Доступность ссылок

Срочные новости:

Нелегкая жизнь ошского мастера надгробных плит


Этнический узбек Рашид работает над надгробной плитой. Ош, 12 июня 2011 года.
Этнический узбек Рашид работает над надгробной плитой. Ош, 12 июня 2011 года.

Смерть – неизбежная часть реальности повсюду, в том числе и в Оше. Его жители до сих пор пытаются оправиться от последствий прошлогодних столкновений, в ходе которых было убито 470 человек.


На вещевом базаре недалеко от центра Оша можно найти всё что угодно, начиная от турецких тканей до слесарных труб и китайской пластиковой посуды.

Среди этой суеты можно встретить 54-летнего Рашида, который зарабатывает на жизнь изготовлением надгробных памятников. Его мастерская - это двухкомнатная хибара около восточного входа на базар. Его 53-летняя жена, Турсуной, сидит у входа в хибару и продает шурупы, пробки для раковин и другую мелочь, необходимую в хозяйстве.

ПОРТРЕТ ПО ФОТОГРАФИИ

Рашид терпеливо стучит маленькой металлической палочкой по черному камню овальной формы, выбивая портрет широколицего мужчины средних лет. Этот портрет затем будет прикреплен к готовому гравированному надгробию, которое ждет своей очереди в маленькой студии.

Рашид со своей женой Турсуной (в центре) и другими членами семьи. Ош, 12 июня 2011 года.
Рашид славится тем, что может высечь на камне отличный портрет даже по одной всего лишь фотографии в паспорте. Такая работа занимает целый день и стоит 950 сомов (около 20 долларов).

– Большие портреты стоят дороже, четыре тысячи сомов, а еще больше – пять тысяч. Это мраморные памятники. Есть черный мрамор, – говорит Рашид.

Полностью памятник с выбитым вручную портретом может стоит больше 100 долларов – огромная сумма для многих жителей Оша, в котором мировой экономический кризис и прошлогодние этнические стычки имели разрушительные последствия для многих семей.

«ВРАЧ НЕ ОТКАЗЫВАЕТ НИКОМУ»

По словам Рашида, его бизнес пришел в упадок после Июньских событий, в которых погибло 470 человек.

– Люди просто не могут себе этого позволить, – говорит Рашид, указывая на надгробную плиту мужчины, умершего в 2008 году. – Они ставят временные памятники, металлические, а позже, когда у них появляются средства, обращаются ко мне за настоящим памятником.

Сам Рашид – этнический узбек, его клиенты – люди из всех многочисленных этнических групп, проживающих в Оше, есть и кыргызы, и татары, и русские, и другие.

– Мастер надгробных плит – как врач, – говорит Рашид. – Врач не отказывает никому. Я делаю работу для всех. Турки, узбеки, татары… Я работаю с любым типом памятников. Посмотрите сами, и увидите – есть и христианские, и национальные, и европейские. Все делаю.

ТАЛАНТ ПО НАСЛЕДСТВУ

Рашид научился своему мастерству у матери, Адолат, чей портрет возвышается над входом в его мастерскую. По его словам, она была сиротой и не могла учиться в обычной школе. Ее искусство было у нее в крови, это передалось и потомкам, говорит Рашид.

Нарисованный Рашидом на надгробной плите портрет умершего. Ош, 12 июня 2011 года.
Все шестеро детей Рашида продолжают традицию. Трое взрослых сыновей уже давно эмигрировали в Россию, где у каждого свой бизнес по изготовлению надгробных памятников. Младшие дети помогают ему в мастерской, оттачивая собственные художественные навыки.

– Мой младший сын – лучший художник в своей школе, – говорит Рашид, с гордостью указывая на стеснительного восьмилетнего мальчика, заглядывающего в комнату. – Когда я не смотрю, он ворует у меня инструменты.

Слава художника и скульптора Рашида широко разнеслась по региону. За памятниками и даже огромными сооружениями по типу мавзолея к нему обращаются из Бухары и Самарканда.

Ответить на вопрос о том, что он думает о новом памятнике, поставленном в Оше на прошлой неделе в память о жертвах этнических конфликтов, приходит на помощь его жена.

– Я его не видела, но люди говорят, что его должны были заказать Рашиду, – говорит Турсуной. Ее первый подарок Рашиду - объемистая книга с традиционными узорами и орнаментами Центральной Азии – до сих пор хранится в его студии.

СПАСЕНИЕ И ГИБЕЛЬ

Сам Рашид не любит участвовать в спорах.

– Каждый раз, когда я из-за чего-то злюсь, я просто прихожу сюда и делаю что-нибудь своими руками, – говорит Рашид, указывая на коллекцию маленьких фигурок, которые он вырезает в свободное время. Здесь и маленькая металлическая скульптура его любимой собаки, и обнаженная русалка, которую он никогда не показывает детям, и даже маска гориллы.

Надгробный памятник, изготовленный Рашидом. Ош, 12 июня 2011 года.
– Иногда моя жена ужасно сердится и гонит меня домой, – продолжает Рашид. – Но я всё равно остаюсь здесь и работаю над такими фигурами.

Рашид считает работу своим спасением, но она его и губит. У него, 54-летнего, лицо усталое и изборождено морщинами. При высоком росте он очень худой – возможно, из-за проблем со здоровьем и постоянного стресса от работы с людьми в момент их глубокого горя.

– Я помню каждую историю за каждым камнем, – говорит Рашид, закуривая сигарету и указывая на плиту пятилетнего мальчика, утонувшего в реке. – Раньше я был очень сильным, но мое время подходит к концу.

– Я перенес два инфаркта и три инсульта, зато я работаю. Каждый, кто приходит ко мне, любой, неважно, была война или нет, пострадали ли они в прошлогодних стычках или нет, – все они говорят: «О, мой ребенок умер» или «Мой отец умер, а ведь даже не болел». А я душу вкладываю, успокаиваю: «Всё нормально будет, сделаем. Не плачьте, это происходит со всеми. Это жизнь такая». И после этого у меня лицо такое, какое вы видите.
XS
SM
MD
LG