Когда в аптеках закончились обезболивающие, бесплатно выдававшиеся умирающему онкологическому больному Виктору Сечину государственной системой здравоохранения России, он обратился за помощью к врачу и давнему другу Алевтине Хориняк.
В начале 2009 года Алевтина Хориняк выписала ему платную версию опиоидного болеутоляющего «Трамадол», чтобы помочь облегчить страдания больному с терминальной стадией рака.
— В течение 52 дней они не выдавали ему «Трамадол». Я больше не могла смотреть на его страдания. Он стонал и метался на постели от мучительной боли, — объясняет Алевтина Хориняк.
Виктор Сечин скончался от рака спустя два года у себя дома в городе Красноярске в возрасте 57 лет.
Однако то, что было жестом милосердия со стороны Алевтины Хориняк, привело ее на скамью подсудимых по обвинению в незаконном обороте сильнодействующих веществ и подделке документов. И то и другое являются уголовными преступлениями, за которые в общей сложности могут осудить к сроку до восьми лет лишения свободы.
Это судебное разбирательство вызвало решительное осуждение правозащитников, обвиняющих российские власти в преследовании 71-летнего врача за простую формальность — за то, что она выписала рецепт на покупку «Трамадола», в то время как Сечину в рамках государственной программы социальной помощи малоимущим было официально разрешено получать лекарства только бесплатно.
Это также привлекло внимание к бедственному положению неизлечимо больных пациентов в России, многие из которых умирают в агонии из-за хронической нехватки медикаментов и недостаточной информированности о том, что необходимо делать, чтобы облегчить болевой синдром.
ЖЕРТВА БЮРОКРАТИЗИРОВАННОЙ ПОЛИТИКИ?
Правозащитники и эксперты в области здравоохранения по большей части винят в этом строгие правила, регулирующие использование в России находящихся под особым контролем препаратов. Из-за этих правил пациентам зачастую отказывают в адекватном обезболивании.
Правозащитные группы считают, что Алевтина Хориняк стала жертвой слишком строгой и бюрократизированной политики.
— Эта женщина, по сути, попала в тиски системы регулирования лекарствами в России. Правила негибкие. В этом случае они не дозволяют пациенту получать лекарства. Этот случай показывает, что положения о лекарственных препаратах, существующие в России в настоящее время, допускают оставлять в муках людей с терминальной стадией рака в течение многих дней, — поясняет исследователь международной правозащитной организации Human Rights Watch Таня Купер.
Ряд правозащитников в области здравоохранения считают, что отказ от обезболивания смертельно больным пациентам причисляется к пыткам и является серьезным нарушением прав человека. Они подчеркивают, что Россия — участник Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, который признаёт за каждым человеком право на «наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья».
В России существует около ста хосписов, предоставляющих уход за неизлечимыми больными, что при пересчете на душу населения значительно меньше, чем в западных странах. Например, в Великобритании имеется более 260 хосписов и паллиативных стационарных отделений при вдвое меньшем по сравнению с Россией населении.
Главный врач хосписа в Москве для неизлечимо больных, основанного в 1994 году, Диана Невзорова говорит, что система паллиативной помощи в России по-прежнему «в зачаточном состоянии», большинство хосписов находится в ведении благотворительных организаций. Медицинские сотрудники, как это ни прискорбно, не подготовлены к применению современных методов обезболивания.
Информированность о праве на достойную безболезненную смерть, тем не менее, постепенно распространяется по России.
Муки популярного барда Ады Якушевой, которой было отказано в обезболивающих препаратах буквально до последнего дня перед смертью в октябре 2012 года в связи с бюрократическими препонами, вызвали широкий резонанс.
«ОТРАЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ»
Министерство здравоохранения России тоже, кажется, начинает понимать необходимость улучшения паллиативной помощи. Руководители органов здравоохранения в прошлом году опубликовали ряд директив, направленных на улучшение ухода за неизлечимо больными людьми, предписав создание хосписов и подразделений паллиативной помощи по всей стране.
— Паллиативная помощь, описанная в постановлении правительства, относится в основном к паллиативной медицинской помощи. Ничего не говорится о философии ухода в хосписе, о престарелых, о социальной и психологической поддержке.
Обвинения против Алевтины Хориняк иллюстрируют тяжелую борьбу, которую ведет Диана Невзорова и другие врачи, выступающие за более сострадательный подход к боли.
В мае Алевтина Хориняк была признана виновной в незаконном обороте сильнодействующих веществ и подделке документов вместе с подругой Виктора Сечина, которая и приобрела платные лекарства для него.
Приговор, однако, был признан недействительным по техническим причинам. Новый судебный процесс начался в ноябре.
Диана Невзорова, глубоко сочувствуя двум женщинам, отмечает и то, что это дело привлекает столь необходимое внимание к недостаткам в уходе за неизлечимо больными гражданами России:
— Люди имеют неоспоримое право жить и умереть с достоинством. Уровень паллиативной помощи в стране отражает уровень социального развития. Если мы не начнем должным образом заботиться о наших умирающих пациентах, о каком прогрессе мы можем говорить в нашей стране?
В подготовке материала участвовали Клэр Бигг и Алиса Вальсамаки.
