МАЛАЯ РАДОГОЩЬ
Леонтин Креницкий склоняется над географической картой и показывает место, где находится село, из которого была выселена его семья — отец, мать, четверо детей.
— Это средняя Украина, Каменец-Подольская область, Изясовский район, село Малое Радогощь.
Село, известное с 14-го века, делилось на правобережье с русско-украинским населением и левобережье с польским населением. У отца Леонтина Креницкого, Франца Креницкого, было четыре брата. Они работали кузнецами, имели цех по производству обуви. До революции 1917 года их нередко приглашал живший недалеко польский князь, чтобы подковать его арабских скакунов, гласит семейное предание.
К началу коллективизации в годы советской власти у отца Леонтина Креницкого было сто десятин своей земли. Он долго не хотел вступать в колхоз и вступил самым последним, но и это не спасло от грянувшей волны сталинской насильственной депортации миллионов людей.
Леонтин Креницкий с супругой Валентиной показывают икону, вывезенную в Казахстан из Украины и закопанную на несколько лет в землю, чтобы ее не конфисковали ходившие по домам активисты. Алматы, 21 апреля 2016 года.
И вот наступил июнь 1936 года. Поляков из села погрузили в вагоны для перевозки скота и повезли на восток. К моменту депортации поляков в Малой Радогощи, по рассказу Леонтина Креницкого, жило около тысячи. Депортировали не всех, а тех, «кто побогаче», кто имел родственников в Польше, кто ездил в Польшу за разными товарами. Но выселяли даже тех, кто служил, воевал в Красной армии.
На момент высылки в семье Креницких было четверо детей. Леонтин Креницкий родился уже в Казахстане.
ПРИВЕЗЛИ В ГОЛУЮ СТЕПЬ
Высылаемым полякам власти обещали, что на новом месте их ждут дома, обеспечат тяглом, скотом и они будут жить лучше, чем в Украине. Люди поверили и с собой взяли самый минимум — какую-то бытовую утварь. Однако реальность оказалась совсем другой. Привезли в Северный Казахстан — вокруг голая степь и колышек. Люди спрашивают: «А где дома?» Комендант отвечает: «Кто вам обещал, с того и спрашивайте. На этом месте будете строить село. Всё необходимое привезем».
Это место находилось в 60 километрах от Кокшетау и в 35 от Келлеровки. Вся партия депортированных состояла из 1200 поляков и 800 немцев.
Леонтин Креницкий продолжает рассказ:
— На следующий день привезли палатки и начали их ставить. Немцы оказались предусмотрительнее. Они взяли из Украины скот, мебель, швейные машины. А поляков обманули. Через какое-то время привезли стропила, доски. И сказали строить дома из самана. И что, если до осени не построитесь, погибнете. Но никто не знает, как их строить. Рядом были украинские села, основанные еще в царское время. Туда ходили и смотрели, как строить. Приехал прораб из Омска. Он стал учить, как саман делать.
Фото казахстанских поляков во время мероприятий, посвященных 50-летию депортации в Казахстан.
Первоначально село называлось Абдильман. После смерти Максима Горького на общем собрании села было предложено переименовать в его честь. Начальство одобрило. С тех пор оно называется Горькое. В селе создали колхоз. К осени 1936 года уже стояли дома типа бараков («сталинки») на несколько семей — 18 квадратных метров на каждую. Недалеко были аулы.
— Беднота там была. Казахи только пережили Голодомор. Их загнали в колхоз, у них забрали весь скот, а опыта сеять, пахать у них не было.
Леонтин Креницкий подчеркивает, что выжить в новых, суровых условиях помогала и поддержка жителей соседних сёл, аулов. При этом обмен с ними был обоюдовыгодным. Например, с казахами делились опытом разного ремесленничества.
Условия в Северном Казахстане сильно отличались от тех, что были в Украине.
— Зимой минус 45 градусов. Сейчас там таких морозов нет. Одежды даже соответствующей не было. Жизнь заставила научиться валять валенки, делать кожухи.
На первых порах ничего выращенного своими руками не было. Хлеб, зерно привозили и раздавали на каждую семью. Скотину не дали. Каждый сам покупал в соседних селениях. Построили медпункт, магазин. Засевать поля в новом колхозе начали на следующий год. Зимой до начала посевной был голод. Было много умерших. В 37-м умер семилетний старший брат Вацлав, вскоре — брат Владислав.
Прялка, вывезенная из Украины во время депортации. Алматы, 21 апреля 2016 года.
Первое время колхозники пахали землю быками, лошадьми и даже коровами. В 18 километрах была машинно-тракторная станция. Оттуда через год получили первый трактор.
Депортированные поляки и немцы получили статус спецпереселенцев. У них сразу отобрали документы, чтобы не сбежали. Без письменного разрешения дальше километра от села выезжать было запрещено. Иначе тюрьма. Они не имели избирательных прав, в армию их не брали, в институты и техникумы не принимали. Административный надзор осуществлял комендант.
Так продолжалось до самой смерти советского диктатора Иосифа Сталина. С 1953 года началось послабление. В 1956 году поляков признали жертвами политических репрессий. Причем постановление вышло под грифом «секретно».
В ДОБРОВОЛЬНОЙ ССЫЛКЕ
Жена Леонтина Креницкого, Валентина, наполовину полька. Ее отец поляк, мать русская. Ее отец Альбин Якубинский еще до войны окончил в Киеве учительский институт на польском языке. Когда узнал, что поляков выселили в Казахстан, добровольно отправился вслед за ними, чтобы преподавать им родной язык.
Альбин Якубинский в форме поручика Войска Польского.
«Какой польский, дорогой? Будешь учить русскому!» — одернуло его местное начальство. — «Я знаю польский и украинский, а русского не знаю». — «Научишься!»
Так он стал учителем русского языка и литературы. Позже был директором одной из сельских школ в Кокчетавской области.
В годы войны Альбин Якубинский вступил в Войско Польское, формировавшееся в СССР, и участвовал в разгроме гитлеровской Германии. Имел звание поручика артиллерии, дошел до Дрездена. После войны служил под Познанью в Польше, имел возможность остаться там, однако вынужден был вернуться в Казахстан, где ждали его жена Александра и дочь Раиса.
ПОСЛЕ 56-ГО
После секретной реабилитации жизнь в Горьком стала налаживаться. Колхоз укрепился. Стало больше скота, техники (тракторы, комбайны). Леонтин Креницкий работал с малых лет. В десять лет уже пахал на быках. Затем трудился помощником комбайнера. В 1963 году его призвали в армию. После демобилизации готовился поступать в сельскохозяйственный институт. Служить он заканчивал в Ташкенте, и его друг уговорил поступать вместе в школу милиции.
Окончил ее с отличием. Затем учеба в Высшей школе МВД, работа на различных руководящих должностях в правоохранительных органах. На пенсию ушел в звании полковника с выслугой 32 года. После переезда сына в Алматы тоже перебрался туда с женой Валентиной.
— Как переехали, приходит вызов из Польши на постоянное место жительство. Я подавал документы еще в Ташкенте. Они рассматривались четыре года. Искали мне место под солнцем. Мы решили не уезжать, хотя сын уговаривал. Там пенсию дают. И мне, и жене. На наши деньги 800 злотых. Но ехать опять туда и жить на копейки не захотел.
Дочь Яна сейчас живет с семьей в Польше. Окончила там университет. Жизнь семерых выживших в детстве сестер и братьев Леонтина Креницкого сложилась по-разному.
Мать Леонтина Креницкого около своего дома в селе Горькое.
— Валентина работала в колхозе. Стася работала учительницей, на пенсию уходила директором сельского детского сада. Полина окончила медицинский техникум. Галина заведовала сельской почтой. Брат после учебы в кинотехникуме работал киномехаником. Маня окончила индустриальный техникум и работала на заводе.
В семье Креницких дома говорили по-польски. Поэтому польским Леонтин Креницкий владеет с детства. Когда в Ташкенте при культурном центре открылся польский класс, стал туда ходить, чтобы подтянуть знания языка. Хотя работа не позволяла делать это регулярно. В Алматы Леонтин Креницкий участвует в работе Центра польской культуры «Вензь».
Родители Леонтина Креницкого так и остались жить в селе Горьком до самой смерти. Словно оторванные от прежних корней, они не стали возвращаться в Малую Радогощь.