения. А как жить, если вскрывать все эти стены?
ПОКАЗАТЕЛЬНЫ ЛИ ИСПЫТАНИЯ ЗДАНИЙ НА СЕЙСМОСТОЙКОСТЬ?
Азаттык: А что вы можете сказать насчёт испытаний домов? Сейчас проводят какие-либо тесты, имитирующие землетрясение? Нужны ли они?
Алмас Ордабаев: Ну для успокоения, может быть, и делали показательные испытания в советское время, а потом и в 1990-е, но эти были уже похожи на рекламные. А сейчас — не знаю.
Например, когда проводили такой тест в Алматы, на верхушку здания на крышу ставили некое устройство, которое крутилось со сбитым центром, то есть возникали колебания. И в какой-то степени эти колебания какое-то сходство с землетрясением и имеют. Но надо учесть, что удар и колебания здание получает в верхней части. А во время землетрясения всё это снизу идёт. В целом испытания что-то дают, но не полную картину готовности здания [к землетрясениям].
Азаттык: Что надо делать, чтобы дома и здания были готовы к землетрясениям?
Алмас Ордабаев: События, которые [недавно] в Турции произошли или в Спитаке в советское время, обращают внимание на человеческий фактор. Это значит, что рассчитывать на совесть [застройщиков] бесполезно без серьёзных мер контроля и наказания. Нужно ужесточение контроля, наведение порядка, начиная буквально с проектирования.
Здания в Алматы на фоне гор Заилийского Алатау, октябрь 2021 года
Формально все этапы есть, но именно в плане реализации есть сомнения. К сожалению, в строительном комплексе хватает недобросовестных людей на всех уровнях. Как говорят, легче всего стать миллионером именно в области строительства. Стремление быстро заработать любыми способами и возможности, которые возникли благодаря нечистоплотной власти, создали очень много негативных моментов именно в строительном комплексе. Да на всех уровнях. А в последнее время некоторые заинтересованные подрядчики говорили: «Вот, «жана Казахстан» (тезис президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева о построении «нового Казахстана» через либерализацию и реформы. — Ред.), развитие, а нас замучили проверками. Не хотим, чтобы нас дёргали, хотим мораторий на проверки». Турки у себя такую штуку провернули два-три года назад. И вот результат.
Я считаю, что нужно ужесточать контроль абсолютно везде.
Азаттык: Есть ли конкретные изменения в требованиях, если сравнивать с советским периодом? Например, есть ли норма, определяющая, сколько метров должно быть между домами при строительстве?
Алмас Ордабаев: Нормы меняются. В советское время расстояния между домами закладывались довольно большие, это были территории для сбора жителей. Но по мере развития технологий строительства и появления новых видов жилых зданий, более сейсмостойких, требования к разрывам между домами облегчались, поэтому можно было на одной квадратной площади построить гораздо больше зданий.
Но условия для спасения при возможной катастрофе ухудшались. Например, делается уплотнение жилого квартала в центральной части: убирают гаражи и ставят высотку. Напрямую это не говорит о нарушении сейсмостойкости. Но сокращается количество площади для сбора жителей при эвакуации, территория для проезда экстренных служб, транспорта для спасения. А упавшие здания будут разрушать сохранившиеся. Те же стеклянные здания. Во время землетрясения при эвакуации на людей будут падать стекла и убивать. Во всех таких стеклянных зданиях на Западе стекло при разбивании должно раздробиться на мелкие кусочки, а не огромные куски, которые могут разрезать.
Азаттык: Почему допускают тогда иное строительство?
Алмас Ордабаев: Безграмотность и тупость многих людей. Одна из самых жутких проблем — это проблема прозрачности и контроля. Всё упирается в человеческий фактор, а это жадность и безответственность. Главная задача застройщиков — как можно больший снять урожай с какой-то территории, то есть построить больше и заработать больше. Ну и, как в 1990-е годы, быстро убежать.
МЕТРО, БОМБОУБЕЖИЩА, ПАРКИНГИ: ГДЕ СПАСАТЬСЯ?
Азаттык: Какие материалы самые прочные для строительства жилья?
Алмас Ордабаев: Монолитные плиты-перекрытия, монолитные стены, монолитный каркас. Сейчас во всех новых домах их используют. Но всё зависит от застройщика. Монолитный каркас используют при строительстве торговых центров.
Некоторые обыватели ведут себя глупо. Они цепляются к старым домам, которые уже готовые могилы, а новые дома требуют снести. Но так категорично судить тоже нельзя. Есть нюансы и в новых домах, и в старых.
Азаттык: В случае землетрясения где лучше спасаться?
Алмас Ордабаев: Хорошо, когда в городе есть метро. Это лучшее убежище. Единственное, наше было долгостроем. Вот эти кольца, тюбинги, которые держат массу, от их качества и прочности многое зависит. И тоже должен быть постоянный мониторинг.
Пассажиры на станции метро «Театр имени Мухтара Ауэзова» в Алматы
Азаттык: А бомбоубежища? Говорят, в советское время чуть ли не под каждым домом были бомбоубежища, бункеры.
Алмас Ордабаев: Не под каждым. В основном под многими двухэтажными домами в районе КИЗа, на [улице] Манаса, выше улицы Жандосова. И у них даже выходы наружу были, за пределами дома [такой] люк можно увидеть.
Азаттык: При землетрясении советские бомбоубежища помогут?
Алмас Ордабаев: Если они сделаны на хороших фундаментах, они могут сохраниться долго. В качестве убежищ сейчас могут выступать даже автостоянки, паркинги. У бомбоубежищ то же самое перекрытие. Если, допустим, двухэтажный дом рухнет, то это железобетонное перекрытие над бомбоубежищем может выдержать, потому что количество вот этой массы, которая над ним, небольшое. Так что это один из возможных вариантов спасения людей.
Правда, думаю, [в тех бомбоубежищах] всё давно заброшено, всё разворовали в своё время. Самые шустрые люди переоборудовали их, сделали из них мастерские. Эти помещения должны постоянно поддерживать, в них должны быть серьёзные инженерные сооружения. За столько лет никто ничего не делал. Там должна быть вентиляция и система фильтров. Нужны туалеты, нужна вода. Поэтому хорошо, когда в городе есть метро. Пока это лучшее убежище.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Нам надо срочно исследовать». Землетрясения в Турции и Сирии задевают за живое жителей Центральной Азии