БУДЕТ ЛИ ДЕРЖАТЬСЯ ГЛАЗНОЙ ПРОТЕЗ?
Освобожденный в феврале условно-досрочно из тюрьмы по «Жанаозенскому делу» бывший нефтяник 32-летний Максат Досмагамбетов ждет заключения консилиума врачей о том, могут ли ему установить протез вместо удаленного левого глаза. Очередная онкологическая операция на лице проведена 1 апреля в республиканской онкологической клинике в Алматы. Проблема, по словам Максата Досмагамбетова, в том, что ему не только удалили глаз, но и существенно подскребли кости глазной впадины. И теперь, как он думает, есть опасность, что глазной протез не будет держаться.
Первые две ночи после операции Максат почти не спал: мучили сильные боли и необходимость часто менять тампоны, которые быстро пропитывались лимфатическими выделениями. Теперь ему несколько легче.
Максат лежит в трехместной палате, в которой из больных — только он один. С ним неразлучна жена, Динара, которая здесь днюет и ночует. В Жанаозене у него остались трое детей, старшему из которых восемь лет, младшему — четыре годика. За детьми присматривают родственники.
Жена Максата Динара отказалась давать какие-либо комментарии и фотографироваться. Зато сам Максат, хотя ему и трудно было говорить, прокомментировал состояние своего здоровья. В первую очередь Максата Досмагамбетова беспокоит то, как будут заживать раны на лице после операции, а также вопрос о глазном протезе. Закончится ли этой операцией распространение рака на лице — вот что еще волнует Максата.
Он хочет, чтобы его направили на лечение за рубеж, где есть успешный опыт борьбы с распространением раковых опухолей. При этом Максат Досмагамбетов выражает благодарность врачам республиканской онкологической клиники. Однако он вынужден констатировать и другое: ранее после каждой успешной операции следовало развитие онкологической болезни в еще более тяжелой форме. Он полагает, что это происходило не из-за операций, а из-за неправильного восстановления после них в местных, мангистауских условиях.
Основной причиной возникновения онкологического заболевания лицевых костей Максат Досмагамбетов называет пытки во время допросов, которые проводили в первые дни после его задержания 16 декабря 2011 года в изоляторе временного содержания в городе Жанаозен Мангистауской области, а после — в прокуратуре Жанаозена во время допросов. На суде по «Жанаозенскому делу» он заявлял о пытках в отношении него во время следствия. Однако тогда суд отклонил жалобы Максата Досмагамбетова и других подсудимых на пытки, посчитав их голословными.
ВТОРОЙ РАНЕНЫЙ СЫН МАТЕРИ-ГЕРОИНИ
Младший брат Максата Досмагамбетова 30-летний Кайрат тоже перенес операцию. Его прооперировали в республиканской клинике урологии в Алматы 2 апреля — на другой день после того, как был прооперирован в другой клинике Максат.
Мать братьев Досмагамбетовых, 65-летняя Онайгуль, прилетела в Алматы вместе с Кайратом. После того как операцию сделали Максату, она провела ночь у его кровати. С 2 апреля, когда сделали операцию Кайрату, она находится рядом с ним.
Репортер Азаттыка посетил Кайрата Досмагамбетова 3 апреля. В его палате еще трое больных. Для матери нашлось место в соседней палате, где она ночует.
Кайрату Досмагамбетову сделана операция по удалению камня из мочевого пузыря. Кайрат показал извлеченный камень, размером с голубиное яйцо, и сказал, что, по словам врачей, камень такого размера уже невозможно было раздробить лазером, чтобы избежать операции. Теперь вся проблема — в восстановлении здоровья.
История ранения и болезни Кайрата очень показательна, говорит его мать. Он не участвовал в забастовке нефтяников Жанаозена и не был на городской площади 16 декабря 2011 года. Он был случайно тяжело ранен пулей во время разгона демонстрации в правую половину тазовой кости. Он не привлекался, подобно брату Максату, к уголовной ответственности, чтобы можно было предполагать, что его ранение усугубилось в результате пребывания за решеткой и пыток. Однако все последующие после ранения годы — несмотря на многочисленные операции, в том числе и в Алматы, — состояние его здоровья всё время ухудшалось. Теперь он, как и его старший брат Максат, получил инвалидность второй группы.
После ранения Кайрат Досмагамбетов, живший ранее с женой и дочерью на съемной квартире в Актау, находится на руках у матери. Жена и дочь-третьеклассница сейчас живут в Актау вместе с родителями супруги.
— После того как Кайрат получил ранение, я постоянно с ним. Вместе с ним мотаюсь по всем больницам, по всему Казахстану, — говорит его мать Онайгуль.
Теперь Онайгуль надеется, что Кайрата направят на лечение в Россию, поскольку восстановление после операции на мочевой пузырь — сложный процесс. Прежние операции, которые перенес Кайрат в связи с огнестрельным ранением и осложнениями после них, хотя и были тяжелыми, но все-таки не такой сложности, как на мочевом пузыре. Допустить осложнение после этой операции будет равносильно смертному приговору, считает Онайгуль Досмагамбетова.
— Если Кайрата направят на лечение в Россию, то я обязательно последую с ним. Я его никому не отдам, — говорит его мать.
Если Кайрата направят на лечение в Россию, то я обязательно последую с ним. Я его никому не отдам.
Государство выделило 500 тысяч тенге (около 2,7 тысячи долларов) в качестве компенсации Кайрату, который признан пострадавшим в результате Жанаозенских событий, говорит его мать. Кое-какая помощь поступала, по ее словам, и в последующие годы, когда приходилось его возить на операции, в том числе и в Алматы. Однако подробнее о помощи она не рассказывает — говорит лишь о том, что для этого ей приходится обивать пороги разных инстанций.
У матери-героини Онайгуль Досмагамбетовой 12 детей. Максат и Кайрат соответственно восьмой и девятый.
В Жанаозенских событиях 16 декабря 2011 года погибли, по официальным данным, 16 человек, десятки были ранены. Попали под пули и жители, которые не имели отношения к забастовке нефтяников. После расследования событий в Жанаозене по обвинению в превышении служебных полномочий были осуждены пять полицейских. Они получили от пяти до семи лет тюрьмы. Власти обвинили десятки нефтяников, участвовавших в забастовке, в организации беспорядков, приговорив 13 человек к реальным срокам. В марте этого года последние два бывших нефтяника, остававшиеся под стражей по этому делу, вышли на свободу условно-досрочно.
