Аскар Айдархан встретился с отцом — Ароном Атабеком, который в настоящее время содержится в следственном изоляторе города Павлодара, - вечером 2 июля. В интервью Азаттыку Аскар Айдархан сказал, что свидание с отцом было коротким, длилось около 45 минут.
Поэт и диссидент Арон Атабек был приговорен к 18 годам тюрьмы по обвинению в организации Шаныракских событий, произошедших 14 июля 2006 года, в результате которых погиб полицейский. Арон Атабек отвергает обвинения, считая, что боролся за право жителей поселка Шанырак близ Алматы на жилье. Его сторонники настаивают, что уголовное преследование Атабека было политически мотивированным.
Через несколько лет власти города Алматы узаконили право жителей Шанырака на занимаемые ими земли и построенное ими жилье. Арон Атабек продолжает отбывать наказание. При этом его дважды наказывали «тюрьмой в тюрьме» — отправляли в «крытую» тюрьму в городе Аркалыке Костанайской области. В декабре прошлого года отправили по этапу. Ожидалось, что его направят в Алматинскую область, где и климат помягче, и к семье в Алматы поближе. Однако Арон Атабек оказался в СИЗО Павлодара, в регионе с суровым климатом.
УХУДШИВШЕЕСЯ ЗДОРОВЬЕ
Азаттык: Аскар, как в целом прошла встреча с отцом?
Аскар Айдархан, сын политического заключенного Арона Атабека. Алматы, 29 сентября 2012 года.
Аскар Айдархан: Мы были одни в комнате, которая была разделена прозрачной перегородкой, и мы общались по телефону. Сначала мы плохо слышали друг друга, потом связь наладилась.
Азаттык: Как выглядит ваш отец? Какие видимые изменения в его физическом состоянии вы заметили после вашей последней встречи с ним в декабре прошлого года в тюрьме в Каражале?
Аскар Айдархан: Отец стал выглядеть хуже. Сразу бросается в глаза, что он похудел с декабря прошлого года примерно на десять килограммов. Когда он пытался придвинуться к прозрачной перегородке, чтобы мы друг друга лучше видели и слышали (когда громче говорили по телефону, то слышно было не только по телефону), то было заметно, что он передвигается с трудом. Особенно сильно хромал на левую ногу, в которую он был ранен до Шаныракских событий, когда в мае 2006 года участвовал в акции протеста жителей поселка Бакай против сноса их жилья.
Азаттык: Арон Атабек жаловался на состояние здоровья?
Аскар Айдархан: Мой отец, как настоящий батыр, не склонен жаловаться на что-либо. Вместе с тем он сказал, что ему нужен «қолаяк», то есть костыль. Говорит, что из-за того, что невозможно было лежать на железной и абсолютно неровной шконке, спал на полу. В результате у него сейчас сильно болят позвоночник и суставы.
Поэт и диссидент Арон Атабек после ранения в ногу при акции протеста против сноса домов жителей поселка Бакай близ Алматы. Алматы, 13 мая 2006 года.
Во время Шаныракских событий он получил сильный удар по голове. Из-за этого у него начал болеть левый глаз. И эта болезнь сейчас только усилилась. У отца также развилась ишемическая болезнь сердца.
Перед тем как попасть на краткосрочное свидание с отцом, мне удалось сделать передачу, то есть передать ему продукты и некоторые вещи. Я попытался также передать ему необходимые лекарства, однако, к сожалению, их не приняли.
ЖЁЛТАЯ РОБА С НАДПИСЬЮ: «КАРЦЕР»
Азаттык: Говорил ли Арон Атабек об условиях содержания в СИЗО Павлодара?
Аскар Айдархан: Он здесь содержится, как я понял, большей частью в штрафном изоляторе (ШИЗО). Там холодно и сыро даже летом, а зимой — очень холодно. Когда его выводят из ШИЗО, то он попадает в свою одноместную камеру, которая называется ПКТ — помещение камерного типа. Когда привезли этапом в СИЗО Павлодара, то он получил дубинкой по голове и спине. Иногда получает, по его словам, удары, когда выводят на прогулку.
Кстати, когда я его увидел здесь в первый раз, то сразу обратил внимание на его жёлтую робу, на которой есть вертикальная надпись: «Карцер». Отец говорит, что эту робу носит летом и зимой. Зимой в ней он сильно мёрзнет. Послушав его, я сделал вывод, что он в СИЗО Павлодара содержится в условиях, которые можно приравнять к пыткам.
Его, как пишущего и читающего человека, очень тяготит, что в камере такой слабый свет, при котором он не может ни писать, ни читать.
Азаттык: Почему Арон Атабек содержится в СИЗО, а не в колонии строгого режима, где должен отбывать наказание?
Как я понял из разговора с отцом, в карагандинском СИЗО ему было хуже, чем в тюрьме Каражала, куда он первоначально был направлен для отбытия наказания. А в СИЗО Павлодара ему еще хуже, чем в СИЗО Караганды.
Аскар Айдархан: Я не знаю ответа на этот вопрос. Могу лишь констатировать тот факт, что 4 декабря прошлого года — на другой день после моей встречи с ним в тюрьме Каражала — его этапировали. Мне администрация той тюрьмы сказала, что его направили этапом в Алматинскую область. Но он попал в СИЗО Караганды, где его продержали несколько месяцев. Пошли слухи, что он там так и останется — для отбытия наказания. Однако это было бы незаконно, если бы он сам не ходатайствовал об этом: в порядке исключения допускается, чтобы осужденный отбывал срок в СИЗО, если он ходатайствует об этом и в СИЗО при этом есть соответствующие условия. Однако отец не просил, чтобы его содержали в СИЗО.
Теперь же он из карагандинского СИЗО попал в СИЗО города Павлодар. Как я понял из разговора с отцом, в карагандинском СИЗО ему было хуже, чем в тюрьме Каражала, куда он первоначально был направлен для отбытия наказания. А в СИЗО Павлодара ему еще хуже, чем в СИЗО Караганды.
Азаттык: Что сам Арон Атабек говорит по этому вопросу — почему его перемещают из одного СИЗО в другое?
Аскар Айдархан: Отец полагает, что ему мстят таким образом за то, что он в своей поэзии, в стихах из тюрьмы, жёстко критикует действующий режим. Что ему «подыскивают» такие места, в которых он будет интенсивно таять, чтобы в случае чего списать на «естественную убыль».
Но мой отец не привык жаловаться. На прощание он сказал: «Хотя шаныракцы обо мне позабыли, я не жалею о своей судьбе».
Азаттык: Спасибо за интервью.