Жителя Астаны Теймура Ахмедова сотрудники комитета национальной безопасности (КНБ) задержали 18 января по обвинению в «возбуждении религиозной вражды группой лиц». В тот же день был задержан и другой член общины «свидетелей Иеговы», Асаф Гулиев, по подобному обвинению. Позже суд Астаны постановил арестовать их на два месяца, на момент проведения следствия.
По информации комитета национальной безопасности, которую предоставили Азаттыку на официальный запрос, Ахмедов и Гулиев с мая по ноябрь прошлого года «организовали ряд религиозных собраний на различных квартирах» в Астане, где ими проводились проповеди, в содержании которых «усматривались признаки оскорбления религиозных и национальных чувств у представителей различных конфессий и этносов».
Спецслужбы сообщают, что после судебной экспертизы этих проповедей Гулиева и Ахмедова в них нашли признаки «возбуждения розни» и «высказывания об исключительности и превосходстве одной религии над другой».
ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ
Адвокат Ахмедова, Виталий Кузнецов, убежден в невиновности своего клиента. Он утверждает, что так называемые собрания на квартирах были организованы сотрудниками спецслужб, которые представились студентами: Теймур Ахмедов со своим «соверующим» Асафом Гулиевым несколько раз беседовали с ними на религиозные темы в прошлом году.
Эти студенты приглашали моего подзащитного и его соверующего Гулиева в заранее арендованную для этого квартиру, где за чашкой чая в абсолютно дружеской атмосфере эти студенты специально задавали провокационные вопросы в отношении других религий. Все эти встречи записывались на заранее встроенную оперативными работниками в квартире видеокамеру.
— Эти студенты приглашали моего подзащитного и его соверующего Гулиева в заранее арендованную для этого квартиру, где за чашкой чая в абсолютно дружеской атмосфере эти студенты специально задавали провокационные вопросы в отношении других религий. Все эти встречи записывались на заранее встроенную оперативными работниками в квартире видеокамеру. Однако, по сути, мой подзащитный, отвечая на вопросы студентов, просто выражал за чашкой чая свое мирное мнение в отношении тех или иных религиозных верований и учений. В его словах не было никаких призывов к насилию или иным противоправным действиям, — говорит Азаттыку Виталий Кузнецов.
Адвокат говорит, что подобную схему спецслужбы используют в Астане не в первый раз. Два года назад, по его словам, она была применена в отношении прихожанина Церкви адвентистов седьмого дня Ыкыласа Кабдуакасова. В декабре 2015 года апелляционная коллегия городского суда Астаны приговорила его к двум годам тюрьмы за «разжигании религиозной розни».
Подозреваемому в разжигании релегиозной розни Теймуру Ахмедову более 60 лет, у него трое детей. Обвинения в свой адрес отвергает.
— «Свидетелем Иеговы» он является более десяти лет. Он никогда не привлекался к уголовной ответственности. По месту жительства, как участковым, так и соседями, он характеризуется исключительно положительно. Это настолько доброжелательный человек, что про него неоднократно писали в газетах города Астаны, когда он работал водителем общественного автобуса. Одна из статей называлась «Мир не без добрых людей», — говорит Виталий Кузнецов.
В СИЗО С ОПУХОЛЬЮ
Теймур Ахмедов помещен под арест на два месяца в следственный изолятор № 12 в Астане. Адвокат беспокоится за его здоровье, поскольку у его клиента серьезное онкологическое заболевание.
— Согласно имеющегося заключения хирурга-онколога, ему требуется оперативное хирургическое вмешательство по удалению опухоли желудочно-кишечного тракта (восемь сантиметров). Из-за чего у него ежедневное кровотечение второй степени. Более того, несмотря на его ужасное состояние здоровья, находясь в следственном изоляторе, он неоднократно подвергался избиениям и нравственным страданиям с целью дачи признательных показаний, — говорит Виталий Кузнецов.
По этому поводу он подал жалобы на пытки начальнику СИЗО № 12 с копией генеральному прокурору и омбудсмену.
По поводу онкологической болезни Теймура Ахмедова в КНБ Азаттыку объяснили, что на рассмотрение суда была представлена справка о ней, но «не представлены документы, подтверждающие невозможность нахождения под стражей в связи с болезнью», соответственно его поместили в СИЗО.
В министерстве внутренних дел Казахстана не стали комментировать нахождение двух христиан в СИЗО. Из полицейского ответа в несколько предложений Азаттыку следует, что органы национальной безопасности проводят досудебное расследование в отношении граждан Азербайджана — Гулиева и Ахмедова. Хотя адвокат Ахмедова утверждает, что его клиент — гражданин Казахстана.
18-Я, 19-Я И 20-Я СТАТЬИ
В КНБ считают, что деяния верующих «квалифицируются как возбуждение религиозной и национальной вражды, подрывающее межконфессиональное и межнациональное согласие». Как отмечают в КНБ, по местам проживания верующих обнаружено и изъято также 18 различных книг, «ранее признанных не рекомендуемыми к ввозу и распространению на территории Республики Казахстан на основании религиоведческой экспертизы Комитета по делам религий».
«Деяния подозреваемых имели негативные последствия, о чем свидетельствует поступившая жалоба в Управление по делам религий г. Астаны со стороны некоего Рахымжанова А.А.», — говорится в ответе КНБ на запрос Азаттыка.
И адвокат подозреваемого Теймура Ахмедова, и КНБ в своих доводах ссылаются на Международный пакт о гражданских и политических правах.
— Право на свободу выражения мнения прямо предусмотрено статьей 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Республикой Казахстан. Недавно специальный докладчик по религиозным свободам Комитета по правам человека ООН обратил внимание РК на необоснованное использование статьи 174 УК РК, — говорит Азаттыку адвокат Виталий Кузнецов.
Возбуждение дела по 174-й статье уголовного кодекса в КНБ объясняют не только национальным законодательством, но и статьями Международного пакта о гражданских и политических правах, называя третий пункт статьи 18 и статью 20 этого документа.
В них идет речь о том, что «свобода исповедовать религию или убеждения подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц». Также «всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом».
ТОЛКОВАНИЕ ПАКТА
Директор Казахстанского бюро по правам человека Евгений Жовтис признаёт, что в ряде статей Международного пакта о гражданских и политических правах есть ограничения. Но, по его мнению, право на свободу совести и религий не может быть ограничено в интересах национальной безопасности, а только в интересах общественной безопасности. По его мнению, в казахстанском законодательстве эти два термина перепутаны, так как общественная безопасность является частью национальной, а на международном уровне они разделены.
Вообще арест человека за слово, он чаще всего несоразмерен, он соразмерен только в условиях физического насилия или угрозы насилия. Вне зависимости от того, нравится нам, что он говорит, или не нравится, оно не может являться основанием для уголовного преследования...
— Эти ограничения должны быть необходимы, без них невозможно обойтись. Если вы что-то ограничиваете, то есть что «свидетелю Иеговы» нельзя рассказывать где-то чего-то, то вы должны доказать, что это необходимо, без этого ограничения нельзя обойтись. Если он будет говорить, то это будет такая серьезная угроза всему. Ограничение должно быть соразмерно или пропорционально отражаемой угрозе. Вообще арест человека за слово, он чаще всего несоразмерен, он соразмерен только в условиях физического насилия или угрозы насилия. Вне зависимости от того, нравится нам, что он говорит, или не нравится, оно не может являться основанием для уголовного преследования, и, что еще более важное, что в международном праве не существует такой формулировки, которая используется в нашем уголовном кодексе, — «возбуждение розни», — говорит Евгений Жовтис.
Он отмечает, что понятие «рознь» имеет множество значений и вариаций в нынешнем его применении в Казахстане, где это понятие по-разному интерпретируют.