Корреспондент Азаттыка рассказывает, как начал день с репортажа о голосовании на президентских выборах, а продолжил очевидцем несанкционированного митинга и оказался в отделении полиции.
Работа в день выборов началась в семь часов утра – нужно было пройтись по избирательным участкам, поговорить с голосующими и наблюдающими, зафиксировать весь процесс выборов нового президента Казахстана.
Обстановка на участках, которые удалось посетить, была одинаково размеренной: полутемные залы, небольшой поток голосующих, не проявлявшие большой активности члены избирательных комиссий.
Там же находились и наблюдатели. Один – молодой, эмоциональный, представлявший Коммунистическую народную партию Казахстана, – приметив журналиста, неожиданно завел разговор о том, что Интернет – это «вредоносная зависимость», с которой нужно бороться.
Переместившись в другой конец зала, я принялся ловить в объектив редких представителей электората, которые не спеша несли свои бюллетени к урнам.
На одном из участков – в Национальной библиотеке – голосовала казахстанская певица Роза Рымбаева. Бросив бюллетень, она долго беседовала с окружившими ее журналистами.
На мой вопрос, как она относится к тому, что творческая молодежь Казахстана начала критиковать политическую обстановку в стране, Рымбаева ответила:
– Я думаю, критика вообще полезна, – сказала Роза Рымбаева. – Надо слушать голос народа. Надо обязательно проверить, правильна ли эта критика, оправданна, осознанна? Без причин ведь критики не бывает, – значит, есть где-то недоделки, недоработки. Я думаю, что сегодня всё-таки больше открытости. И каждый гражданин, каждый молодой человек может высказывать свое возмущение и через Интернет, и через телевидение, и через прессу. Я этому, главное, рада, что мы открыто можем выговаривать и высказывать свои недовольства.
Ходили слухи, что на этот участок собираются привезти цирковых слонов. Выяснить, правда ли это, не получилось, потому что появилась информация, что на площади Астана, которую местные по-прежнему называют Старой площадью, по-видимому, намечается несанкционированный митинг. Призывы к таким акциям появились накануне в социальных сетях.
Территория площади была наводнена полицейскими и людьми в штатском. У обочин один за другим парковались автомобили с мигалками, полицейские эвакуаторы и микроавтобусы с затонированными стеклами, в которые обычно помещают задерживаемых граждан.
Встретил коллегу – корреспондента интернет-журнала «Vласть» Данияра Молдабекова. Людей в полицейской форме и без на площади становилось всё больше. Они группировались на перекрестках, внимательно оглядывались по сторонам, несколько раз проверяли у нас документы.
Достал фотоаппарат, начал «пристреливаться»: делать пробные кадры, героями которых становились полицейские – кроме них, фотографировать на тот момент больше было некого. Вскоре к нам с Данияром приблизился очередной полицейский – майор. Спросил, с какой целью я направлял фотоаппарат в его сторону.
– Мы журналисты, вы при исполнении. Имеем право фотографировать.
Майор попросил показать документы.
– Да журналисты мы, журналисты, – уже с легким раздражением произнес Данияр, протягивая редакционную корочку. – Документы уже в третий раз показываем. Вы здесь свою работу делаете, мы – свою.
– Только в YouTube меня не публикуйте, – бросил майор и удалился.
Вместе с Данияром решаем сменить локацию и переходим на другую сторону улицы. Показалось, что там среди полицейских наметилось какое-то оживление. Впечатление оказалось правдой. Вскоре к одному из автозаков подвели женщину. Задерживать не стали, просто проверили документы. Чуть позже она рассказала, что ни в каких митингах участвовать не собиралась, а просто шла мимо.
Спустя еще пять минут полицейские подвели к машине пожилого мужчину с черным полиэтиленовым пакетом в руках. Тот идти с полицейскими не хотел: громко возмущался и заявлял, что он – обычный прохожий. Его всё равно посадили в автозак, но через мгновение дверь микроавтобуса вновь открылась, и мужчина со всех ног бросился прочь. Догонять его не стали.
Полицейские подводили к автозакам новых задержанных. Тех, кто сопротивляется, заталкивали силой. Откуда-то донеслись громкие крики: двух женщин тащили буквально волоком. Те отчаянно сопротивлялись. Одну полицейские сумели усадить в салон, за вторую вступились находившиеся рядом люди.
Толпа на площади росла. И к силовикам в синей форме прибавились парни в черных беретах – сотрудники СОБРа.
Собравшиеся принялись скандировать «Позор!», «Бостандық! («Свобода!». – Ред.), «Полиция с народом!». Полицейские продолжали выдергивать из толпы самых активных. Некоторые помещаемые в автозаки сопротивлялись, кричали и вырывались. Их пытались отбить стоявшие вокруг, но полицейские действовали куда жестче, чем во время акции 1 мая.
– Вы что хотите? Второй «Желтоксан» хотите? – кричал пожилой мужчина в шляпе и демонстрировал толпе окровавленный палец, который, по его словам, повредили полицейские во время попытки задержания.
Возле памятника героев Второй мировой войны Алие Молдагуловой и Маншук Маметовой образовалась толпа. Многие размахивали маленькими казахстанскими флажками. К толпе начали движение полицейские и бойцы СОБРа. Люди брались за руки, усаживались на землю, но это не помогло: силовики разрывали образовавшуюся человеческую цепь, хватали и тащили митингующих за ноги.
Внезапно почувствовал, как кто-то аккуратно, но крепко взял меня под руки и вытащил из эпицентра событий. Трое собровцев стремительно поволокли меня в сторону автозака. Слова «отпустите, я журналист!» не произвели на них никакого впечатления. За меня пытались вступиться коллеги, но у них тоже ничего не вышло – через несколько мгновений я оказался запертым в тесной, темной клетке вместе с другими задержанными.
Смотрите также: С площади – в автозак. Как задерживали в Алматы
– Как вы здесь оказались, – спрашиваю.
– Нас задержали. Мы вышли на мирный митинг, хотели выразить свой протест за незаконные выборы. Мы мирно стояли!
– У вас были какие-нибудь плакаты?
– Только флажок, – один из задержанных помахал голубым казахстанским флажком. – Мы бойкотировали. Мы просто стояли, сидели даже, но нас незаконно выдернули. Мы думали, что полиция с нами.
– До этого вы ходили на какие-нибудь митинги или демонстрации?
– Нет, мы все впервые!
Через 15 минут полицейский автомобиль, оглашая улицы сиреной, доставил нас в управление полиции Бостандыкского района. У входа уже стояли несколько десятков людей, которые встретили новую партию задержанных аплодисментами: настроение у людей почему-то было приподнятым.
У входа попросили сдать мобильный телефон и рюкзак с фототехникой. Информацию о том, что я журналист и мое задержание незаконно, полицейские опять проигнорировали. Сказали лишь, что «там разберутся», кивнув головой на входную дверь.
Внутри тоже скопилось немало народа. Нас разделили на группы и отправили по разным следователям. Я и еще двое задержанных попали к старшему лейтенанту по имени Меруерт. Ее фамилию, к сожалению, не запомнил, а записать было некуда.
После составления протокола последовал неожиданный блиц-опрос:
– Знаете ли вы, что движение ДВК (незарегистрированная организация «Демократический выбор Казахстана», год назад запрещенная судом. – Ред.) было признано экстремистским на территории Республики Казахстан? Состоите ли вы в ДВК? Знакомы ли вы с кем-нибудь лично из движения ДВК? Пользуетесь ли сервисом VPN (виртуальная частная сеть, позволяющая обходить блокировки Интернета. – Ред.)? Если да, то каким?
Ответил, что, как журналист, ни в каких партиях не состою, ни с кем из движения ДВК не знаком.
«Ну, вы ведь понимаете, что я обязана эти вопросы вам задать?» – заявила мне старший лейтенант.
Через полтора часа, когда протоколы были составлены, удостоверения сфотографированы, а персональные данные внесены в полицейскую базу, в кабинет вошел мужчина в штатском и, назвав мою фамилию, сказал: «Вы свободны, вас проводят к выходу».
Там вновь поджидал очередной полицейский:
– Чего же вы сразу не сказали, что журналист? Я здесь, неподалеку, стоял, надо было ко мне подойти, назвать должность и издание. Вас бы сразу выпустили.
– Откуда мне было знать, что нужно подходить именно к вам? К тому же я много раз повторял, что журналист и задержан незаконно.
– Приношу свои извинения, – сказал полицейский, и я, наконец, покинул здание управления.
По данным министерства внутренних дел Казахстана, в Алматы и Нур-Султане было задержано «около 500 человек». На момент публикации материала начала появляться информация, что в отделениях полиции проходят административные суды в отношении задержанных. Центризбирком объявил данные об официальной явке на шестых в истории Казахстана президентских выборах – 77,4 процента избирателей.
КОММЕНТАРИИ