Актюбинский краевед-любитель Валерий Петрович Бурцев рассказал нашему радио Азаттык следующую историю:
- Мой отец рассказывал, что осенью 1919 года, когда корчились в агонии остатки Уральского казачьего войска, на реке Илек, примерно в районе Каратогая, бросили якоря три небольшие баржи.
На них находились рядовые казаки и офицеры Белой армии, в защитной форме и с погонами. Они заметили мальчика (моего отца), подозвали его. Тот безропотно подошел. Молодой офицер спросил его, чья власть в этих краях.
А в то время было безвластие. Только в Актюбинске действовали Советы. Про мальчика забыли. Казаки стали бурно обсуждать свое положение. Вернее, обсуждали ситуацию только офицеры, а рядовые казаки хмуро молчали.
Говорили о том, как действовать дальше. Большинство считало, что нужно прорываться к отступающим частям оренбургского атамана Дутова. Одни говорили, что нужно сохранить золото Уральского казачьего войска и, надев гражданскую одежду, «раствориться» среди местного населения до лучших времен. Другие считали, что необходимо скрытно плыть к Актюбинску, выбить оттуда красногвардейцев и, немного отдохнув, уйти служить в Хиву.
Мальчик ушел, не дождавшись окончания спора. Об услышанном он никому не рассказывал. Только через несколько дней в народе прошел слух, что в этих краях проходил отряд белогвардейцей, прорвался через Актюбинск и ушел на юг в безлюдные степи.
Выяснилось, что две баржи были потоплены там, где их видел мальчик. Местные рыбаки нашли затонувшие баржи, когда ныряли пытаясь выяснить, что обрывает в этом месте их сети.
Только в 2008 году стало возможным предположить, где находится третья баржа, потому что был обнаружен якорь от нее под строящимся через Илек мостом в районе Жилгородка - пригороде Актобе (бывший Актюбинск).
Вероятно те, кто плыл на ней, так и не прорвались к хивинцам. Но сохранились недостоверные рассказы о том, что уральские казаки служили Хиве вплоть до ее захвата войсками Красной армии в конце 1920-ых годов.
Надо учесть, что историкам давно известно, как последний атаман Уральского казачьего войска Алексей Толстов с остатками армии ушел на Мангышлак. При нем была часть войсковой казны.
Алексею Толстову повезло больше, чем тем, кто пытался прорваться в Хиву. С отрядом в сто человек, среди которых находились раненые и жены казаков с детьми, он ушел по побережью Каспийского моря в Персию. По пути они воевали с туркменами.
В дальнейшем последний атаман Уральского казачьего войска Алексей Толстов продолжил участие в Гражданской войне на Дальнем Востоке. Потом эмигрировал в Австралию. Его сыновья участвовали в воздушных боях против японцев во время Второй Мировой войны и стали английскими героями. Потомки Алексея Толстова до сих пор проживают в Австралии.
Оптимисты говорят, что шанс найти клад белоказаков сейчас есть. Никто из выживших казаков не воспользовался бы кладом для личного обогащения, так как это была войсковая казна. А ею могли распоряжаться только атаман и войсковые старейшины.
Что касается золота Уральского казачьего войска, то известно, что в пересчете на американские доллары, клад может стоить около полумиллиарда. Сейчас, конечно, довольно трудно установить местонахождение казачьего клада. Трудно также узнать, почему войсковая казна была разделена: в архиве Уральска нет никаких документов на этот счет.
Хотя известно, что казачий войсковой архив был захвачен красноармейцами в Гурьеве, где от тифа погибли весь цвет Уральского казачьего войска и их домочадцы.
Возможно, что большевистскому руководству было известно о золоте с затонувших барж, и сведения об этом могут храниться в партийном архиве либо в архиве комитета государственной безопасности.
Почему же поиском золота никто не занимался?
Оказывается, занимались. Местные жители помнят, что в шестидесятые годы прошлого века в районе Каратогая остановился студенческий строительный отряд. «Студенты с хмурыми лицами» имели при себе не только лопаты, но и взрывчатку. Ничем народному хозяйству они не помогали, а целыми днями что-то искали по берегам Илека, даже ныряли под воду с аквалангами. Осенью «студенты с хмурыми лицами» уехали. Больше в этих краях их никто не видел.
Так что есть все основания говорить о том, что клад времен Гражданской войны до сих пор ждет своего часа в актюбинской земле. Или все-таки - в воде? Ведь зачем-то обследовали дно Илека «студенты с хмурыми лицами».
- Мой отец рассказывал, что осенью 1919 года, когда корчились в агонии остатки Уральского казачьего войска, на реке Илек, примерно в районе Каратогая, бросили якоря три небольшие баржи.
На них находились рядовые казаки и офицеры Белой армии, в защитной форме и с погонами. Они заметили мальчика (моего отца), подозвали его. Тот безропотно подошел. Молодой офицер спросил его, чья власть в этих краях.
А в то время было безвластие. Только в Актюбинске действовали Советы. Про мальчика забыли. Казаки стали бурно обсуждать свое положение. Вернее, обсуждали ситуацию только офицеры, а рядовые казаки хмуро молчали.
Говорили о том, как действовать дальше. Большинство считало, что нужно прорываться к отступающим частям оренбургского атамана Дутова. Одни говорили, что нужно сохранить золото Уральского казачьего войска и, надев гражданскую одежду, «раствориться» среди местного населения до лучших времен. Другие считали, что необходимо скрытно плыть к Актюбинску, выбить оттуда красногвардейцев и, немного отдохнув, уйти служить в Хиву.
Мальчик ушел, не дождавшись окончания спора. Об услышанном он никому не рассказывал. Только через несколько дней в народе прошел слух, что в этих краях проходил отряд белогвардейцей, прорвался через Актюбинск и ушел на юг в безлюдные степи.
Выяснилось, что две баржи были потоплены там, где их видел мальчик. Местные рыбаки нашли затонувшие баржи, когда ныряли пытаясь выяснить, что обрывает в этом месте их сети.
Только в 2008 году стало возможным предположить, где находится третья баржа, потому что был обнаружен якорь от нее под строящимся через Илек мостом в районе Жилгородка - пригороде Актобе (бывший Актюбинск).
Вероятно те, кто плыл на ней, так и не прорвались к хивинцам. Но сохранились недостоверные рассказы о том, что уральские казаки служили Хиве вплоть до ее захвата войсками Красной армии в конце 1920-ых годов.
Надо учесть, что историкам давно известно, как последний атаман Уральского казачьего войска Алексей Толстов с остатками армии ушел на Мангышлак. При нем была часть войсковой казны.
Алексею Толстову повезло больше, чем тем, кто пытался прорваться в Хиву. С отрядом в сто человек, среди которых находились раненые и жены казаков с детьми, он ушел по побережью Каспийского моря в Персию. По пути они воевали с туркменами.
В дальнейшем последний атаман Уральского казачьего войска Алексей Толстов продолжил участие в Гражданской войне на Дальнем Востоке. Потом эмигрировал в Австралию. Его сыновья участвовали в воздушных боях против японцев во время Второй Мировой войны и стали английскими героями. Потомки Алексея Толстова до сих пор проживают в Австралии.
Оптимисты говорят, что шанс найти клад белоказаков сейчас есть. Никто из выживших казаков не воспользовался бы кладом для личного обогащения, так как это была войсковая казна. А ею могли распоряжаться только атаман и войсковые старейшины.
Что касается золота Уральского казачьего войска, то известно, что в пересчете на американские доллары, клад может стоить около полумиллиарда. Сейчас, конечно, довольно трудно установить местонахождение казачьего клада. Трудно также узнать, почему войсковая казна была разделена: в архиве Уральска нет никаких документов на этот счет.
Хотя известно, что казачий войсковой архив был захвачен красноармейцами в Гурьеве, где от тифа погибли весь цвет Уральского казачьего войска и их домочадцы.
Возможно, что большевистскому руководству было известно о золоте с затонувших барж, и сведения об этом могут храниться в партийном архиве либо в архиве комитета государственной безопасности.
Почему же поиском золота никто не занимался?
Оказывается, занимались. Местные жители помнят, что в шестидесятые годы прошлого века в районе Каратогая остановился студенческий строительный отряд. «Студенты с хмурыми лицами» имели при себе не только лопаты, но и взрывчатку. Ничем народному хозяйству они не помогали, а целыми днями что-то искали по берегам Илека, даже ныряли под воду с аквалангами. Осенью «студенты с хмурыми лицами» уехали. Больше в этих краях их никто не видел.
Так что есть все основания говорить о том, что клад времен Гражданской войны до сих пор ждет своего часа в актюбинской земле. Или все-таки - в воде? Ведь зачем-то обследовали дно Илека «студенты с хмурыми лицами».
