Ербосына Мельдибекова называют первым казахстанским интернациональным художником. Он часто выставляется за рубежом, но в Казахстане не слишком известен за пределами арт-бомонда. Накануне в Алматы завершилась его редкая для Казахстана персональная выставка.

«24/7»

Мини-скульптуры, инсталляции, перформансы, видео- и аудио-арт Мельдибекова выставлялись в Европе и Азии. Их покупают иностранные музеи. На родине выставки проводятся редко. Одна прошла три года назад в Государственном музее искусств имени Кастеева на деньги спонсоров, и вот в начале ноября завершилась вторая — в частной галерее Artmeken.

При входе в галерею вы оказываетесь напротив стены, испещренной числами. Это интерактивная инсталляция Enter, заполнением которой занимались сами посетители. Каждому новому входящему предлагалось стереть чью-то цифру и написать свой порядковый номер. Так художник, по его словам, провоцировал посетителей на игру с цифрами и символически «насильственные» действия по отношению к предшественникам. «Заодно можно узнать, сколько людей побывало на выставке», — говорит Мельдибеков.

Другая работа — «Тавро» — в этом году дошла до финала конкурса Signature Art Prize в Национальном музее Сингапура, в котором участвовали 243 художника. Это серия шкур яков и коров с клеймом, которое животным ставят еще в молодом возрасте. По мере роста животного клеймо разрастается.

Шкуры Ербосын Мельдибеков купил на фабрике и натянул на подрамники. У зрителя эти объекты вызывают разные ассоциации, в том числе с концентрационными лагерями Второй мировой войны. Куратор выставки Валерия Ибраева отмечает, что цветом и формой произведение действительно вписывается в сталинско-гитлеровскую концепцию нивелирования личности.

Третья работа — «24/7». Она и дала название всей выставке. Ербосын Мельдибеков попросил знакомого пересмотреть все художественные фильмы о жизни президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и пересказать их своими словами. Общий хронометраж этих кинолент — 10 часов. Пересказ длится 24 часа и представлен в формате радиопередачи. Голос доносится из репродуктора. Примерно такой еще лет 20 назад можно было увидеть почти в каждом доме.

«РОЖДЕНИЕ СЕДЛА»

Хотя творчество Ербосына Мельдибекова хорошо знакомо арт-сообществу, массовый потребитель культуры в Казахстане знает о нем мало. Одна его работа неожиданно получила широкую известность, когда была установлена на улице Панфилова в Алматы. Это деревянная скульптура, напоминающая деревянного коня для детских игр, но размером с настоящую лошадь. На ее спине установлен слепок ягодиц, отлитый в бронзе. Работа называется «Рождение седла». Новость о ней быстро распространилась в социальных сетях. Скульптуру восприняли неоднозначно. Над ней иронизировали, ее ругали.

Сами кураторы выставок современного искусства признают, что для понимания произведений Мельдибекова необходимы пояснения. Так, скульптура коня на Панфилова имеет обширную историю. Она создана как дань памяти известному художнику Рустаму Хальфину и философу Жанату Баймухаметову.

Двадцать лет назад Рустам Хальфин провел перформанс. Он попросил Жаната Баймухаметова сесть оголенным задом на гипс, чтобы получить слепок «идеального» седла. Это произведение воплощало присущую номадической культуре идею первотворения и тактильного восприятия мира. Через 18 лет из участников того перформанса в живых оставался только Баймухаметов. Ербосын Мельдибеков повторил перформанс с его участием. Вскоре Жанат трагически погиб. И скульптура «Рождение седла» — дань памяти участникам того, первого перформанса.

АРТ-РЕЗИДЕНЦИЯ

Мельдибеков обосновался в поселке в 20 километрах от Алматы на территории бывшего совхоза. Здесь, на краю села, у него участок, домик. Рядом он строит двухэтажный дом, второй этаж которого будет занят мастерской и библиотекой. Как сказал Ербосын, всё это благодаря тому, что его работы продаются за рубежом. В Казахстане, говорит он, их не берут.

— Новые казахи как работы покупают? Сначала дом строят, потом мебель покупают, потом к мебели и любовнице или жене, я не знаю, искусство покупают. Главное, чтобы гламурно было. А там наоборот. Работу покупают, к работе дом строят, и мебель потом.

Идея была поступить в вуз, чтобы нормально жить, машину купить, стать нормальным казахом с хорошим животом.

Свой приход в современное искусство Ербосын Мельдибеков описывает так:

— Скрывать не буду, раньше в Советском Союзе скульпторы хорошо деньги зарабатывали. Идея была поступить в вуз, чтобы нормально жить, машину купить, стать нормальным казахом с хорошим животом.

Для воплощения этой «казахстанской мечты» Мельдибеков поступил на отделение скульптуры Казахской национальной академии искусств имени Жургенова. К моменту окончания развалился Советский Союз.

— Худфондов, худсоветов не стало. Всё, что связано с искусством, стало малым и средним бизнесом. И начали везде штамповать памятники — тяп, тяп, тяп. <…> Я пытался участвовать во многих конкурсах, но всегда проигрывал. Я не стремился стать современным художником, но так судьба сложилась.

Одна из первых работ современного искусства Ербосына Мельдибекова была выполнена как соц-арт и называлась «Вперед к развитому капитализму!». В ней использовались образы серпа и молота, аналогичные тем, что держат персонажи известного монумента Веры Мухиной «Рабочий и колхозница».

Потом было участие в арт-группе «Кок-Серек». Несколько лет Ербосын Мельдибеков работал сторожем в алматинской школе. Там же у него была небольшая мастерская. Но всё изменилось когда он вскоре после Жанаозенских событий декабря 2011 года снял видео-арт «День независимости». Для него были использованы видеозаписи из Жанаозена, выложенные в Интернет.

После этого видео столько гадостей от оппозиции слышал, но именно через этот фильм многие стали узнавать о Жанаозенских событиях. Я же выступаю как третье лицо. Я художник, и у меня есть свое мнение.

Но, как рассказывает Ербосын, информации было мало и он с соавтором дополнил ее своими материалами. Нашли похожую архитектуру, сняли кадры, в которых кто-то делает сальто перед полицейскими, преследующими протестующих, кто-то стоит на козырьке над входом в дом и размахивает белым флагом. Среди развешенного для сушки белья появляются двое мужчин в противогазах.

Сам Ербосын говорит, что, сняв эти кадры, они с соавтором превратили происходящее в балаган, а трагедию в комедию. Из-за этого видео он потерял работу и мастерскую. На него, говорит художник, ополчилась часть оппозиции.

— После этого видео столько гадостей от оппозиции слышал, но именно через этот фильм многие стали узнавать о Жанаозенских событиях. Я же выступаю как третье лицо. Я художник, и у меня есть свое мнение.

«СТИРАЯ ИСТОРИЮ»

На низком столе в доме художника — одна из копий инсталляции «Трансформер». В Ташкенте есть место площадью 300 квадратных метров, на котором за 90 лет поменялось 10 памятников — от памятника генерал-губернатору Кауфману до памятника Амиру Тимуру. И каждый раз для них оттесывался идентичный каменный пьедестал.

Это место и стало подсказкой для создания «Трансформера» — игрушки-конструктора, героев которого можно легко менять. Эту работу приобрел музей BPS22 в бельгийском городе Шарлеруа, собирающий художественные формы, сосредоточенные на текущих социальных вопросах.

С «Трансформером» перекликается инсталляция «Мутации». Это несколько бюстов Ленина из воска, которые художник превращает в других политических деятелей, чуть изменив форму лица, например в Чингисхана или Патриса Лумумбу.

Теме трансформаций посвящены инсталляции «Пик Ленина», «Пик Коммунизма». Они выполнены из эмалированных тазов, кастрюль, поддонов для мытья посуды. Днищам этих предметов художник придает форму горного рельефа. Названия этих вершин под влиянием господствующих идеологий регулярно меняются. Пик Коммунизма за сто лет сменил семь названий. Сейчас это пик Сомани.

— Я использую предметы, которые изначально предназначены для мытья, стирки. Так создается ощущение, что стирается история.

Мельдибеков часто обращается к осмыслению политических и социальных процессов в Центральной Азии.

— Я чувствую, что Центральная Азия живет в другом временном пространстве, где время быстрее бежит. Постоянно все меняется. 90 лет, и такие колоссальные изменения. Многие кичатся, что убрали в Центральной Азии коммунизм. Никто не убрал. Просто проснулись утром, а Ленина нет. Продолжается поиск Ленина. Кто-то видит его в форме батыра, кто-то хочет снова империю, связанную с Россией. Такое ощущение, Ленин где-то спрятался.